Звери у двери - Анатолий Махавкин

– Я могла бы написать письмо графу, – неуверенно пробормотала Лилия, – этого вполне достаточно. Ни один из дворян…

– Ни один из дворян, моя милая, не сознается в ослушании, и ни один из черни не рискнёт выдать своего хозяина. Поэтому Усинский спокойно сожжёт твоё послание и тут же забудет о его существовании, – королева лишь пожала плечами: она знала своих вассалов не хуже, чем я, – а вот визит двух очаровательных девушек и твоего покорного слуги – совсем другое дело.

– Что от меня требуется?

– Комфортабельный экипаж и лошади порезвее. Насколько мне известно, Усиновка находится в пятнадцати лигах севернее Лисичанска, и дороги там не блещут особой ухоженностью.

– Ты клевещешь на королевскую власть! – Лилия ущипнула меня за бок. – Ещё скажи, будто деньги, предназначенные для ремонта дорог, разворовали и потратили на увеселения.

– Можно подумать, не так, – меня ущипнули ещё сильнее, а Наташа громко расхохоталась.

Витя наблюдал за нами со странным выражением на лице, точно у него зверски болел зуб, но он опасался притронуться к щеке. Симон как-то, то ли в шутку, то ли всерьёз, укорил меня: дескать, наши вольности с представителями королевского семейства вводят непривычных зрителей в настоящий ступор. Во дворе-то все уже давным-давно привыкли.

– Велимир, – не успела королева произнести имя, а небольшого роста чернявый парень уже заглядывал ей в рот, сжимая в длинных пальцах крошечный блокнот и перо, – распорядись: пусть запрягают мою выездную карету и подберут рысаков поприличнее. Последнее поступление – просто ужас какой-то, сплошные одры! Да, и ещё: когда закончишь на конюшне, метнись в баню, пусть как следует прогреют воду и добавят розовых лепестков. Свободен.

Парень исчез, как его и не было.

Королева надумала принимать ванну. А ведь как брыкалась и визжала, когда я первый раз опустил её обнажённое тело в исходящую паром лохань! Идиотские поверья о потусторонних демонах, входящих исключительно в чистое тело, искоренялись, но, к сожалению, слишком медленно. Впрочем, для дворян, особенно молодых, существовал мощнейший стимул, подстёгивающий тягу к личной гигиене. Каждый хорошо знал: чтобы попасть в постель ко мне, или к моим девочкам, недостаточно одной природной красоты и обаяния. Как говаривала Наташа, вышвыривая назойливого грязнулю из окна: «Чистота и гигиена – залог продолжительной жизни».

– Хотела наведаться в одно место, – задумчиво пробормотала Наташа, выбираясь из уютных объятий трона, – ну да ладно, скажу Паше, он и сам позаботится.

– Собачку не берёшь? – хихикнула Галя, и я шлёпнул излишне болтливую девицу по губам. Она зашипела: – Да ладно тебе! Все же знают, как его Натка зовёт.

– Что дозволено Юпитеру, от того бык получает по губам, – в целях компенсации урона я поцеловал её. – Дуй-ка ты на конюшню, вместе с Витьком. Заодно покажешь ему все злачные места королевской обители, а он расскажет тебе историю своего успеха. Может и научишься чему…

– Ха, – она вздёрнула носик, – ещё раз, ха! Какой-то человек меня будет учить!

После того, как мы остались одни, насколько это возможно в толпе слуг и фрейлин, я ссадил королеву на соседнее седалище и повернулся к ней, склонив голову, чтобы нас никто не подслушал.

– Теперь можешь говорить, – прошептал я, – весь разговор тебя просто разрывало от желания вмешаться, но ты сумела сдержаться. Или ты стеснялась именно меня?

– Нет, – она помотала головой, – не тебя и не твоих друзей. Я даже не знаю, как это высказать… Твоё отношение к людям, ко всем людям, даже к тем, кто вроде бы дорог тебе. Я, Милята, Вилена, даже про нас ты забываешь во имя азарта, развлечений или своих амбиций. Все мы периодически страдаем, когда тебя начинает заносить, хоть стараемся этого и не показывать. Но хуже всего во всём этом, что ты не ощущаешь никакого чувства вины, когда причиняешь нам боль!

– Постараюсь следить за своими поступками, – серьёзно сказал я, не ощущая внутри ничего, кроме спокойной пустоты, – но к чему весь этот пафос?

– Мне ничуть не жаль Усинского, – Лилия вновь покачала головой, – но если ты увлечёшься, могут пострадать люди. Много абсолютно невинных людей. Пообещай держать себя в руках.

– Обещаю, – улыбнулся я, и в мыслях не имея намерения сдержать слово.

– В общем-то, никто толком не знает, – Наташа опёрлась локтём о дверцу экипажа и подставила гладкое лицо порывам ветра, – скорее всего, эпидемия чего-то, вроде Напасти, но вполне могло быть и нападение кочевников, в то время их ещё не отогнали далеко в степи. Мы с Олей довольно долго изучали развалины, но так и не смогли понять. Есть следы пожара, но его причины…

– Кладбище выглядит намного лучше самого города, – хмыкнул я и пощекотал животик Галины. Именно она, кстати, и начала разговор о Проклятом Погосте, – поэтому большинство кладоискателей рыскает именно там, а в остатки Лунного стараются не соваться.

– Теперь попроще, – ухмыльнулась Наташа и подмигнула Гале, – а раньше никто не мог понять, почему люди, возвращающиеся с Проклятого, иногда бесследно исчезают. Дылда знал, но помалкивал, до поры до времени.

Карету тряхнуло, и Витёк, сидевший в самом углу экипажа, громко щёлкнул зубами. Галина хихикнула и ткнула меня пальцем в бок. Для неё эта поездка была обычным путешествием, коих она успела перенести огромное множество. Какая разница, куда катить: на север, к огромным белым чудовищам, роющим норы в исполинских сугробах, или на юг, в бесконечные чёрные пустыни, среди которых изредка попадаются островки ярких деревьев и бездонных ледяных озёр. Поначалу всё это завораживало, но после накатывала скука, и мы вновь возвращались в Лисичанск, проклиная его грязь и вонь. Вот такая ностальгия.

В отличие от подруги, Наташа хорошо осознавала: наша поездка – не совсем то, чем кажется. Именно поэтому и оставила Пашу во дворце, отправив с каким-то пустяковым заданием в казначейство. Временами девушка задумчиво посматривала в мою сторону, меняя золото глаз на бездонный мрак непроглядного омута.

– Есть байка про то, как вы прикончили Селезней, – подал голос Витя, и физиономия Гали тотчас расплылась в широкой улыбке. – Рассказывают, как вампиры гостили у этих людоедов и заключили с ними сделку, но после передумали и убили всех говнюков. Даже странно вспоминать, что я сам участвовал во всём этом.

– Давайте я лучше расскажу историю про призраков Проклятого кладбища, – с улыбкой перебила его Наташа, – она гораздо интереснее. Мы с Олей составили пару томов городского фольклора, и там попадаются весьма занятные сказочки, – она подмигнула, как бы намекая, кто именно является персонажем означенных историй.

– Кажется, я уже слышала её, – задумчиво пробормотала Галя, но, обняв меня за шею, махнула рукой, – давай, всё равно не помню.

Наташа откинулась на спинку мягкого кресла и задёрнула шторку на окне, отчего цокот копыт отдалился, раздаваясь где-то на границе слышимости. Внутренности кареты заполнил мягкий коричневый полумрак, и если бы не лёгкое покачивание, можно было представить себя в будуаре придворной дамы: небольшие удобные диваны и кресла, маленький изящный столик и пара светильников на стене.

– Давно это было, – Ната на мгновение полыхнула глазами, отчего Витя зябко поёжился, но тут же приглушила их свет. – Отчаянные парни, промышлявшие на дорогах, поймали одинокого путника, которого невесть как занесло на тракт в полночь. Денег у бедолаги не оказалось, точно так же как и других ценностей. Бесполезный улов. Таких удальцы обычно бросали в канаву у дороги, чтобы не вывели на их след городскую стражу. В последний момент бродяга предложил отвести молодцов к себе домой, посулив круглую сумму, спрятанную в погребе.

Поразмыслив, атаман согласился, но предупредил: малейшая попытка оповестить стражу – и глотка неудачника тотчас окажется перерезанной. Человек согласно кивнул, но при этом как-то странно ухмыльнулся.

Жил путник на окраине Лунного, и пообещал провести разбойников кружной дорогой, минующей посты стражи. Молодцы, скрыв лица под капюшонами плащей, отправились следом за проводником, грезя о золоте и грядущих кутежах.

Ночь та оказалась тёмной, точно в преисподней: луна убывала, а небо затянули тучи. Поднялся сильный ветер, и ветви деревьев качались во мраке, словно лапы неведомых чудовищ, угрожающих путникам. Может кто, более трусливый, счёл бы это за предупреждение и повернул назад, но молодцы давным-давно позабыли про страх, как, впрочем, и про жалость к своим жертвам.

Наконец лес закончился, и горожанин повёл разбойников по улицам Лунного. Наступила полная тишина, и только тёмные глыбы домов возвышались вокруг. Ни единого проблеска света, точно весь город вымер. Странным это показалось атаману и, предчувствуя подвох, он достал оружие.

– Пришли, – глухо сказал пленник, не торопясь оборачиваться, и указал на домик, кажущийся необычайно крохотным.