Женщина ночи - Нэнси Прайс

– Должно быть, Мэри очень довольна?

– Я думаю, что да. Она умеет скрывать свои эмоции.

– Ты продолжаешь готовить дома?

– Нет.

– Почему?

– Я сказал ей, что не могу каждый вечер готовить ужин. Я преподаю в университете, и у меня есть контракт. Моя работа зависит от этой биографии. Она ничего мне не сказала. Она привыкла все делать сама. Раз в неделю приходит женщина, чтобы убрать дом.

– И все-таки я чувствую, что у вас что-то стряслось.

– Да нет. Ничего.

– Послушай, мой большой брат, я ведь очень хорошо тебя знаю.

– Все дело в том, что она ничего не хочет говорить мне о Рэнделе. Ничего значимого. Она ошибается, если думает, что я буду готовить ужины, в то время как она что-то печатает у себя в кабинете. Должна ведь она понимать, что для нее это всего лишь хобби, а для меня это – моя профессия.

– Что бы там ни было, не теряй головы. Не нервничай. Все утрясется.

Повесив трубку, Пол откинулся в кресле, перебирая рукой стопку чистых листов бумаги на столе. В доме пахло старым деревом и сыростью. Когда через некоторое время он открыл дубовую дверь с медным молоточком нового дома, он услышал совсем другой запах – вкусной еды, которую готовила Мэри. В камине уютно горел огонь.

Весной Мэри часто работала у себя в саду. Когда Пол не был занят, он помогал ей. Пришло лето. Мэри решила устроить прием у себя дома, на который пригласила коллег Пола, членов кафедры английского языка и литературы университета. Столы были накрыты на зеленой лужайке перед домом. Доктор Баттерфилд произнес тост в честь Пола, пожелав ему успешно написать биографию Рэндела Элиота и занять достойное место в кругу университета.

– Пол добился всего, что хотел, – сказала Гарриэт Торман.

– Да, у него есть контракт на книгу. А осенью они надолго уезжают в Англию и Европу, – добавила Сьюзен. – Он просто фанатик Рэндела Элиота. Имея у себя дома роскошный кабинет, он все равно предпочитает работать в старом доме, в кабинете, где работал Рэндел.

– Посмотрите на Мэри. Какой счастливой она выглядит. – Все посмотрели на Мэри, которая улыбалась Полу.

Сад был полон людей, которые вели оживленные разговоры. Когда опустились сумерки и на небе показалась луна, последние гости пожелали им спокойной ночи и разъехались.

– Я устал, – сказал Пол и отправился спать.

Пока домработница собирала и мыла посуду, Мэри наводила порядок в саду: собрала разбросанные по траве салфетки, вытряхнула пепельницы, занесла в дом стулья.

Когда порядок в саду был восстановлен, Мэри вошла в дом и поднялась наверх в спальню. Пол открыл глаза и, откинув покрывало, сказал ей:

– Иди в кровать…

– Мне надо принять душ, – ответила Мэри.

В ванной она увидела небрежно брошенное полотенце Пола и его одежду, разбросанную по полу. Она собрала одежду, повесила полотенце и встала под тугие струи душа.

Она подумала о путешествии в Англию и Европу, о том, как счастлив будет Пол: он ведь ни разу не был за границей.

В спальне она скользнула под одеяло и почувствовала обнаженное тело Пола. Тот вздохнул и открыл глаза, протягивая к ней руки и обнимая ее. Ее тело снова с благодарностью отозвалось на его ласки. Она испытывала наслаждение, о котором раньше ей приходилось только читать. До Пола она не переживала ничего подобного…

Раз в месяц летом Мэри ходила к Норе Гилден на ленч. В гостиной по-прежнему висел ковер, сотканный ее прабабушкой. Мэри не переставала восхищаться им.

– Я пытаюсь сделать все, чтобы бабушка чувствовала себя здесь спокойно и уютно, – сказала Нора. – Я сняла с нее эти черные старушечьи тряпки и купила ей симпатичные удобные брюки и несколько вязаных кофт – она любит, чтобы было тепло.

Мэри улыбнулась, представив старушку в новом наряде.

– А ее волосы! – вздохнула Нора. – Я купила ей парик, но она надевает его, только когда ко мне приходят гости. Она предстает перед ними в парике, надетом или задом наперед, или лихо сдвинутом набок, из-под которого выглядывают ее лукавые черные глаза.

Мэри рассмеялась.

– Она такая худенькая, что одежда висит на ней, как на вешалке. Поэтому я подбила ей специально мягкие подкладки спереди, чтобы придать хоть какое-то очертание фигуре. Так что, ты думаешь, она делает? Она втыкает в них булавки, когда шьет. Представляешь, приходят гости, она надевает все, что я ей купила, и тихонько сидит и шьет в углу, пока мы болтаем. И втыкает в эти подкладки булавки… Эффект поразительный.

Мэри хохотала.

– Где она сейчас? – спросила она, насмеявшись вдоволь.

– Пойдем, я покажу тебе ее. Ты не поверишь, чем она занята.

Мэри последовала за Норой. Во дворе они увидели старушку в брюках и кружевном переднике с садовой лопаточкой в руках. Стоя на коленях перед кустами цветов, она вырывала сорную траву. Увидев их, она улыбнулась и сказала:

– Сорняки.

– Ты поцарапала себе все руки, – сокрушенно заметила Нора.

– Я просто избавляюсь от своих мозолей, – сказала старушка. – Труд полезен в моем возрасте, не правда ли? – Ее черные глазки уставились на Мэри.

– Да, – согласилась Мэри. – Труд полезен в любом возрасте.

– Я не могу ее заставить не работать, – сказала Нора. – Ей надо больше отдыхать.

– Ничто так не укрепляет здоровье, как добрая работа.

– Сделай, пожалуйста, перерыв на ленч.

Мэри с Норой прошли в столовую и сели за стол. Служанка налила им в бокалы вино. Они беседовали и маленькими глотками пили вино. Пришла прабабушка и присоединилась к ним.

– Ты выглядишь усталой, – сказала Нора, обращаясь к Мэри. – Наверное, много работаешь с Полом над биографией?

Мэри принялась мять салфетку у себя на коленях.

– Нет, я ему мало помогаю.

– Почему?

– Мне не нравится сама идея писать биографию Рэндела. Только, пожалуйста, никому не говори об этом.

Прабабушка вопросительно посмотрела на них.

– Ее муж доставляет ей некоторые хлопоты, – объяснила ей Нора.

– Никогда не слышала, чтобы было иначе, – сказала прабабушка.

– Отправной точкой творчества Рэндела он считает его психическое заболевание. Я даже не читала, что он пишет. Он страшно злится, когда я начинаю критиковать его подход.

– Ладно, – сказала Нора и вздохнула. – Прости меня.

– Я встаю очень рано и допоздна работаю.

– Это связано с корреспонденцией Рэндела, его бумагами?

– Нет, я пишу собственные вещи.

– Великолепно! Можно ли мне прочесть что-нибудь? Что ты пишешь – романы, научную фантастику или детективы? Я обожаю мистические триллеры.

– Да. Я знаю.

– Это ужасно, – воскликнула Нора. – Я знаю, что как преподаватель литературы я должна следить за новинками, перечитывать классику, потому что кто же еще, как не мы, должен поддерживать жизнь литературы? – Нора засмеялась. – Но я тебя уверяю, что большинство из нас приходит домой с работы и читает триллеры, плохо написанные с литературной точки зрения, но необычайно увлекательные.