КОНТРОЛЬНОЕ ВТОРЖЕНИЕ - Михаил МЕДВЕДЕВ

В пустом холле пахло свежей краской. Эхо шагов гулко отражалось от стен. Когда за спиной стих клекот медиасистемы, меня окружила ничем не нарушаемая тишина.

Очень странное место. Госпитали такими не бывают.

Почему нет персонала? Не слышно даже вечного шуршания неутомимых роботов-уборщиков. Меня все больше удивляло, что после того, как я пришел в себя, мне не встретился ни один человек. Куда подевались медсестры, врачи и все остальные? Ведь кто-то меня сюда доставил, таскал мое израненное тело по этажам, запихивал его в чрево лечебной машины, ставил диагноз, зашивал развороченную грудь. Где они все? У кого мне спросить, какое у меня сейчас сердце? Свое или искусственное? А если искусственное, то механическое или биологическое и нужно ли мне беспокоиться о зарядке аккумуляторов?

Чувствуя себя героиней сказки «Аленький цветочек», которая очутилась на далеком острове и каждую минуту ожидала встречи с чудовищем, я заглядывал во все незапертые кабинеты. Везде царили идеальный порядок и стерильная чистота. На письменных столах стояли стаканчики с ручками и карандашами, планшеты были аккуратно накрыты новенькими чехлами, на мониторных стержнях поблескивала несодранная защитная пленка.

Я подошел к одному из рабочих мест. Подчинившись мысленному приказу, компьютер послушно завелся и загрузил операционную систему «Групп-Фортос 3.11».

Новенькую и абсолютно пустую, как и все в этом здании. Махнув рукой на компьютер, я отправился на поиски рекреационной зоны. Если в госпитале есть еще бездельники кроме меня, то они непременно топчутся где-то среди бассейнов, баров и игровых автоматов.

Указатели на стенах информировали о местоположении чего угодно, только не того, что мне было нужно. На всякий случай, следуя по стрелкам, я завернул в администрацию и приемное отделение. Пусто. Попытался отыскать транспортный терминал. Куда-то же доставляют больных, воду, продовольствие и сжиженное электричество? Там наверняка должен быть дежурный. Хотя бы старый робот с голосовым интерфейсом и красным кнопочным телефоном для экстренной связи с начальством. Ни зону отдыха, ни терминал я не нашел. Дежурные службы тоже обнаружить не удалось. У меня появилась мысль устроить небольшой пожар, дабы огонь и дым привлекли хоть кого-нибудь, но после небольшого размышления я отказался от этой заманчивой затеи. За такие шутки и срок можно получить. Ну, если не срок, то по морде точно огребу.

Устав бродить по пустым коридорам, я решил вернуться в свою палату. Так как дорогу я помнил не очень четко, пришлось немного поплутать. К счастью, медиапанель в столовой продолжала работать. По грохоту взрывов в очередной сводке новостей я легко отыскал путь. Теперь до родной палаты было рукой подать. Пересекая по диагонали пустой зал, я не сразу заметил стоявшую у стены девушку. Она сложила руки на животе и не двигалась, внимательно наблюдая за мной. Вначале краем глаза я зафиксировал ладную фигурку в коротком белом халатике и крепкие стройные ноги, а уж потом определил, что девушка, оказывается, хорошо мне знакома. Это была убитая Ломакиным Наталья Корф.

— Наташа? Откуда ты здесь?

— Здравствуй, Свет, – она сдержанно кивнула головой. – Ты нарушаешь больничную дисциплину. Лечебные процедуры должны были начаться полчаса назад, а я все никак не могу найти тебя. Нехорошо.

«Похоже, мне не удалось вырваться, – с тоской подумал я. – Это кукла. Я хотел увидеть человека и увидел его. И человек этот взялся из моей собственной памяти Они его сделали, пока я бродил по этажам». Мне стало страшно.

— Если бы твое начальство догадалось включить мобильную связь, то найти меня было бы совсем несложно, милашка, – я растянул свои губы в пошлейшей донжуанской улыбочке и демонстративно уставился на ее коленки.

Главное, не переиграть, изображая дурачка. Пусть думают, что я ничего не понял. Мне нужно время, чтобы разобраться, с кем я имею дело.

— Иди за мной. – Она по-военному развернулась и начала подниматься по лестнице.

Я последовал за ней, не отрывая взгляда от обтянутых тонкой тканью ягодиц. С ними явно было что-то не так. Какая-то непонятная искусственность. Или я схожу с ума? Нормальная задница! Натуральная и соблазнительная! Мне невольно захотелось провести рукой по красивому полушарию, чтобы развеять сомнения, но я вовремя остановился. Элементарную вежливость нужно соблюдать всегда. Даже с роботами.

— Какими судьбами, Наташа? – спросил я, переводя взгляд на ее затылок.

— Давай не будем на ходу, Свет. Нам надо многое обсудить в спокойной обстановке.

Ее голос прозвучал абсолютно естественно, и мои сомнения стали жухнуть и скукоживаться, а интерес к ее ягодицам, наоборот, возрастать.

— А почему госпиталь пустой? – осведомился я.

— Здание было законсервировано. Персонал привезут только завтра. Еще через два дня прибудут первые раненые с Земли.

У меня немного отлегло от сердца. Наверное, мне надо посетить психотехнолога. Это же ненормально, если я в обычных вещах вижу всеобщий заговор против своей персоны. Время тяжелое, и люди порой ведут себя необычно. Что в этом такого? Я тоже совсем не тот жизнерадостный юноша, коим был месяц назад. И выгляжу я совсем не так, как тогда, и даже пахнет от меня по-другому. И все же противоестественно, когда убитая девушка ведет тебя куда-то по пустому госпиталю. Есть в этом нечто потустороннее.

Мы быстро добрались до моей палаты, Наталья повелительно указала рукой на койку, открыла стенной шкаф и выкатила из ниши аппарат, внешний вид которого мне сразу не понравился. Переплетение множества пластмассовых трубочек, блестящих стержней и цветных проводов смахивало на крупномасштабную модель внутренностей насекомого и не сулило мне в ближайшей перспективе ничего хорошего.

— Не волнуйся, Свет, – она успокаивающе улыбнулась. – Все неприятные процедуры я сделала, когда ты был без сознания. Сейчас мне нужно проверить, как идет процесс заживления, и подсадить тебе в кровь тысячу-другую свежих нанороботов, чтобы не началось отторжение. Твои легкие были в очень плохом состоянии.

— Еще бы! – оскалился я. – Мне их прострелили навылет. Там, небось, и от сердца мало что осталось?

— Сердце – ерунда. Простой насос. Синтетическое ничуть не хуже натурального, а вот то, что легкие пришлось заменить, – это не очень хорошо. Похоже, ты надышался какой-то дрянью.

— Ничем, кроме воздуха.

— Не знаю, не знаю. Образцы твоих тканей отправлены на анализ, а тебе пересажены донорские легкие.

— Хорошие?

— Не очень. Ждать не было возможности, поэтому взяли на складе то, что было. Им третий век недавно пошел. Еще не модифицированные. Взяты у трупа. Тогда так было принято. В общем, устаревшая модель и срок годности на пределе, но лет на двадцать хватит, а потом придется проходить полный курс омоложения. Впрочем, не волнуйся. Остальные органы начнут отказывать раньше. Ты очень сильно посадил свой организм, Свет. Когда только успел? До старости не дотянешь.

— Ну, надеюсь, родная медицина не даст мне так уж просто ласты склеить. Токмо на нее, родимую, и уповаю.

— У нас так легко еще никто не умирал. Перед смертью помучиться должен. – Она подошла ко мне и профессионально расстегнула пуговицы на моей пижаме, от чего я почувствовал некое вполне определенное томление в нижней части живота.

— Больной явно идет на поправку, – удовлетворенно констатировала Наташа. – Я обязательно отражу это в своем отчете. Ложись.

Несколько секунд я колебался, стоит ли доверяться ей, но желание верить в лучшее оказалось настолько велико, что я отринул сомнения и распластался на мягком больничном лежбище. Наталья что-то переключила в агрегате, и он бодро зажужжал. Звук успокаивал.

— Ну что там? – нетерпеливо поинтересовался я.

— Ерунда, – отмахнулась она. – Мелочи всякие. Сейчас подкрутим, подрежем, подвяжем, подклеим.

— Постой, ты же не медик! – словно очнувшись ото сна, воскликнул я. – Ты же эта, как ее…

— Сейчас все медики. Или солдаты, – отрезала она и приставила к моему плечу пистолет для инъекций.

Спуск сработал с громким оружейным треском. Три использованные ампулы, словно стреляные гильзы, со звоном упали в пластиковый мешочек, прикрепленный к рукоятке аппарата.

— А как тебе удалось вы…

— Сейчас будет больно, – с легким злорадством перебила меня Наташа.

Не обманула. Правда, поначалу в месте укола чувствовался лишь легкий неприятный холодок, потом ощущения стали похожи на растянутый во времени удар молотком по ключице. Спустя минуту уже казалось, что кто-то сверлит мои кости электродрелью. Я сел. Наташа уперлась ладошкой мне в грудь, пытаясь повалить обратно, но меня выгнуло в пояснице, и я со стоном стал сползать с койки. Девушка грубо, по-мужски выругалась и попробовала поймать меня. В своем ломакинском воплощении я не очень высок ростом, но весьма мускулист и плотен, поэтому далеко не каждый сумеет удержать мой вес на руках даже в условиях пониженной Марсианской гравитации. Не получилось и у Наташи.