История Чешского королевства - Вацлав Владивой Томек

Что это было возможно в такое короткое время, можно поверить потому, что имения эти по необходимости записывались большей частью за несообразно малую сумму денег, отчего доставался больший барыш кредиторам дворянского сословия, которые ими пользовались.

Первое место между имениями после их выкупа занимали в самых центральных провинциях страны замки Кривоклат (Торглиц) или Градек в старых лесах Збечинских, с меньшими зовами замки Тиров, Ангербахен, Жебран, Звиков (Клингберг) на Отаве и Бездир (Бозиг) за Мельником, с обширными лесами, многочисленными селами и городами; близ баварских границ Примда (Фрауенберг); против Мишны (Мейсен), — Локет (Эльбоген), против Силезии Кладско (Глатц), на моравской границе Звоянов или Фюрстенберг и Лихтенбург; в нижних провинциях Глубокая и Противин, кроме многих других; сюда же относились замки при многочисленных городах королевских, с большими или меньшими посторонними доходами, как напр. Пражский замок и Вышеград, замки в королевском Градце (Кёниггретце), в Житове (Циттау), в Мосте (Брюксе), в Каадене, в Мельнине, в Колине, в Пльзене, в Тахове, в Домажинцах (Таусе), в Писне и других местах.

Сравнительно с прежним имением князей, в те времена, когда еще жупное устройство было основанием всего земского управления, эти имения были значительно меньше; из числа бывших при Пржемысле, Оттокаре II не доставало некоторых знаменитых королевских замков, которые теперь остались уже в частных руках; ног при изменившихся потребностях, этих имений было совершенно достаточно. Теперь уже не было такого многочисленного жупного чиновничества, которое содержалось на счет этих имении, как в прежние времена. При изъятии духовенства и высшего дворянства с его подданными, при изъятии королевских городов и немецких сел, бывших на «краловстве» (во владении короля), как тогда говорилось, из судебной власти жупных чиновников уничтожилась большая часть занятий этих чиновников. Уже в промежуток времени от Пржемысла-Оттокара до Вячеслава III уменьшилось число жупных или окружных судов тем, что несколько соседних жуп подчинены были одному суду. Карл, как кажется, уменьшил еще более их число, когда после полного бездействия их во время скверного управления своего отца, принялся восстановлять их деятельность. Поэтому с его времени в чешской земле считалось, по числу окружных судов, только 13 округов, названных по населеннейшим королевским городам, которые теперь сделались их резиденциями, именно: округ Кауримский, Сланский, Жатецкий (Заатский), Литомерицкий (Лейтмерицый), Болеславский (Бунцлавский), Градецкий, Хрудимский, Часловский, Бехинский, Писецкий, Прахенский, Пльзенский и Жатецкий; различались еще некоторые другие, только другим образом, а не по судебному разделению.

В эпоху от Пржемысла I до короля Яна, некоторое время дело шло о том: быть пли не быть чешскому народу и его языку. Когда прекратился старинный княжеский род; когда, по его примеру, шляхта начала жить по немецки; когда немецким пришельцам отданы были лучшие города для производства городских ремесел и на всей границе протянулась полоса немецких, земледельческих колоний, проникших местами и в глубь чешской земли; тогда могло показаться, что для славянского племени ; Чехии настала такая же тяжелая участь, какой оно было уничтожено в Мишне (Мейссене), в Бранденбурге, в Силезии, в Поморий и в других местах; опасение это действительно было высказано. Но этого не случилось по двум причинам: первая — большая развитость чешского языка сравнительно с наречием славян полабских и балтийских, другая — приобретение шляхтой твердого положения, в спорах её с короной. У чехов в 13 столетии, вместе с латинской ученостью, была народная литература, которая могла равняться по внутреннему достоинству с немецкой литературой того же времени и только немногим уступала обилием произведений. Рядом с духовными сочинениями, слагались песни героические, как напр. о Бенеше Германовиче, о победе над татарами, в чисто народном духе, и старинные плоды этого геройского духа сохранялись в живой памяти и уважении, как это доказывает Краледворская рукопись, написанная почти в конце этого столетия. Чрез посредство немецкого элемента, проникавшего в землю различными путями, а частью также и чрез непосредственные сношения с итальянскими народами познакомились чехи с новейшей, романтической поэзией, которой мало по налу уступило старое, коренное народное творчество; но этот новый род литературы не достиг значительного развития в земле на немецком языке, а стал вскоре пользоваться языком чешским. Великое поэтическое произведение об Александре Великом, относящееся ко второй половине 13 столетия, было самым блестящим плодом этого новейшего направления.

Язык народный, доставляя, таким образом, духовное наслаждение, сообразное с духом времени, удовлетворяя современным духовным потребностям, выдержал состязание с нововведенным языком тем легче, что этому помогали и внешние причины. Шляхта, которая, по воле королевского двора, употребляла немецкий язык, бросила его, когда вошла в спор с короной. которая действительно нашла себе в немецком мещанстве одну из самых важных, новых опор своих. Ненависть к немецкому элементу возрастала в шляхте все более, немецкое же мещанство во времена Оттона Бранденбургского и потом в первые года по прекращении Пржемыслова рода прямо вступило в состязание с шляхтой, желая приобрести себе больше политических прав. На сколько это выражалось в тогдашней литературе, можно судить из того, что пан Завиша из Фалькенштейна, самый ловкий придворный, сочинял чешские песни и шляхтич, имя которого уже не сохранилось, сложил рифмованную хронику, так называемую теперь Далимилову, наполненную выражениями ненависти к немцам и вместе прекрасными поучениями об истинной любви к родине. Правда, что при дворе короля Вячеслава II, хотя и тогда женской партией управляла немецкая королева Гута, немецкий элемент был уже слабее, чем при его отце и деде. Потом снова не посчастливилось чешскому языку при дворе во время короля Яна, в ту пору, когда дворянство чешское по большей части ладило с королем, хотя однако двор чешский бывал более тогда в окрестных землях, чем дома.

Исключительно господствовал немецкий язык в королевских городах. Немецкие колонисты были главными панами городов; язык их введен был в судах и городских учреждениях; его употребляли устно, а впоследствии также частью в грамотах, наравне с самым употребительным до тех пор латинским; источники (кодексы) немецкого права, по которому судили в городах, были большей частью также писаны по немецки. Чешские жители городов, пока они находились там вместе с немцами, должны были учиться по немецки, если хотели иметь хотя малейшее участие в ратманстве и городских должностях, или обойтись в служебных занятиях без юридических представителей или ораторов. По примеру городов, поступали также городское училище и духовенство в костелах. И когда, с течением времени, число природных немцев в городах уменьшалось, а чешское население, получая гражданские права, умножалось, немцы с большим трудом защищали привилегированные права своего языка во всех этих случаях.

Напротив того, язык чешский не потерял нигде привилегированного права своего в земском судопроизводстве,