Цикады - Анастасия Всеволодовна Володина

но имейте в виду, что я не каждый день на месте.

Алина кивнула и пошла прочь. Вадим плелся за ней по коридору. Наконец она соизволила обернуться:

— Чего тебе?

— Я ничего не говорил.

— Громко думаешь.

— Прости, — он ответил машинально и тут же разозлился: — Хотя мне не за что извиняться.

— Разве?

Он спасовал:

— Или есть?

Алина поставила сумку на подоконник и покачала головой:

— Что ты от меня теперь хочешь?

Он помялся и наконец сказал:

— Я ничего не помню. С той ночи.

— Ничего? — прищурилась.

— Да. И поэтому мне было бы намного легче, если бы ты рассказала, что… произошло.

Она кивнула, взяла сумку и выплюнула в него:

— А с чего ты взял, что я хочу, чтобы тебе стало легче?

Развернулась и пошла вперед, а он так и остался у окна, держась за подоконник.

6 дней до

— Как дела, Вадим?

На плечо легла тяжелая рука, Антон говорил ему почти в ухо:

— Мы тут с Сеней потусить решили вечером, раз завтра занятий не будет. Ты что думаешь?

— Тебе не нужно спрашивать моего разрешения, чтобы дружить с Биланом, — он говорил, не разворачиваясь, осторожно отмеряя слова на весах.

Антон рассмеялся, не отодвигаясь.

— Я спрашиваю, ты что думаешь насчет затусить? У меня батя в отпуск свалил на Байкал. Можем делать все что угодно.

Вадим развернулся и увидел, что Антон улыбается той самой, хорошей, ласковой улыбкой, которую выдавал при встрече каждому на всякий случай, будто боялся кого-то упустить, кого-то недообаять, недопокорить.

— Мне к литре готовиться надо…

— Вадь, ну ты чего такой душный-то? Надо легче. Экзаменов еще сколько будет. — Окликнул Билана, не дождавшись ответа: — Сень, слышишь, Другой с нами.

Билан подошел к ним и предложил жвачки Love is:

— Круто. Берите, я у Бубы отобрал.

Антон развернул свой фантик и показал:

— У меня вот такое: «Любить — это прощать все его недостатки». А у тебя, Вадим, что?

— «Медленный танец вместе».

Он заметил, как смотрит в их сторону Алина, и отвел глаза.

После уроков Антон ждал их у машины. Буба сразу вцепился в брата, требуя снова покататься вместе, но Билан только отмахнулся:

— Давай-давай, сам доберешься. Строит из себя мелкого.

Вадим ожидал, что Антон подключится, но тот лишь молчал.

Они отправились не домой к Антону, а в стриптиз в центре города c претенциозной вывеской «Клуб-театр для мужчин». Охранник покосился и затребовал паспорт — Антон дал ему свой, где между страниц мелькнула пара бумажек. Тот кивнул и пустил их внутрь.

В гардеробе им выдали маски на глаза — черные и белые.

— Давайте заселфимся, — предложил Билан. Рука Антона снова легла на плечо.

В зале в ослепительно-белых лазерных лучах крутились девушки на шестах, а позади горели экраны с кадрами из фильмов — на одном из них он опознал видеоряд «Города грехов». Антон выбрал место в нише с красными диванами недалеко от сцены и заказал кальян.

Девушка в красном латексном купальнике, напоминавшем платье Алины в тот самый вечер, и в черной маске с заклепками принесла им дымящиеся зеленые коктейли:

— Комплимент имениннику. У нас действует акция в течение трех недель.

— Отлично.

— А где у вас?..

Вадим прошел в туалет и встал перед зеркалом, в котором мигали красные огни.

Ты же знаешь, что что-то не так?

Когда он вернулся, Антон уже потягивал кальян, откинувшись на диване.

— Тебя мы и ждали. Выпьем?

— Я не хотел бы… — Прошлое накатило очередной волной тошноты.

— За папу? За маму? За меня? — Антон смотрел прямо в глаза и улыбался. Вадим покорно взял бокал и отпил, зная, что делать этого не надо, но разве мог он ему отказать?

Антон протянул кальян. Когда Вадим потянулся за наконечником, Антон спросил:

— Брезгуешь?

И снова не надо, но он снова послушно сделал: вдохнул и закашлялся от того, как сперло в груди.

К ним подошла девушка с кошачьими ушками и хвостом, к поясу которой цеплялся поводок. Билан ухватился и потащился следом за ней, ближе к сцене. Антон откинулся на диване и положил руку на изголовье, почти касаясь его плеча.

— Хорошо-то как, да? Да ты расслабься.

Вадим утонул в диване и почувствовал, как его клонит в сон.

— Расслабься, а не спи.

— Да как-то плющит немного.

— Ты пей, пей, — Антон улыбался, а его рука сжала плечо и стала поглаживать, и Вадим покосился на нее в неверии, как на руку из «Семейки Аддамс», которой не нужен был хозяин. — Как тебе?

Вадим пожал плечами. Антон продолжил:

— Сиськи-жопы, стараться не надо, только крутить.

— Наверное.

— Не то что мужской, — он кивнул Вадиму. — Мы с отцом были на дне рождения одной тетки, так у нее там только мужики и были.

— Тебе понравилось? — еле ворочая языком, проговорил Вадим.

— Не все. Но некоторые — очень.

Он хотел, чтобы Билан вернулся, чтобы Антон перестал, чтобы он это прекратил. К ним подплыла девушка с черными крыльями на спине:

— Я могу для вас что-нибудь сделать?

— Как тебя зовут, зая?

— Лилит.

Антон кивнул и поднялся.

— Пойдем, Лилит. — И повернулся к Вадиму: — Ты с нами.

Пока они шли через зал, «Город грехов» сменился на «От заката до рассвета». Зазвучала тема Сальмы Хайек, а сцена подсветилась красным. Лилит уже скрылась за тяжелой портьерой, и Антон тянул его внутрь.

Последнее, что он услышал, было:

Falling, falling through the floor

I'm knocking on the devil's door, ye-e-eah… [2]

Лилит завела их в просторную черную комнату, где на одной стене висел телевизор, на другой — плакат с обнаженными девушками. На столике перед диваном стояли песочные часы, которые Лилит перевернула сразу, как вошла, а в углу расположилась конструкция буквой Х.

— Лилит, а расскажи-ка, для чего это.

Лилит взяла с полки флогер и стукнула себя по ягодице. Затем протянула его Антону и прижалась к X. Тот легонько хлопнул ее и упал на диван рядом с Вадимом, положив ему руку на колено. Все время, что Лилит крутилась перед ними, он гладил его, поднимаясь все выше. Дыхание сбивалось, все плыло, а глаза смыкались.

—