Норильск - Затон - Людмила Сурская

Она мечтательно протянула:

— Всё такой же романтик.

Мозговой опять задёргался.

— Он тебе нравится?

— Очень и тебе думаю тоже. — Обняв широкую грудь его, прошептала:- Но люблю я тебя, Мозговой. Очень, очень… Просто безумно как.

Лиза покрутила в руках мудрёный будильник. Время оно и есть время, смотря с какой стороны на него не смотри. Если с конца, то ох как было мало и безбожно быстро оно пролетело. Дубов, запасшись фотографиями, улетел в Москву. Лизоньку с Ильёй Тимофей отправил на «Затон». Тимка остался с бабой и дедом утешением и палочкой выручалочкой на переходном этапе. Чтоб не таскаться с её не хитрыми пожитками Мозговой сам разобрался с документами и купив полностью новый гардероб не выпустил её из Норильска. Сколько она не канючила, не помогло: «Твоя одежда не пригодна для севера, а трудовую книжку тебе вышлют, я договорился», — убеждал он её, целуя. По тундре мчала во весь свой опор на белой породистой тройке полярная зима. В городе гуляли в своё удовольствие сердитые метели, а Лизу жизнь засыпала весенним солнышком и цветами. Ей было даже немножко не ловко находиться среди чужих ей людей, и она старалась притушить свои горящие глаза и играющую на губах улыбку. Потихоньку привыкая к роли жены, Лиза готовила обеды и, отказавшись от приходящей для уборки женщины, убирала большую квартиру сама. Мозговой заезжал не только на обед, а и так просто старался заскочить, если позволяли дела, по несколько раз в день, что б побыть с ней и внуком. Как-то раз постучала, перешагнув порог, внеся тревогу в неокрепшую и непривыкшую ещё к счастью душу, непрошенная гостья. Лиза сразу угадала, зачем и кто перед ней, вспомнив тропический комплекс и его миловидную заведующую, допрашивающую Дубова. Она не глупышка, должна понимать, что это у него не блажь, а серьёзно и всё же пришла. Значит, хочет сделать бяку. Потрепать Лизе нервы. Она намного моложе её и привлекательнее. Но расчётливее и холоднее Лизы. Самое лучшее сейчас не разнервничаться и не сделать ошибки. Эмоциями такую стену не прошибёшь. Ей и невдомёк чем Лиза его взяла в плен, и добровольно он из него уже не выйдет. А она амнистию ему объявлять не собирается. «Главное сейчас, чтоб не приехал Тимофей, а я ему ничего об этом визите не скажу. Пусть она надеется, что она старую простушку обведёт вокруг пальца». — Прикидывала Лиза на ходу план своих действий, разглядывая гостью.

— Проходите, — пригласила она, стараясь не выдать своего волнения и пытаясь выглядеть по возможности гостеприимно. — Тим, иди в кабинет деда. Я скоро освобожусь и мы поиграем.

Она терпеливо ждала, когда гостья соберётся с мыслями и начнёт разговор.

— Благодарю. Я, Маргарита Леонидовна, мне надо поговорить с вами…

«Вдох, выдох. Держать спину и улыбку», — приказала себе Лиза.

— Елизовета Александровна. Раз надо поговорим, — представившись, предложила она сесть. — Чай, кофе?

— Лучше коньяк, вон за той дверцей стоит, — с вызовом посмотрела она на Лизу.

«Вдох, выдох. Улыбку и глаза. Глаза Лизка гореть должны».

— Там уже ничего нет, ребята выпили, я принесу вам с кухни. — Лиза специально ушла, чтоб не показать дрожащих рук. «Чего она так пыжится-то. Ну, моложе, ну на сегодняшний день красивее. Я тоже была в молодости не хуже, нос до луны доставал. Только года нацелены на бег. Исчезают себе в дымке, и хода назад человеку нет». — Вот такой напиток вас устроит? — подала она бокал.

— А себе? — томно закусила нижнюю губу она.

Лиза улыбнулась: «Вдох, выдох. Поведи игриво плечиком. А теперь продолжай».

— У меня нет необходимости вызывать пожарную машину, чтоб тушить пожар.

Женщине явно всё это не пришлось по вкусу. Поняв, что первый раунд прошёл не в её пользу, она жестче взялась за дело.

— Мы последние три года, были любовниками, — заявила она, пытливо смотря сопернице в лицо. — Он мне безумно нравится, думаю и я ему не меньше…

Ещё бы не нравился такой мужик, его даже годы не портят. Лиза поняла: ей брошен вызов. Здесь «вдохом и выдохом» не отделаешься. Богородица помоги! Она подняла перчатку, не собираясь отмалчиваться и слизывать слёзы.

— Рада за вас. Он потрясающий мужик. Правда, для вашего тела немного староват. Разве что… Я забыла, что удовлетворение амбиций тоже высекает оргазм.

Глаза гостьи вспыхнули изумлением, потом принялись жарить, как угли, лицо налилось злостью, в словах засквозила не просто желчь, а яд. О, как она заговорила:

— Вы неизвестно откуда свалились в нашу жизнь и всё перевернули вверх тормашками.

Лиза улыбнулась.

— Сочувствую вашим тормашкам, но уехать обратно не могу, он не отпускает, да и самой большой охоты нет.

Гостья, ломая спички и не прося разрешения, закурила.

— Вы понимаете что вклинились в чужие отношения… Сделали больно. Это на вашей совести. Что вы моргаете, я живой человек, как же моя жизнь, что будет с ней?

— То же, что и со всеми остальными, бывшими до вас и параллельно с вами.

— Ты, что дура, — сорвалась она, вскочив.

— Потише, пожалуйста, у меня внук, не хочу, чтоб он в бабьих разборках участие принимал. Давайте закругляться. Вы же на самом-то деле не предполагали, что я тут же по вашему совету соберусь и уеду. Значит, пришли портить мне жизнь или повеселиться сами. По тому, как вы нервно скачете, второе отпадает. Значит, остаётся первое. Считайте, что миссия выполнена, можете идти восвояси, — сказала она жёстко, и тоже поднявшись.

— Ну, ты и стерва, — выдохнув гадость, Маргарита понеслась к выходу.

— Что тут поделаешь, все влюблённые бабы такие, — подала ей пальто Лиза. — Заходите, если ещё поговорить захочется, посидим, потолкуем.

Маргарита ещё раз смерила хозяйку взглядом, полным ненависти и презренья и вышла.

«Оп-па!» Постояв, припирая спиной захлопнувшуюся за гостьей дверь, Лиза, улыбнувшись победе, прошла в кухню, сделав глоток коньяка из бутылки, спрятала спиртное и вымыла, убрав бокал за гостьей. Кажется, все следы исчезли, как будто и не было её. Вроде всё обошлось, а сердце рвётся из груди от смеха и боли. «Противная баба, может, и ещё что-то выкинуть похлещи, раз сюда бесстыжая заявилась. Мозгового она хочет, губа не дура. Накось выкуси. Обойдётся, не облезет». Она металась по квартире нигде не находя себе места. Не зная за что схватиться и куда приткнуться, чтоб отвлечься и остыть. Приткнув лоб в холодное стекло, пыталась успокоиться: «И за окном тоска. Как будто нарочно. Туман, который день висит грязной дымкой над тундрой, захватив и город своими ватными руками в плен. Так нельзя, скоро придёт Тимофей. Он не должен застать меня такой. Свои болячки лучше лечить самой. Надо подумать, чего вкусненького такого приготовить ему на ужин». Пока она крутилась на кухне, встречал подъехавшего Тимофея внук, который сразу и раскрыл ему все карты и, что бабушка стряпает на кухне для деда и, что в гостях была чужая тётя, которая её расстроила.