Рыцарь золотого веера - Алан Савадж

имя его сына. Многие из них, несомненно, ждут не дождутся его совершеннолетия, чтобы принц отрёкся от власти и передал её Хидеёри.

— И он сделает это?

— Никогда, Уилл. Никогда. Власть перейдёт к его собственным сыновьям. Нет, Хидеёри нужно уничтожить до того, как он превратится в мужчину. Но твой и мой господин должны все тщательно подготовить. А теперь идём. Твой доход может и не достигнуть миллиона коку, но ты найдёшь, что получать даже и восемьдесят коку достаточно приятно. Я тебя уверяю.

Двери уже распахнулись, и четверо вооружённых самураев склонились в низком, до земли, поклоне.

— Кто это такие? — спросил Уилл.

— Твоя армия, — ответил Сукэ. — Этих людей назначил сам принц, чтобы они служили тебе. Они счастливы удостоиться такой чести.

Уилл спешился и сделал знак самураям выпрямиться, что они и сделали, сохраняя позу крайнего почтения. Ведь кто в Японии не слышал про Андзина Саму, приехавшего из-за моря, чтобы командовать пушками у Секигахары? Уже само по себе участие в этой битве на стороне Токугавы обеспечило бессмертие его имени.

— Впрочем, Уилл, было бы разумно увеличить их число, — предложил Сукэ. — По крайней мере ещё человек на шесть. Здесь довольно уединённое место, уязвимое для нападения с моря.

— Если только в этом море появятся корабли, — Уилл подошёл к стене, рассматривая развешанную на ней коллекцию разнообразного оружия. — Таких штуковин я вообще никогда не видел.

— Они предназначены для обороны твоего дома от сомнительных визитёров. Смотри, вот абордажный крюк. Видишь, острия на конце торчат во все стороны, образуя подобие шара.

— Боже мой, серьёзная игрушка, — отозвался Уилл. — Она напоминает стального ежа.

— Действительно. Если его укрепить на десятифутовом древке, то, воткнув в кимоно нападающего и слегка повернув, врага можно спокойно обезвредить. Но если он увернётся от ежа, то твой второй страж воткнёт вот эту длинную палку ему между ног, чтобы опрокинуть его. В любом случае его собьют на землю прежде, чем он успеет что-нибудь натворить. Потом его можно прижать к земле вот этой рогатиной, а если он и после этого не образумится, то твои люди исколотят его вот этими булавами с железными наконечниками.

Уилл снял шляпу и почесал в затылке.

— И дом каждого самурая оборудован точно так же?

— Каждого гокенина. Об этом знают все, и само по себе это служит хорошим сдерживающим средством. А теперь я, будучи старым и доверенным другом — как я надеюсь, — снимаю свой большой меч и передаю на хранение твоим стражам.

Он передал меч, и самурай принял оружие с уважительным поклоном.

— И в ответ мне дают вот такой халат, что говорит о том, что мне здесь рады.

Один из самураев подал ему алый халат и помог надеть.

— Вижу, что мне предстоит ещё многому научиться, — сказал Уилл. — Словно мне придётся снова вернуться в школу. Но серьёзно, Сукэ, я думаю, первым делом мне нужно будет сделать что-то вроде собственной формы для моих телохранителей. По правде говоря, я вряд ли узнаю кого-нибудь из них в лицо, если он постучится в мою дверь. А что говорить об остальных трёх десятках…

— Это проблема для каждого хатамото, Уилл. Но об этом можешь не беспокоиться. Вот. — Он показал на другой крюк в стене, на котором висела связка деревянных табличек. — Видишь это? Прежде чем выйти за ворота, каждый из твоих людей должен взять такой пропуск, и назад его пропустят только по его предъявлении.

— Это тоже обычная вещь в домах землевладельцев?

— Естественно.

— Если в вашей стране, Сукэ, и есть какой-нибудь недостаток, то это слишком хорошая организация каждой мелочи. У вас никогда не возникает потребность хоть в каком-нибудь беспорядке?

Сукэ улыбнулся.

— Мы рассмотрим этот аспект нашей жизни при более удобном случае. Ну так что, мы входим или нет?

Он откинул внутреннюю дверь, но внимание Уилла привлёк огромный сигнальный рог, лежащий на полке.

— А это, конечно, для сигнала на обед?

— Нет, Уилл. Такой рог должен иметься в каждом доме Японской империи. Трубят в него только в четырёх случаях, но в этих случаях трубить нужно обязательно. Один раз трубят в случае мятежа, два раза — при пожаре, трижды — при нападении воров, четыре раза — в случае государственной измены. Каждый услышавший такой сигнал должен его повторить и затем поспешить на помощь подавшему его.

— Это надо запомнить. — Уилл шагнул в ворота и очутился во внутреннем дворе, где их поджидала группа людей — четверо мужчин и человек восемь женщин и детей. Все тут же попадали на колени, лбами почти касаясь земли. Уилл поспешил поднять их.

— Твои домашние слуги, — сказал Сукэ. — Помнишь Кимуру?

— Кимура! — воскликнул Уилл, распахнув по европейской привычке объятия, но тут же опомнившись и приняв соответствующее важное выражение. — Рад снова встретить тебя.

— Я тоже, Андзин Сама.

— Он особенно просил принца отпустить его к тебе на службу. Довольно необычная просьба, но принц был рад её удовлетворить, — сказал Сукэ. — Он будет твоим личным слугой и поможет нам сделать из тебя настоящего самурая. Но идём же в дом. Думаю, он тебе понравится. Его размеры — около сорока восьми татами, что довольно неплохо.

— Объясни, что это такое, Сукэ. Слово «татами» мне ничего не говорит.

— Всё очень просто. Уилл. Татами — это циновка, которую мы стелим на пол. Их делают из рисовой соломы, они определённого размера — примерно такой площади, на какой человек может спокойно и удобно спать, не тревожа соседа. Поэтому, когда речь идёт о размерах комнаты, мы говорим, что она — в столько-то татами, и каждый сразу представляет себе эту площадь, застеленную татами. — Он с улыбкой взглянул на Уилла. — Размеры, конечно, исходят из роста японцев. Я думаю, ты уместишься на татами, но что касается того, чтобы не потревожить при этом соседа, — я не уверен.

Кимура поспешил вперёд — удостовериться, что все внутренние ширмы раздвинуты. Они поднялись на три ступеньки и оказались на крыльце, очень похожем на то, где сидели Таканава с сыном во время суда над голландцами год назад. Боже мой, подумалось Уиллу, я теперь в таком же ранге — хатамото.

Дверь открылась. За ней две молодые девушки ожидали гостей, чтобы принять их сандалии и предложить взамен домашние туфли.

— Они тоже будут твоими личными служанками, — сказал Сукэ.

— Об этом мы тоже должны поговорить, — заметил Уилл. — Я не вполне уверен, где начинаются услуги таких личных служанок и где они заканчиваются.

Сукэ улыбнулся и перешёл на португальский:

— Личного слугу следует рассматривать как дополнительную пару своих рук, Уилл. Можешь понимать