Морф - Анна Клименко

— Да ну. Врешь, эльфов здесь нет.

— Можешь не верить, — я улыбнулась, — но все равно, я знаю парочку таких приемов, которым даже боевых магов не учат.

Гверфин задумался. Потом повернулся ко мне, и я заметила, как потеплел его взгляд. Охр, ему просто нужен был друг. Мне, судя по всему, тоже.

…Мы не стали откладывать в долгий ящик то, что можно было сделать сегодня и сейчас. К тому же, мне не мешало размяться. Гверфин откуда-то притащил тяжелую боевую шпагу, куда больше похожую на меч, и я принялась ему объяснять, что дальше со всем этим делать. В Карьене магов воды, конечно же, учили только магии воды.

К вечеру мы стали лучшими друзьями, ледяная стена между нами растаяла. А потом вернулся Арнис Штойц, один, усталый и раздраженный. Что-то тяготило его, и сильно, но Гверфин, казалось, этого не замечал — или делал вид, что не замечает.

— Что, помирились? — хмуро пробормотал некромант, — вот и славно. А я, пожалуй, пойду отдыхать, денек выдался паршивый.

— Линда дала от ворот поворот, — хихикнул в кулак мальчишка.

— Нехорошо потешаться над неудачами отца, — шикнула я и толкнула его локтем в бок, — ну что, продолжим?

…А ночью я вновь проснулась оттого, что услышала вопль.

Он, казалось, снова шел из-под земли.

И, ворочаясь в постели, я поняла, что не смогу здесь спокойно жить до тех пор, пока не разузнаю, действительно ли в замке живет призрак.

Глава 10. Еще один эльф

… Они сидели друг напротив друга, два старых приятеля, которых на всю жизнь связали тысячи чужих смертей. Между ними потрескивал костерок, в закопченном котелке кипела похлебка, на которую с интересом смотрел замерший неподалеку зомби. Если бы он мог думать, то наверняка бы тихо мечтал о том, как его угостят остатками ужина, но разум Рофа не был обременен ни одной мыслью — а потому он просто испытывал голод и не понимал, отчего это, и что сделать, чтобы прекратить странную ноющую боль в набитом опилками и магией животе.

— Жалко Улли, — наконец прошептал Арнис, — хотел бы я знать, почему ты уцелел тогда в поезде? Ну, если конечно та старушка была именно тем, кто нам нужен?

Шерхем, съежившись, смотрел в багровые переливы угольков.

— На этот вопрос никто не ответит. До сих пор не пойму, почему тогда он не тронул Ирбис. Видать, у них совсем другая логика, если таковая вообще существует. И совсем другой механизм мышления. Нам не понять.

Он обхватил себя руками за плечи. Возвращались навязчивые воспоминания: ночь, костер, эльф, выплывающий из темноты. Думай, человек, думай… Почему судьбе было угодно распорядиться именно так? Почему именно он, Шерхем Айлан Виаро, оказался единственным лекарем, который уцелел в изматывающих боях под Снулле? Почему именно ему было предначертано отвечать за то, что сделали втроем?

— Как она? — вяло спросил он у счастливчика Арниса. Не то, чтобы завидовал, но чувствовал во всем этом чудовищную несправедливость. Арнис, судя по всему, тоже ее чувствовал, и именно поэтому соглашался на всякие авантюрные мероприятия вроде «приютить не до конца зомбированную девицу».

Штойц расслабленно улыбнулся и, взяв палочку, помешал угольки. Он не торопился отвечать, времени у них было предостаточно. Королевские гончие канули бесследно, а раз никто не дышал в затылок, можно было просто сидеть у огня и вести такую вот почти что светскую беседу.

— Она в порядке, — наконец сказал Арнис, — мне, правда, непонятно, зачем ты все это натворил. И вообще, ну кто ж так распоряжается столь редкими и ценными талисманами?

— Это был мой кусок, — буркнул Шерхем, — что с ним хочу, то и делаю.

— Да, конечно. Но ты дал девочке надежду. Не напрасно ли?

— Думаю, что надежда никогда не бывает напрасной.

— Гверфин возомнил о ней невесть что, — недовольно буркнул Арнис, — упрямый мальчишка, Хайо ведает, что с ним делать.

— Я не хочу, чтобы он ее обидел. Поговори с ним, объясни ему, как сможешь. Кстати, сколько ему лет-то?

Взгляд Арниса сделался настороженным.

— Пятнадцать недавно исполнилось, Шерхем. А что?

— Ничего.

Он помолчал, а сам подумал, что его щекастому крепышу тоже могло бы уже исполниться пятнадцать. Или уже шестнадцать? Охр, как же быстро время летит… Чтобы не думать о безвозвратно утерянном счастье, Шерхем почесал заросший щетиной подбородок и поинтересовался, как поживает их общий знакомый.

— Поживает, поживает, — мрачно заверил Арнис, — и никуда он от нас не денется. Не мешало бы еще одного поймать… Пока держится структура заклинания.

— Если ничего не трогать, она продержится еще несколько лет, — заметил Шерхем, — мы ловим его, он ловит нас… Я порой и сам не знаю, с человеком ли говорю, или нет… И помимо этого Ирбис рассказала, что где-то в лесах ошивается эльфийский охотник.

— Все интереснее и интереснее, — Арнис скупо улыбнулся, — ей-то откуда знать?

— Ирбис видела, что у него были колбы с глазами. Тебе это ничего не напоминает?

— Угу. Напоминает. Плохо, что нам нужно только двое сразу. Сложнее…

Арнис вздохнул, покачал головой. Ну вот, сейчас встанет, отряхнется, и скажет, что ему пора. Не бросать же замок без присмотра.

— Я, пожалуй, пойду, — обронил некромант, — ты это… пока что ко мне Рофа отправь, мне его подзарядить надо.

— Хорошо.

— За девочкой я прослежу, все будет в порядке.

— Спасибо за соль, — прошептал Шерхем, не глядя на приятеля, — все никак не привыкну жрать без соли. Хотя давно пора было.

Он смотрел, как Арнис отвязал жеребца, лихо вскочил в седло. Вскоре единственным, что напоминало о его визите, была небольшая сумка со снедью и сменой одежды.

***

В те дни, когда некромант Штойц безвылазно сидел в замке, я постигала тайны вышивки. Казалось, он проникся моей бредовой идеей из никому неизвестной девчонки стать великим магом: раскопал в своей библиотеке старинные учебники по талисманоделанию, материаловедению и основам магической композиции и отдал их мне. Наверное, это были очень хорошие учебники, если исходить из того, что я не понимала и половины написанного в них. Поэтому пришлось просить словари, где я бы смогла найти толкование новых терминов. Некромант отдал мне и их, а заодно приказал перенести в мою комнату один из тяжеленных письменных столов, что зомби и проделали с неизменными улыбками на сизых физиономиях.

По вечерам, на закате, я учила Гверфина обращению с оружием. По ночам лежала, мерзла под пуховой периной и слушала тишину, которую нет-нет, да разбивал полный безнадежного отчаяния крик.

Когда Арнис Штойц выезжал за пределы своих владений, я откладывала книги в сторону и отправлялась исследовать территорию замка. Хитрюга Гверфин всегда находил предлог, чтобы уклониться от роли проводника. Оно и понятно, сам-то он знал замок как свои пять пальцев, и сопровождать девицу-умертвие ему наверняка казалось наискучнейшим занятием. Но я старалась не падать духом. В конце концов, мое вынужденное одиночество имело и преимущества — если я и забредала в какое-нибудь нежелательное для посещения местечко, то некому было меня оттуда выдворить.