Большая игра. Звезды мирового футбола - Саймон Купер

Футбольные клубы не умеют в полной мере использовать фантастическую популярность футболиста. В тот июньский день, когда после нескольких недель переговоров «Реал» согласился купить англичанина, оказалось, что футболки с его именем не готовы. «Возникли сложности — мы не знаем, под каким номером он будет играть. Чтобы выяснить, потребуется какое-то время», — сказал представитель клуба. И добавил, что «Реал» получил почти два миллиона заказов на именные футболки Бекхэма.

Аналогичная ситуация когда-то возникла с бразильцем Роналду. Тогда клуб тоже не подготовил футболки, на которые был огромный спрос. И рынок наводнили подделки с надписью «Роналду 9». В итоге «Реалу» пришлось отдать игроку десятый номер, чтобы создать спрос на оригинальную униформу. Первая волна прибыли «от Бекхэма», вероятно, тоже отправилась в карманы изготовителей подделок. Как и последующая. Когда «Реал» через две недели после подписания контракта озвучил номер, это был совершенно несексуальный 23. Для футбольных фанатов номер, под которым когда-то играл Майкл Джордан, ничего не значит.

Сейчас бренду Бекхэма требуется выработать стратегию для новой жизни — после футбола. В Англии футболист на излете карьеры превратился в «национальное достояние». Так бывает почти со всеми знаменитыми британцами, когда они с возрастом выходят из игры. Печальная судьба: сокращение штатов для героев. Самым главным «уволенным» «национальным достоянием» стала королева-мать. Среди других примеров — Тони Блэр, Ронни Биггс и даже Уинстон Черчилль в 1950-х годах. Бекхэм — следующий. Самые заметные события, бросающие тень на его бренд, — красная карточка на «Сент-Этьен», интрижка с Ребеккой Луз — в Британии почти забыты.

Бренд-менеджерам требуется проанализировать актив для какой-нибудь достойной послеспортивной карьеры. Неумение Бекхэма говорить исключает будущее тренера или комментатора. Так что лучшими примерами для него станут неразговорчивые Йохан Кройф или Франц Беккенбауэр. И уж точно не безбашенный Диего Марадона, а Пеле. Бразильцу, кстати, тоже всегда было нечего сказать. Он прекрасно чувствует себя в роли улыбающейся куклы, путешествующей по миру и пожимающей руки представителям международных корпораций.

У Бекхэма получится даже лучше. Как профессионал, работающий с другими профессионалами, например Фуллером, он не испортит свой бренд. Друзья из Голливуда научат его сохранять патину юности даже в среднем возрасте. Компании, не имеющие отношения к футболу, найдут способ использовать его известность лучше, чем клубы. А насмешникам не удастся избавиться от него еще десятки лет.

Уэйн Руни

Октябрь 2010 года

В один прекрасный день 2004 года Уэйн Руни занимался тем, чем занимается всегда, когда не играет в футбол: смотрел телевизор. Накануне он заявил, что решил уйти из «Эвертона», клуба, за который всегда болел его клан. И на экране транслировались комментарии зрителей, называвших его «крысой», «алчным предателем» и так далее. Футболисту надоели оскорбления, и он отправил сообщение: «Я ушел, потому что клуб выносил мне мозг. Уэйн Руни».

Сначала сотрудники телеканала решили, что послание — чья-то шутка. «Не могли бы люди, называющие себя Уэйном Руни, прекратить хулиганить?» — спросил ведущий программы. Потом он сменил тон: «Мы знаем, что Руни нас смотрит. А мы наблюдаем за ним».

В тот момент у футболиста началась мания преследования. На улице было темно. Рассерженные фанаты «Эвертона» угрожали его убить. Может, в доме спрятана скрытая камера?

Ситуация наглядно демонстрирует, как трудно быть Уэйном Руни. С одной стороны, он самый лучший английский футболист со времен Бобби Чарльтона. С другой — каждый хочет получить «кусочек звезды»: фанаты, пресса, агент, «Манчестер Юнайтед» и Алекс Фергюсон.

Последняя битва за Уэйна, состоявшаяся в нынешнем месяце, приковала к себе внимание всей нации. Сначала тот неожиданно заявил, что покидает «Юнайтед», хотя никто не сомневался, что здесь он прописался навечно. Фанаты и тренер Алекс Фергюсон были в крайнем недоумении. Футболиста вновь, как в 2004 году, стали называть «алчным предателем». Потом начали угрожать. Затем, не менее неожиданно, Руни подписал новый контракт с «Манчестер», где, по некоторым оценкам, в течение пяти лет будет получать 180 тысяч фунтов в неделю. Все вновь удивились.

Трудно понять ход мыслей спортсмена, потому что он редко дает комментарии. За всю его публичную жизнь от футболиста никто ни разу не услышал ничего интересного. Однако, сидя перед телевизором и ощущая, насколько ополчился против него весь мир, он, должно быть, поражается, как искаженно воспринимается его решение. Никто из тех, кто стремится заполучить «кусочек Руни» — даже Фергюсон, — не осознает, что значит находиться в его шкуре.

Английские футболисты, как правило, делятся на выходцев из рабочего класса и представителей низов. Руни относится к последним. Он родился 24 октября 1985 года в Крокстете, бедном районе Ливерпуля. Вырос в двухкомнатной квартирке муниципального дома, позже превращенного в реабилитационный центр для наркоманов. Его папа (тоже Уэйн) — разнорабочий. Мать трудилась в школьной столовой. Руни рассказывал, что она получала примерно 287 фунтов в месяц и продолжала работать даже после того, как сын превратился в весьма состоятельного человека.

Дружная католическая семья принадлежала к ирландской диаспоре, перебравшейся в Ливерпуль из-за моря около 200 лет назад, — в Крокстете насчитывалось восемь ветвей клана Руни. Каждое лето родители Уэйна арендовали микроавтобус и вместе с детьми отправлялись в летний лагерь в Бетлине, где будущая звезда общался не только с двоюродными братьями и сестрами, но и с будущей женой Колин и ее многочисленными родственниками.

Руни никогда не мечтал стать профессиональным футболистом. Он знал, что будет им. И в девятилетнем возрасте поступил в академию «Эвертона». Скоро, в матче с детским составом «Манчестер Юнайтед», он забил гол, ударив через себя с 10 или 15 метров. Через несколько секунд подростку аплодировали даже родители команды соперников — единодушие, которое в детском футболе встретишь нечасто.

Почти все детские годы Руни провел, пиная мяч о стену дома, где жила его бабушка. Правда, иногда он отвлекался, чтобы поиграть в «черепашек-ниндзя». В школе проявлял интерес разве что к житию Иисуса, а в шестнадцать лет и вовсе забросил учебу, даже не получив аттестат, — редкий случай в системе образования современной Британии, не так ли? Зато практически сразу подросток прорвался в первый состав «Эвертона».