Метель или Барыня-попаданка. Мир (СИ) - Добровольская Наталья

Теперь мне предстояло всех накормить. Оказалось, в благодарность за разрешение на охотуВладимир Семенович отправил мне тушу уже разделанного барана – как раз одного из тех, кого поранили волки. Это было очень кстати. Ну, что ж, будут теперь и плов, и бешбармак – как раз самый то по холодку поесть жирной горячей пищи! Вот и мой казан пригодится, который я прихватила из будущего – все-таки плов в глиняном горшке совсем не тот вкус имеет. Я распорядилась отобрать жир и мясо отдельно, очистить кишки – можно еще и колбаску сделать, короче, останутся от козлика, вернее, овечки, рожки и ножки, которые потом и на холодец можно пустить! Плов я сделаю завтра, все-таки это дело нескорое, а вот бешбармак сделать можно и сейчас.

И вот на кухне творилось что-то невероятное – варилось мясо для бешбармака – его сделать просто, названия такого не было, а "мясо кусками" давно всем было известно. Так, кроме горячего надо хоть пару простых салатов, хоть тот же винегрет, да закусок сделать. Надо еще и кровати приготовить, да и гостинную открыть – после можно передохнуть да поговорить! Короче, я носилась по дому, не хуже той метели.

Но, к счастью, все было сделано, стол накрыт, спальни приготовлены, курительная и гостиная открыты и прибраны, ждали только возвращения мужчин из бани. Они пришли распаренные, благодушные, сияющие.

За столом Миша порывался еще раз рассказать о своих приключениях, но после бани его так развезло, что оставалось только одно – отнести его в спальню, что Никита и сделал. После я отвела в его в сторонку и сунула в руку рубль. Когда он удивленно поднял на меня глаза, я потихоньку сказала: "Это тебе за все хлопоты, за Михаила Ивановича, а теперь иди, отдыхай, там тебя в людской покормят, я распорядилась". На это Никита только поклонился в пояс и сказал: "Благодарствуйте, барыня!" – он никак не ожидал, что его усилия увидят и оценят – для всех остальных это было естественным, как "от века повелось".

В столовой остались только мы с Машей и Александр Николаевич. Мне было интересно узнать о его жизни и я начала разговор исподволь, жалуясь несколько преувеличенно, что вот смогла выкупить свое родовое поместье, а что и как в нем делать – и ума не приложу!

На что граф со смехом сказал: "Увы, дорогая Наталья Алексеевна, тут я Вам не подсказчик! Нашим имением, которое недалеко от Москвы расположено, моя матушка распоряжается, да ее управляющие, я сам в этих делах ничего не смыслю. Я как с детства из семьи ушел – сначала в военном училище учился, потом в полках разных служил, теперь вот в наш полк попал, так и служу потихоньку!"

Машенька с невольной грустью проговорила: "А маменька Ваша как же, одна живет? Ей, наверное, совсем одиноко! И неужели Вы никогда не мечтали о теплом уголке, куда можно вернуться после бурь и сражений?"

Лицо графа закаменело и он сухо ответил: "Нет, почему же, был и у меня теплый уголок, была и семья, жена молодая очень на Вас, Мария Ивановна, похожа была, тоже Машенькой звали. Только умерла в родах моя Машенька, и ребенок только день и прожил, мальчик мой, Николенькой покрестить успели. А у маменьки моей, Елизоветы Петровны, еще дочка есть, моя сестрица, Елена Николаевна, а у той четверо деток. Да и имение в триста душ, так что скучать ей не приходится. "

Нас с Машей стало безумно жаль этого отважного мужчину с большим заледеневшим сердцем. Нет, так не пойдет! Надо что-то спеть! И я тоже решила спеть свою любимую песню Владимира Семеновича Высоцкого – "Балладу о любви" из кинофильма "Баллада о доблестном рыцаре Айвенго":

Когда вода Всемирного потопа Вернулась вновь в границы берегов, Из пены уходящего потока На берег тихо выбралась Любовь – И растворилась в воздухе до срока, А срока было – сорок сороков… И чудаки – еще такие есть – Вдыхают полной грудью эту смесь, И ни наград не ждут, ни наказанья, – И, думая, что дышат просто так, Они внезапно попадают в такт Такого же – неровного – дыханья. Я поля влюбленным постелю – Пусть поют во сне и наяву!.. Я дышу, и значит – я люблю! Я люблю, и значит – я живу!

Пела я негромко, как бы про себя, и Александр Николаевич призадумался, лоб его перестал хмуриться, он ушел мыслями куда-то в прошлое. А я решила продолжить и начала свою любимую песню композитора Михаила Фрадкина на стихи Николая Доризо из кинофильма "Простая история":

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390}) На тот большак, на перекресток, Уже не надо больше мне спешить. Жить без любви, быть может, просто, Но как на свете без любви прожить? Не надо мне, не надо было Любви навстречу столько лет спешить. Я б никогда не полюбила, Но как на свете без любви прожить? Пускай любовь сто раз обманет, Пускай не стоит ею дорожить, Пускай она печалью станет, Но как на свете без любви прожить?! От этих мест куда мне деться? С любой травинкой хочется дружить, Ведь здесь мое осталось сердце, А как на свете без него прожить?

Пела и вспоминала своего мужа из будущего, своих родителей, которые ушли так рано и которые любили друг друга и не смогли прожить без этой любви, всю свою историю. И опять мужчина расчувствовался, пригорюнился.

Нет, так дело не пойдет! Надо что-то веселое спеть! И я решила немного похулиганить, спеть песню, которую вряд ли приняли в дворянском обществе. А я вот проверю, как Александр к ней отнесется. Я подмигнула Машеньке, мы с ней вышли на минутку из комнаты, одели платочки и в образе этаких барышень-крестьянок задорно запели замечательную песню из старого советского кинофильма "Русское поле", в котором играла Нонна Мордюкова со своим сыном Владимиром Тихоновым. Песню многие считают народной, но ее написал Леонид Дербенев, на музыку Александра Флярковского. Мы с Машей ее давно выучили и нам обеим она безумно нравилась! А песенку все знают по первым словам:

Говорила мама мне про любовь обманную, Да напрасно тратила слова, Затыкала уши я, я её не слушала, Ах, мама, мама, как же ты была права. Припев: Ах, мамочка, на саночках каталась я не с тем. Ах, зачем я в полюшке повстречала Колюшку, Ах, мамочка, зачем? Шила платье белое и завивку делала, От любви кружилась голова, Но подружка Зиночка перешла тропиночку, Ах, мама, мама, как же ты была права.

К моему облегчению, песня вызвала у Александра Николаевича огромный восторг и вопросы – откуда она? Пришлось придумать, что песенку я слышала от своих дворовых, а те ее переняли от деревенских – короче, ищите в народе! Кстати, я позже узнала, что моя песенка запомнилась дворовыми, которые были невольными ее слушателями и очень им понравилась. Позже песенка прозвучала и в Деревенщиках и разошлась по многочисленным гулянкам крестьянской молодежи, где каждый раз дополнялась и изменялась в зависимости от симпатий деревенских барышень и кавалеров.