Черная роза - Томас Костейн

Мариам оказалась терпеливым учителем. Она могла сказать: «Нет, нет, господин Трис, не так!» Или же, наоборот, радовалась удаче. Она улыбалась молодому человеку и иногда хлопала в ладоши. При этом Трис тоже начинал радостно улыбаться.

— Как у него дела? — спросил Уолтер.

Казалось, Мариам обрадовалась тому, что Уолтер ее заметил.

— У него есть успехи. Он очень усидчив и старается изо всех сил.

— Когда я пытался его учить, у него ничего не получалось. Мариам засмеялась:

— Так и должно было быть. Мужчины — плохие учителя. Уолтер уселся в другом конце палатки и начал за ними наблюдать.

«Интересно, какая она без этой грязи и краски на лице?» — подумал молодой человек. Он не мог вспомнить лицо девушки, ведь до этого им приходилось видеть ее лишь мельком.

Он зевнул. Мариам, видимо, наблюдала за ним, потому что сразу поднялась.

— Ты устал. Урок закончен.

— Нет, нет, — запротестовал Уолтер. — Продолжайте. Я так хорошо тут сижу.

Но Мариам отказалась:

— Пока хватит. У нас впереди еще будет много уроков. — Девушка взглянула на него и, подавив вздох, отвела глаза. — Мне иногда кажется, что вы жалеете, что я… здесь и учу Триса словам…

Теперь уроки продолжались каждый вечер, и Уолтер чувствовал себя наблюдателем и никогда не принимал в них участия. Сначала это казалось ему нормальным, но затем он стал возмущаться. Он вспомнил университет — там он тоже почти всегда был в стороне от своих товарищей.

«Почему со мной всегда так случается? — спрашивал он себя. — И сейчас все повторяется сначала. Они явно показывают, что я им не нужен. Наверно, это моя вина. Я и впрямь необщительный парень, как говорили в Оксфорде».

Ему больше всего не нравилось, что он стал меньше разговаривать с Трисом. Ему никогда не приходило в голову, что между ним и его первым настоящим другом может возникнуть какая-то преграда. Он понимал, что в этом не было вины Мариам, но тем не менее обвинял именно ее.

«Она вечно лезет не в свое дело! — говорил он себе, наблюдая за ними. — Не надо было ей позволять стать для нас чем-то большим, чем слуга».

Мариам, видимо, поняла, что он о ней думает, и стала его сторониться. Когда урок заканчивался, она неизменно говорила: «Доброй ночи, господин Уолтер», — и опускала за собой занавес, не взглянув на юношу.

Он понял, что девушка несчастна, когда как-то в середине урока она встала и подошла к нему, оставив Триса запоминать слова.

— Уолтер, — шепнула она с мольбой в голосе. — Мне кажется, что ты на меня сердишься. Что я сделала?

— Я на тебя не злюсь, — сказал ей Уолтер, прекрасно понимая, что фальшивит. — У меня просто плохое настроение. Вот и все!

— Боюсь, что вам было бы лучше, если бы меня здесь не было.

Он запротестовал:

— Слышала, что говорил здесь Антемус, поэтому абсолютно ясно, что тебе лучше оставаться здесь. Если бы ты отправилась в Марагу, он легко отыскал бы тебя там и вернул обратно в караван. Но… я понимаю твои сомнения, потому что меня тоже волнует собственная безопасность.

Девушка пристально взглянула ему в глаза, а потом прошептала:

— Нет, нет. Пожалуйста, не волнуйся, Уолтер. Я всегда буду вам за все благодарна. — Мариам улыбнулась и схватила обе его руки. — Урок закончен. Ты должен посидеть с нами. Я кое-что придумала, что может тебя развлечь. Идем, я предскажу тебе судьбу.

Она за руку вывела Уолтера на середину юрты, где сидел Тристрам. Усевшись рядышком и подобрав под себя ноги, она начала рисовать пальцем круги на земле. Потом достала из пояса кости.

Мариам оживилась.

— Мы этому научились у персов, это гаданье называется Хердар. Так они называют ангела-хранителя. Все восточные женщины верят в это и всегда обращаются к Хердару, когда хотят узнать о своем будущем. — Мариам улыбнулась Уолтеру: — Что бы ты хотел узнать, добрый массер?

Он еще не полностью оттаял и поэтому проговорил:

— Почему бы тебе не узнать о собственной судьбе? Похоже, что девушка была не прочь это сделать. Она ответила, что ее интересует одна вещь.

— Но это тайна, я тебе ничего не скажу.

Мариам взяла в руки кости, закрыла глаза и несколько раз повторила:

— Хердар! Хердар!

Через некоторое время она кивнула головой и шепнула:

— Хердар меня слушает. — И после паузы снова: — Хердар прислушался ко мне. — И вдруг воскликнула: — Хердар станет говорить! — и бросила кости на начерченные на земле круги.

Мариам склонила голову и принялась изучать послание на повернутых кверху поверхностях костей и место, куда они упали. После долгого молчания она коснулась пальцем внешнего круга и спросила:

— Он указывает на север, не так ли?

— Да, там север.

Девушка удивилась и вновь углубилась в изучение.

— Твое желание исполнится? — поинтересовался Уолтер.

— Я в этом не уверена. Здесь одно противоречит другому. — Девушка покачала головой. — По-моему, Хердар пока не хочет, чтобы я все знала.

— Есть у тебя какое-нибудь очень сильное желание?

— Да, — прошептала Мариам. — Мне очень этого хочется. — Затем она решительно сказала: — Уолтер, теперь твоя очередь. О чем ты хочешь спросить Хердара?

Несмотря ни на что, Уолтеру было интересно.

— Мне удастся добраться до Китая? И могу ли я сделать все, что запланировал?

Девушка положила ему в руку кости и сжала пальцы:

— Ты должен бросить их сам. Сначала потряси. Закрой глаза и загадай желание. Но только желание должно быть очень сильное. Иногда судьба может улыбнуться и тогда позволит достигнуть цели. — Уолтер повиновался, и девушка прошептала: — Уолтер, я надеюсь, что все будет так, как ты хочешь.

Мариам начала разглядывать брошенные кости.

— Да, вы доберетесь до Китая, — наконец сказала она. — Это абсолютно точно, потому что здесь видно поднимающееся солнце. Вы благополучно доберетесь обратно домой, потому что вот это, видишь, означает: «Нацеленная правильно стрела обязательно поражает цель». Все, что связано со стрелой, — это Англия. — Вдруг девушка нахмурилась. — Я не очень уверена в остальном. Уолтер, ты точно знаешь, что хочешь здесь найти? Вот это… Это самое главное, потому что имеет золотой ободок. Так вот тут говорится: «Познай собственное сердце». Может, здесь ты найдешь то, о чем до сих пор мало думал, а потом только поймешь, что жаждал этого больше всего на свете.

— Я знаю, чего хочу, — заявил Уолтер. — И ни в чем не сомневаюсь!

— Хорошо, — вздохнула Мариам. — Боюсь, что больше Хердар пока ничего не скажет.

Спокойную жизнь в юрте нарушало еще одно обстоятельство. Махмуд не желал мириться с тем, что появился второй слуга, и начал спекулировать своим положением. Он наваливал на плечи Мариам все больше работы. Обычно Махмуд кричал рано утром: