Фиктивный развод. Не отпущу - Евсения Медведева

class="p1">Это шутка для мужских посиделок, некая мораль, чтобы помнить, на что способны женщины.

Но я никогда не позволю подобной твари сломать судьбу моего единственного сына.

— И что это было? — прошептала Карина, чуть пошатнувшись. Она вцепилась в мой локоть, прижалась, закрывая веки, чтобы привести себя в чувства.

— Упорность города берет, конечно, но что-то мне подсказывает, что это скорее наглость. Карин, ты же не думаешь, что наш сын…

— Нет! — вскрикнула она и замотала головой, отказываясь верить во все происходящее.

— Ну да… Ну да… А даже если она беременна, и Андрей бы об этом знал, то непременно рассказал или тебе, или мне. Да?

— А если мы увязли в своих проблемах? Если вместо того, чтобы и дальше быть просто опорой своему сыну, мы… Ладно… Не мы, а я… Я вдруг вздумала, что имею право пожить для себя?

— Карина! Мы все имеем право ощущать себя собой. Ты —женщина, я — твой мужчина. А с сыном мы разберёмся…

Как только мы начинали говорить о семье, Карина сжималась, как испуганный котёнок. Откуда в ней столько неуверенности?

Неужели это моих рук дело?

Годы невнимания в расплату за верность, преданность, заботы и надёжный тыл?

— Потанцуй со мной, милая. Ты такая красивая, Кара… Я до сих пор не понимаю, какого черта был так глуп и слеп! — взял тонкие пальчики, ласково огладив безымянный, где до сих пор сверкало обручальное кольцо. Сопротивлялась, воевала, но всегда помнила о семье.

Моя идеальная женщина…

— Левон! Я тысячу лет не танцевала, — Кара рассмеялась и поспешила за мной, переступала легко, но часто, чуть путаясь в длинных полах платья. Загорелая ножка то и дело выскальзывала из переливающейся ткани, по тонким запястьям перекатывались золотые браслеты, лаская слух тихим перезвоном.

Её слова несли укор. Дело не в танце, а в том, что я практически не брал с собой жену на подобного рода мероприятия. Всегда казалось, что здесь может быть скучно: нудные разговоры о бизнесе, знакомства, новые связи. А почесывать свою значимость красавицей женой, чем активно грешили другие, я не желал.

А Кара, очевидно, расценивала это как-то иначе.

Ну и дурак… Ведь это оказалось чертовски приятно!

Около сцены пусто, женщины скучающе сидят за столами, сбившись в стайки, а мужчины дымят и шуршат документами.

И только двое чокнутых сплелись в крепких объятиях…

С жаром поцеловал жену, требовательно прошелся языком по её губам, втянул нижнюю, чуть прикусывая. Карина застонала и вскинула голову, позволяя утонуть в своих черных как ночь глазах.

Моя девочка… Безбожно красивая, неописуемо родная, любимая, желанная.

И правда, пара идиотов, осознавших, что всё это время были поистине счастливы.

Знакомы всю свою жизнь, прожили в браке двадцать лет, но так друг друга и не узнали.

Я чуть нагнулся и коснулся губами шеи, кожа за ушком покрылась мурашками, Карина чуть дернулась, попыталась отстраниться, думая только о том, что мы не одни.

А мне было всё равно…

Да на всё было плевать!

Не видел жену больше недели, а ощущение, будто месяц прошел.

И ведь дело не во вкусных завтраках, уютных вечерах и горячих ночах. Дело в ощущении полноценности. Вы врозь, и душа пополам.

— Мне Вьюша сделал предложение…

— Куталадзе, я буду биться за тебя до последней капли крови, — прыснула смехом Кара. — Не отдам…

— Зараза. А если серьёзно, то он предложил мне вложиться в старый аэропорт недалеко от Сочи. Объект мега-дорогой и окупаться начнёт только через год, когда заменим полотно перрона и взлётно-посадочной полосы. А знаешь в чем соль?

— И в чем?

— Городок, в который ты влюбилась, находится ровно между аэропортом и Сочи. Равная удаленность, представляешь?

— Соглашайся, Куталадзе. Соглашайся… Я не могу без тебя, — выдохнула Кара, выпуская слова, что душу её истерзали. — Будем по утрам бегать, днём валяться на пляже, а вечером трахаться на террасе под завывание штормовых волн. Ну чем не приятное времяпрепровождение на рубеже пенсии? Так что соглашайся…

— Приказ принят. Просто мне нужна была уверенность, что ты не выставишь меня и не заставишь жить в собачьей будке, пока не верну твоё доверие…

— Куталадзе, прекрати говорить ерунду и увези меня отсюда. Какого черта я вырядилась? Молодняк смотрит на меня, как на бабушку в красном кружеве.

— Они просто мне завидуют, милая, — шепнул и отступил назад, прокручивая Кару вдоль своей оси, а потом отдернул и прижал к себе спиной. — Смотри на них… Они все хотят тебя, милая.

Прошёлся по руке, проскользил по лифу платья, опустился на живот, ощущая, как тяжело задышала Карина. Мышцы перекатывались, пульс учащался, дыхание частыми выстрелами выталкивало напряжение.

Хочет… Такая горячая, вскипающая по щелчку пальцев. И так это искренне. По-настоящему, а не из-за красоты картинки.

— Куталадзе, не пугай меня… — она охнула, когда сама убедилась в том, что множество мужских взглядов приковано к ней.

Шикарная, чувственная, с умопомрачительными формами. Упругая задница, тонкая талия, женственные плечи и такая тонкая шея… Да что другие? Мой взгляд тоже утонул в её декольте…

Нутро каменное, мысли шальные, а естество пульсирует, подталкивая к искушению удрать с этого мероприятия. Вот только мне оно нужно меньше, чем Карине… Пусть тешит свою самооценку, а я помогу.

— Значит, ты переедешь? Бросишь весь свой офис? А как же джеты и твои бесконечные переговоры, командировки и встречи? — Кара говорила тихо, но я-то чувствовал её восторг, который она отчаянно прятала. — Семья? Друзья? Ты готов вот так всё бросить?

— Почему же просто так? Нет… Я заберу офис с собой. Думаю, «Кара-флайт» будет отлично смотреться в высотке на береговой линии. Как думаешь?

— Там ей и место, — Карина крутанулась, обвила меня руками и прижалась, уложив голову на плечо. — Спасибо… Не давишь, не убеждаешь и не манипулируешь. Но и я не хочу, чтобы ты ломал себя, выбирая между тем, что дорого. А ещё я постоянно думаю об Андро… Левон, поехали отсюда? Давай позвоним сыну и выясним, что там произошло?

— У меня есть идея получше, — меня внезапно осенило. — Можешь взять на работе пару выходных?

— Зачем?

— Мы едем на море…

Глава 42

Глава 42

Карина

— Мама?

Голос сына заглушил шум мегаполиса. Толпы снующих туристов, гул автомобилей — всё померкло, когда из высокого здания общежития