Драко наносит ответный удар - Al Azar

Драко вспомнил, как Гарри уверенно увидел скрытые знаки на сережках.

— А кто сделал те серьги, Кричер?

— Те серебряные серьги, которые хозяин взял недавно для грязнокровной подружки своего партнера-полукровки, были тоже сделаны Поттером.

— Не занудствуй, Кричер.

Драко научился не думать о чистоте крови, когда ему было выгодно. К тому же Уизли были чистокровными, но лучше это их не сделало. Для Малфоя данная фамилия снова поднялась в списке мести на несколько пунктов. Иметь дело с лордами Визенгамота, пусть коварными и вероломными, для парня было в тысячу раз легче, чем с простой до тошноты Молли.

Кстати, о мести и всем, что с ней связано. Гарри, похоже, унаследовал дар артефактора. Ждать, что он сам без обучения что-то создаст, не стоило, но Драко это не было нужно. Дело в том, что он видел, но отложил по причине бесполезности, один очень мощный, практически убойный артефакт, который мастер Поттер в лохматом году изготовил по заказу аристократа Блэка.

Однако эта бесполезность могла быть мнимой, так как существовала вероятность, что дар Гарри позволит обойти ограничение, наложенное на артефакт, проявляющееся в том, что его мог активировать только мастер. Так захотел Поттер; его можно было понять, ведь прибор, им созданный, способен был повлиять на других магов с такой силой, что, узнай они об этом, никому бы не поздоровилось.

А все потому, что заказчик-Блэк, не самый уравновешенный, но самый платежеспособный, нуждался в жестком контроле. В каком году было дело, как звали тех Блэка и Поттера, Драко благополучно забыл, но хорошо помнил, что артефакт лежал в банковской ячейке, заключенный в металлический ящик с несколькими слоями защиты, которые, впрочем, легко было снять при помощи перстня лорда и мощного потока магии Блэков. Ну что ж, как будет время, теперь уже после приезда в школу иностранных делегаций, он этим займется. Если выяснится, что Гарри способен управлять этим артефактом, от открывающихся перспектив захватывало дух.

— Прикажете подавать обед, хозяин?

Драко, ушедший с головой в свои далеко идущие планы, вздрогнул от неожиданности.

— Да, Кричер, я проголодался и сейчас же приду.

Но сразу в столовую Малфой не попал; вспомнив, что забыл поздороваться с бабушкой, он заглянул к Вальбурге, не утерпел и пожаловался на Снейпа. Леди Блэк, уже выслушавшая на выходных всю историю в лицах, знала, о чем речь. Она, конечно, поддержала Северуса, но добавила:

— Разумеется, политикой нужно заниматься на холодную голову, но нам, «бешеным» Блэкам, можно сделать исключение из этого правила. Плюнь на всех, внук. Блэки плетут интриги не потому, что это выгодно, а потому, что им это нравится, и делают они это с азартом и страстью. Ты это уже почувствовал на себе. Что бы там ни думали Тибериус и его друг Сципион Эшкрук, так просто Блэка они не подвинут. Вот увидишь, сторонников у тебя только прибавится.

— Прибавится? — удивился Малфой.

— Магов, сидят они в Визенгамоте или нет, интересует только одно: сила. Личная сила, сила рода, а совсем не политическая платформа. За сильным магом пойдут другие, и неважно, куда он их поведет. Сила у тебя есть, а опыт — дело наживное. Дерзай, внук!

После такого пафосного напутствия лорд Блэк гордо проследовал к столу, где, за неимением под рукой политических противников, успешно расправился с обедом.

* * *

Четвертого октября, в среду, Дамблдор, нацепив свою самую доброжелательную улыбку, встречал у камина в своем кабинете министерскую делегацию. Первым показался Фадж; грузно переваливаясь, он отошел в сторону, пропуская худощавую ведьму средних лет в полосатом костюме, прикрытом серой мантией. За ними вылез Перси Уизли, не знающий, куда себя деть под пристальным взглядом директора.

Министр, сняв свой котелок, очистил его от сажи, не обратив почему-то внимания на грязь на остальных частях одежды. Ведьма с подобострастной улыбкой ожидала, когда начальник её представит. Фадж не замедлил это сделать:

— Дамблдор, спешу представить Муфалду Хмелкирк, она назначена мной на должность Генерального инспектора Хогвартса. Муфалда до этого работала в Отделе по борьбе с неправомерным использованием магии несовершеннолетними. Кому, как не ей, иметь дело с детьми и школой. Верно, Муфалда?

Ведьма прокашлялась и срывающимся от волнения голосом подтвердила:

— Конечно, как прикажите, министр.

— А Уизли вы и так хорошо знаете. Он теперь мой заместитель по подготовке к Турниру. — Фадж, казалось, наслаждается не только сильнейшей досадой Альбуса, но и смущением Персиваля. — Ну что ж, приступим.

— Корнелиус, — Дамблдор наклонил голову, от чего его взгляд, лишенный прикрытия очков-половинок, стал еще более проникновенным. — Нам надо поговорить, старый друг. Боюсь, что в свете произошедшего недоразумения мы перестали друг друга понимать, и это упущение необходимо исправить.

— Поговорить… — протянул министр. — Хорошо! Персиваль, надеюсь, ты еще не успел забыть свою alma mater? Проводи госпожу инспектора, покажи ей, э-э-э… классы, поговорите с учениками, расспросите, как у них дела с учебой…

— Хорошо, мистер Фадж, — Перси с готовностью выручил начальника. — Мы начнем с класса Прорицаний, как договорились.

— Боюсь, что вам придется начать с чего-нибудь другого, потому что преподающая Прорицания Сивилла Трелони как раз здесь, у меня. Сивилла, спускайся, девочка моя!

Ведьма, получившая в Хогвартсе прозвище «Стрекоза» из-за своих очков и своей легкомысленности, если не сказать ненормальности, показалась на ступеньках лестницы, ведущей