Подумай дважды - София Чайка

- Не вырывайся. Я сейчас буду исповедаться, поэтому мне нужно за кого-то держаться.

- Неужели, все так страшно?

- Мне – да.

Он говорил это с насмешкой в голосе, но Серафима и не думала смеяться. Разговор намечался серьезный.

- Если ты не хочешь поделиться…

- Я не могу иметь детей. – От неожиданности Сима опешила. Она ожидала услышать что угодно, но только не это. Серафима приоткрыла рот, чтобы узнать подробности, но так и не решилась. Кеше таки удалось вызвать жалость, но и обиду тоже. Она так старалась забеременеть еще раз, а он много лет тешил ее иллюзиями. – Тебе, наверное, интересно, как давно?

- Только, если ты хочешь рассказать.

- Точно не знаю, наверное, с детства. Мы с братом, когда мне было семь, вместе переболели паротитом. Даже насмехались друг над другом, что похожи на поросят. Ему повезло больше, чем мне.

- Почему ты ничего мне не сказал?

- Чтобы ты от меня ушла?

- Хочешь - верь, хочешь - нет, но я продолжала бы с тобой жить, если бы не… Карасева.

- Она спала с доктором, у которого я лечился, и забралась в базу данных о его пациентах. Маша шантажировала меня. И, возможно, не только меня.

Сима вспомнила разговор, свидетельницей которого стала в гостинице, и отобрала свою ладонь.

- Только не нужно мне врать, что она тебя насиловала.

Кеша вздохнул и невесело усмехнулся.

- Не буквально. Хватит о ней.

- Тут ты прав.

- Хоть в чем-то мы согласны. Давай лучше поговорим о Бритте.

- С чего вдруг?

- А почему нет? Мою любовницу мы обсудили, теперь можем перейти к твоему любовнику.

- Я тебе не изменяла.

- А до свадьбы?

Сима начинала злиться. Жалость к Кеше тотчас исчезла, как только он заговорил о любовницах и любовниках.

- Это не в счет.

- Почему же? Раз есть результат, значит…

- Гад ты, Грибов. Мы с тобой даже не встречались.

- Возможно, но твой Бритт тоже не ангел. Знаешь, а ведь мы на тебя спорили.

- Что?! - Это было что-то новенькое и весьма неожиданное. Сима даже подалась вперед, чтобы ничего не пропустить. – Как это, спорили? Зачем?

- А как обычно парни спорят на девушек? Неужели, никогда не слышала о таком?

Слышала и читала, но никогда не думала, что подобное случится с ней самой.

- Так. Понятно. А теперь выкладывай все, да поподробнее.

- Детали слегка стерлись из моей памяти.

Кеша явно юлил, но Сима не могла уличить его в ложной забывчивости.

- Не прибедняйся.

- Зачем мне это? – Теперь уже Сима схватила его за руку, не давая подняться из-за стола. – Ладно. Кое-что я вспомнил. Мы поспорили на ящик коньяка, что он с тобой переспит.

- Коньяк?! Негодяи!

Сима даже не подозревала, что может так сильно разозлиться на Бритта. О Кеше речь не шла. На него она давно махнула рукой, но Егор! Если бы в эту минуту он попался ей под руку, она бы расцарапала его красивое лицо в кровь. Во всяком случае, сейчас ей так казалось. Сима думала, что ее уже ничем не возможно удивить, но Кеша сумел.

- А ты предпочитаешь, чтобы мы поспорили на что-то другое?

Серафима успела заметить легкую улыбку на лице Грибова, как ни странно добрую, а не насмешливую, но не желала анализировать это открытие.

- Убирайся отсюда, пока я тебя не выгнала взашей!

- Уже ухожу – как только ты отпустишь мою руку. – Сима отбросила его ладонь и сложила руки на груди, пытаясь успокоиться. Кеша тут же поднялся и попятился к двери. – Кстати…

- Больше ничего не хочу слышать.

- Но я все же скажу. Бритт отказался от коньяка.

Пока Сима раздумывала над тем, что это значит, в кухне появился отец.

- Ругаетесь? Сколько можно?

- Папа, это наше личное дело.

- Тогда не орите, и не делайте его общественным. Марьяна жмется к стене в коридоре и боится войти.

Сима промолчала, а Лаврентий осмотрел стол и заявил:

- Принеси мне, дочь, кофе в гостиную. Булок не нужно.

Серафима направилась к кофейнику, когда Кеша посторонился, пропуская Симакова. В этот момент зазвонил его телефон. Грибов вытащил его из кармана брюк и удивленно уставился на дисплей.

- Крамарь.

Первым отреагировал Лаврентий.

- Что бы он не говорил, назначь ему встречу в офисе – в своем кабинете, и не признавайся, что я приехал.

Кажется, ему, наконец-то, повезло. Грибов согласился встретиться с ним для приватного разговора. Наверное, похищение грибовской малолетки все же пошло на пользу делу. Естественно, его, Крамаря, делу. Странно только, что ждет его Кеша в офисе, а не на нейтральной территории, но это не имело принципиального значения. Главное, что они побеседуют и, в конце концов, расставят все по своим местам. Грибову – младенец, ему – акции.

Подумать только, а ведь еще ночью он почти потерял надежду, что его шантаж удастся! Правильно учил его отчим – никогда не сдавайся, и тогда то, что ты хочешь, приплывет к тебе в руки. Правда, сам мужчина большого добра не нажил, но он во многом и не нуждался. Женившись на матери Аркадия заезжий мичман заполучил дом, кухарку и безотказную любовницу, к чему, видимо, и стремился.

Амбиции самого Аркадия более значительны. Он, конечно, тоже привык, что дома его ждет горячий ужин и молчаливая, интеллигентная жена. Возможно, поэтому сегодняшней ночью он почти не спал. В доме стояла непривычная тишина, а еще Кеше пришлось довольствоваться бутербродами. Он забыл заехать в ресторан, чтобы поужинать прилично.

Ворочаясь в огромной кровати, он придумывал новые планы и отбрасывал их один за другим. Ничто не годилось. Утром, во время поисков в шкафу свежей рубашки, Аркадий снова решил взяться за Кешу.

Воодушевленный и настроенный на победу, он подмигнул симпатичной секретарше и без стука вошел в кабинет Грибова в согласованное время. Иннокентий остался стоять у окна, не сделав навстречу даже шага. Он молчал, и это раздражало.

- Я так понял, что руки друг другу мы пожимать не будем.

Не то, чтобы Аркадий не мог без этого обойтись, но нужно же с чего-то начать.

- После того, что ты наделал? Ни за что.

- Как хочешь. – Аркадий прошествовал к креслу и сел, закинув ногу на ногу. Пусть Грибов стоит, если ему так хочется. – Так что? Ты подготовил бумаги?

- Акции?

- Мне надоело повторять. Ты прекрасно знаешь, что да, именно их.

- Нет.

Кеша отвечал на удивление спокойно, даже лениво. Аркадий нахмурился. Он затылком чувствовал, что здесь что-то не так.

В чем же подвох?

- Значит, решил выставить на всеобщее обозрение грязное белье?

- Это твое белье грязное. Жена ушла и тому подобное…

У Аркадия свело скулы от внезапно нахлынувшей злобы.

- Не тебе меня судить. Ты тоже разводишься.