Норильск - Затон - Людмила Сурская

— Кто бы знал, соломки постелил.

— Расскажи ещё мне… Захотел бы знать рассмотрел. Разве мы не говорили о той Горгоне. О том, что ту даму не ты сам, а твоё положение грело было понятно сразу. Сам подумай, зачем молодым и резвым нужны старики, если не надёжно с комфортом приткнувшись устроить свою жизнь, но теперь не до этого. Сучье отродье, а не баба, как же её взять в оборот…

Они оба задумались. Трубки молчали. Мозговой придумал первый:

— Давай дадим ей денег?

Дубов сразу раскритиковал это предложение.

— Глупее ничего не придумал. Деньги имеют особенность кончаться. Потом непременно захочется ещё получить, и нас будет караулить новая неприятность.

Мозговой сник, но не надолго, его опять осенило:

— Ну, я не знаю. Тогда может пугануть выдру эту.

— Может, но без меня не лезь.

— Так я жду и встречаю тебя.

Весь вечер он торчал в кабинете один, изображая работу. Провёл беспокойную ночь. Только под утро ему удалось вздремнуть часика два. Правда, на качестве сна это не отразилось. Благодаря чему в шесть часов он был уже на ногах. Завтракал без аппетита, только чтоб не обидеть поднявшуюся ни свет, ни заря Лизу. Предупредив жену о госте, Тимофей не поручая это кому-то, поехал встречать его в аэропорт сам. Дубов приехал с мешком подарков, которые они с трудом распихали по машине. В салоне хватило терпения не говорить. Остановив машину по дороге в город, прошлись по тундре. Мозговой рассказал о том, что сам узнал день назад от сына.

— Похоже, баба решила покатать себя на карусели, Тимофей, — подытожил Дубов.

— Это ещё её Лиза завела? — пробурчал Тимофей, срывая длинный колос сухой травы.

— Ты же сказал она не в курсе? — опешил Дубов.

Он встал и принялся объяснять.

— Моя Лиза. Она приходила. А та не среагировала никак на её приход. Даже мне не хотела говорить. Тимка выдал.

— Молодец у тебя жена. Где откопал такую, я тоже поковыряюсь там, может, повезёт, — посмеялся Дубов над другом.

— Ладно тебе юморить.

Дубов, сжал ему руку у локтя так, что рукав собрался в гармошку.

— Такое тоже возможно. Завелась, не достигнув цели с Лизой. Подвернулся случай с сыном, воспользовалась ситуацией.

Тимофей трудно вздохнул.

— Хорошо хоть Илья пришёл с разговором, а то смотрю, парень мается вроде, как не в себе, но спросить ума не хватает.

— Да, мать, растившая его, насторожилась бы уже давно, а ты ушами хлопал.

— Опыта никакого, на ходу ориентируюсь. — Оправдывался Мозговой.

— Прорвёмся, как там говорят, не Боги горшки обжигали. — Обнял друга Дубов. — У нас хорошие дети.

— Поехали нас ждут. Илюха с Лизой подъедут к вечеру.

— У меня для неё сюрприз. — Поделился Дубов.

— Мачеху нашёл? — Посмеялся Тимофей.

— О, о, — весельчак. Увидишь вечером. За вредность не скажу сейчас.

Сюрприз действительно был. Дубов, как и обещал дочери, нашёл дело Тани, забрав из него фотографию. Девочка с бантиками смотрела с неё. Дочь плакала и улыбалась одновременно, целуя старый снимок молоденькой и несчастной девочки, её матери. Косички бублики по бокам пробора и испуганные глаза. — Мама, мамочка, — прижимала к губам и щекам фото Лиза. — Я увидела тебя, наконец, родненькая! Вот ты какая красивая да ладная…

— Лиза выпей, — подала стакан с валерьянкой Лизавета Александровна.

Та отпила глоток и поблагодарив отвела руку:

— Спасибо я справлюсь.

— Одно другому не мешает. Пей.

А дальше начались странности. Весь вечер на перегонки мужики бегали к звонившему телефону. «Что же это с ними делается», — ломала голову Елизавета Александровна. Понятно, что звонки могут быть всем трём, не первый раз. Но всегда телефон надрывается звоном, а они не торопятся подойти к нему, а тут бегут вприпрыжку, обгоняя друг друга. Что их троих объединило, и Дубов принёсся из Москвы не из-за фотографии же. Хотя этого тоже откидывать нельзя. И всё же, что происходит с мужиками. Ведь явно шушукаются и понимают друг друга с полуслова. Как достучаться и добраться до правды. «Никак, — призналась она себе, — остаётся только пойти и спросить в лоб чего они там мудрят». Шифровальщики засели в кабинете. Сейчас она их удивит. Интересно смотреть, когда они крутятся, даже по одному, а тут трое. Их действие потянет на целый спектакль. Постучавшись, вошла. Шушукающие головы в панике отпрянули друг от друга.

— Чего крутимся, как черти на раскалённой сковороде?

Хор изобразил мычание.

— М…

— Только не врать?

Сын, переглянувшись с отцом и Дубовым, сделал один единственный шаг к ней и встал столбом.

— Ма…

— На коров вы мало похожи, так что колитесь.

— Придумала сама себе чего-то там, — заюлил, обогнувший сына Тимофей, он, обняв её преданно заглядывал в глаза. Мол, что за намёки, мы все чистые и пушистые.

Елизавета Александровна усмехнулась:

— Ангелы мне тоже… Вы ещё тут крылышками помахайте.

Сын, повернувшись к отцу, умоляюще гипнотизировал его.

— Что за намёки… — промямлил Мозговой.

Все эти сеансы тоже не прошли мимо её глаз.

— Я, конечно, не знаю, во что вы въехали, но я могу рассуждать. Поделиться?

— А что, интересно, в общем-то, послушать бабий трёп, — почесал ухо Дубов, принявшись резво перекладывать бумаги на столе.

Получив добро, Лиза для начала, ловко пальцем изобразила перед их носами спираль уходящую в потолок и приступила к разоблачению.

— Раз вы два взрослых, солидных дядьки бегаете, как ужаленные, то, значит, нафокусничал сынуля.

Илья, как курица крыльями взмахнул руками.

— Мама.

Лиза не повела бровью.

— Пойдём дальше. К телефону несётесь все трое, значит, не хотите, чтоб подходили мы с Лизонькой. Но…

Дубов, качаясь с пятки на носок, встал напротив неё.

— Но?

Лиза подняла вверх правую бровь.

— Учитывая, что опекается вами сын, больше вас беспокою не я, а его жена.

Мозговой, оттеснив Дубова от жены, пристроив кулаки в карманы, занял его место:

— Как-то ты интересно всё крутишь?

Левая бровь взлетела к правой и заняла место по — праву рядом.

— Крутите вы, дорогой, а я рассуждаю.

Дубов не захотел быть на вторых ролях и встал рядом с Мозговым.

— Ну и из-за чего ты думаешь такой переполох?

Лиза вздёрнула носик и насмешливо объявила?

— А из-за бабы. Разве нет?

Немая сцена.

— Дьявольщина, — отошёл к окну сын.

— Я предупреждала тебя или нет, — пошла она следом за сыном, скинув руки Тимофея со своих плеч. — Нарвался на стерву? Что там, ребёнок? Не молчи уж.

Не церемонясь Лиза шлёпнула его пониже спины.