Змеиное гнездо - Томас Гиффорд

– Благословляет? – тихо повторил Дрискилл. – Господи… нельзя ли вернуться к вам и вашему участию в убийстве Дрю, Хэйза и Герба Уоррингера? Начнем с того, что после встречи с Уоррингером Хэйз прислал нам вот эту любопытную диаграмму…

– Очаровательно, – фыркнул Хэзлитт. Он обливался потом, забывая утереть багровое от жары и ярости лицо.

– Возможно, Хэйз считал ее достаточно важной. Я намерен передать ее президенту и генеральному прокурору.

– Зачем вы рассказали нам? – спросил Тейлор. – Какой смысл?

– Это еще не все, – сказал Дрискилл.

– Что еще? – Хэзлитт уже опомнился и вытирал лицо платком.

– Дрю побывал в особняке Саррабьяна на Потомаке. Теперь президента мажут дегтем за связь с компанией, контрольный пакет которой недавно скупил Саррабьян.

– И что?..

– Многовато совпадений. Когда совпадений набирается достаточно много, между ними проявляется связь и собственная логика.

– Ну, не знаю, как вам, – сказал Хэзлитт, – а на мой взгляд, президент сильно увяз. И на следующей неделе, в Чикаго, в ночь выдвижения, я собираюсь навсегда вышибить его из политики пинком под зад – так что готовьтесь, дружок.

Тейлор снова вмешался в разговор.

– Пора немного остыть, джентльмены. Президент – стойкий человек, он будет драться – а в конечном счете все мы поддержим того, кого выдвинет своим кандидатом партия. – Эти слова странно звучали в его устах, словно он повторял фразы, которые представлялись ему уместными и своевременными.

– Берегитесь, Бен Дрискилл, – сказал Хэзлитт. – Считайте, вас предупредили.

– Прекратите скармливать сплетни Ласаллу, Найлсу и прочим прикормленным писакам. Остановите поток лжи. Подумайте, как будет выглядеть все, что я сказал, на первых страницах газет. Следующей жертвой Арнальдо Ласалла можете оказаться вы сами.

– Вы опять угрожаете мне, Бен?

– Будьте уверены, Летучий Боб!

– Вы говорите от имени президента?

– Он для этого – слишком джентльмен. Я говорю за себя. Мне на все наплевать. Мне не грозит проигрыш на съезде. И можете не сомневаться, я не выиграю конкурса «Мисс Гениальность». Но я уж постараюсь, чтобы вы проиграли. Так что мой вам ответ, если он вас интересует, таков… – Бен понизил голос до интимного шепота: – Перестаньте убивать людей… хорошо?

– Убирайтесь от меня, говнюк несчастный! – Кажется, Хэзлитт вполне готов к паре боксерских раундов.

– Боб, чего вы добиваетесь? Стоит ли игра свеч? – настаивал Бен.

Ему ответил Шерман Тейлор.

– Он пытается спасти нацию от бессилия, Бен, от забвения своего предначертания… спасти народ от человека, который не позволяет ему быть сильным…

– Генерал, приведите в чувство своего лупоглазого дружка. В прошлый раз мы вам напинали задницу. И в этот раз собираемся. Так напинаем, что даже его предки прочувствуют. Ура-патриотизм и бряцание оружием больше не срабатывают. Люди поумнели.

– Ну, Бен!.. – начал Хэзлитт, нацеливаясь ухватить Дрискилла за грудки, но Тейлор остановил его царственным мановением руки.

– Америка рассуждала иначе, когда я выбивал исламских террористов с баз в Ираке и в Иране.

– Я не забыл.

– Ну так вот, немало американцев тогда на коленях благодарили Господа за то, что Шерман Тейлор не боится исполнить свой долг. – Тейлор говорил не повышая голоса, словно беседовал в кругу друзей.

– Генерал, вы тогда обратили в прах примерно сто тысяч человек, считая оба рейда…

– И с тех пор Иран и Ирак ведут себя как следует, и Средний Восток успокоился, потому что они поняли, что Америку не пугает собственная сила. Знаете, как они там называют теперь Шермана Тейлора? Я вам скажу: они зовут его Несущим Смерть… И все мы можем спать спокойней, потому что он знал, в чем состоит его долг, и исполнил его. – Тейлор взглянул на Бена. – Это о надежде. Америка – надежда всех народов, Бен. Мы можем нести мир – как хочет того Чарли, – и на это надеются все люди, сохранившие здравый рассудок. Но Боб Хэзлитт понимает, что нам придется навязывать мир… Американский мир, если хотите. Надежда на мир коренится в силе и в готовности применить силу.

– Вы действуете так, будто наша сила бесконечна, людские ресурсы и запасы оружия безграничны. Вы в две минуты отправили бы нас в Мексику, вы убеждены, что Африка существует только для того, чтобы превратить ее в колонию и держать на коротком поводке, и все только потому, что бедная старушка Россия больше никем не интересуется…

– Меня такая перспектива устраивает, – пробормотал Тейлор, улыбаясь, словно на дискуссии в Оксфордском союзе.

Успокоившийся Хэзлитт снова завел свое:

– Мы должны поддерживать в мире некое подобие морального порядка, Бен. С этим вы, конечно, не станете спорить: мы страдаем безнадежной слабостью воли. Болезнь может оказаться смертельной, если мы не сумеем выйти из пике. Мы должны воззвать к своему былому величию, в нем почерпнуть силу. Мы должны установить порядок в Западном полушарии…

– Ух ты! – вставил Дрискилл. – Вот и конец Мексике…

– И мы должны возродить веру в себя, должны согласовать свой путь с компасом морали. История учит, что самый верный, самый скорый путь ко благу – это война за правое дело. – Летучий Боб только что не насвистывал «Дикси». – Следует восстановить порядок в Мексике и в других частях света, а Чарли Боннер просто слабак, не способный осознать свой долг и выполнить его любой ценой. Почему бы не остановить его, спрошу я вас? – Хэзлитт, снова взмокший от пота, грохнул кулаком по перилам.

Шерман Тейлор улыбался своей спокойной улыбкой, зарождавшейся где-то в окрестностях Нептуна.

– Ну, Бен, как бы там ни было, – заговорил Тейлор-миротворец, – давайте сбавим ход. Вообще-то, почему бы нам с вами не прогуляться? Уже почти ночь. Оставим Боба малость остыть. Политика для него внове. Он стал раздражительным. Уж слишком напряженной вышла эта кампания. Важные чиновники, черт их возьми, непривычны защищаться, непривычны к тому, что их атакуют… Да, черт возьми, вы же сами все знаете. Забудьте, что он тут наговорил… Но, Бен, вы адвокат, вам бы следовало знать, что нельзя обвинять человека в убийстве без веских оснований. А оснований у вас быть не может, потому что, скажем напрямик, Боб Хэзлитт никого не убивал. Я постараюсь его успокоить. Никаких обид. Война в политике – нам ли с вами не знать – это просто собачья драка. И все же я бы дважды поразмыслил, прежде чем открывать перед телевизионщиками, газетчиками и прокурором жестянку с червями, слишком долго пролежавшую на солнце.

Все трое – Хэзлитт наотрез отказался остаться – медленно шли обратно через лужайку. Когда они соприкоснулись с краешком толпы, Тейлор заметил:

– А вот и поздние гости.

Оркестр грянул «Привет вождю», и на верхней площадке лестницы, ведущей к фонтану с шампанским, показались президент и первая леди.

– Ну, – пробормотал Дрискилл, высмотрев у них за спиной Ларкспура и Элизабет, – вся шайка в сборе.

– Я должен поздороваться с президентом, – заметил Шерман Тейлор. – Мы сто лет не виделись.

– Вперед, – согласился Дрискилл и отошел в тень, наблюдая, как его жена и остальные принимают приветствия Бергстромов, а затем – Боба Хэзлитта и Шермана Тейлора. Два президента, пожимая друг другу руки, сияли парадными улыбками, как им и полагалось.

Еще до того, как он отловил Ларкспура, на минуту оставшегося в одиночестве и одобрительно разглядывавшего собравшихся, появились Тони Саррабьян с женой.

– Ларки, что за ужасная жара!

– Ах, вот ты где! Элизабет не сумела тебя разыскать. Звонила мне, спрашивала, не знаю ли, куда ты подевался. – Он пожал плечами. – Я не знал. Где ты был?

– Нам с Элизабет нужен тайм-аут, Ларки. А тебя хочу попросить об одолжении. Чарли… Мне нужно с ним поговорить. Дело очень важное, а Мак на меня злится, сегодня просто послал подальше. А потом я смотрел ту пресс-конференцию насчет LVCO – я мог бы рассказать кое-что полезное. Ему нельзя выходить на съезд, не повидавшись со мной.

– Что ты теперь вызнал, Бенджамин? – В безветренную ночь галстук-бабочка на груди Ларкспура словно трепетал на ветру. – Сведения должны быть по-настоящему ценными, потому что он в мерзком настроении. Очень расстроен пропажей той леди, которую ты ему обещал, да и всей этой историей с тайным каналом. Что у тебя, Бен?

Дрискилл задумался и покачал головой.

– Господи, Бенджамин, опомнись – это же я, Ларки!

– Прости, но этого я бы и матери Терезе не доверил, и вообще никому. Мне просто надо поговорить с Чарли.

Ларки вздохнул.

– Как с тобой трудно, Бен. Впрочем, сделаю, что смогу. Попробую пробиться к нему под конец вечера. Позвони мне с утра. А теперь я требую, чтобы ты встретился с женой. Просто смешно: побывать на одном приеме и не…