Волчица и пряности - Том 2 - Исуна Хасэкура

Словно услышав эти слова, Энек оглянулся на Хоро, затем вскочил и снова побежал заниматься овцами.

В то же время его хозяйка была поражена словами Хоро до глубины души.

- Ч-что? Э, ты хочешь сказать, Энек?..

- О, ну, печалиться не о чем. Любой самец слишком много о себе возомнит, если его слишком баловать. Я понимаю, что он для тебя очень важен, но из-за этого он лишь знает, что твое внимание ему всегда обеспечено. Ошибки быть не может: он обязательно будет искать кого-то еще, с кем повеселиться. Каким бы вкусным ни был хлеб, иногда тебе хочется супа.

Явно впечатленная хитроумным доводом Хоро, пастушка кивнула; возможно, она даже сочувствовала Энеку.

- Можно и по-другому сказать: иногда нужно проявлять строгость. Это хороший поводок.

Нора убежденно кивнула, словно ей только что всучили прописную истину, но тут же позвала Энека по имени и села на корточки, чтобы его приласкать.

Пес подбежал и ткнулся головой ей в колени; Нора подняла голову и с улыбкой взглянула на Хоро.

- Если он когда-нибудь с кем-нибудь заведет роман, я буду иметь это в виду.

- Вот и ладно.

Оклеветанный Энек гавкнул, но Нора обняла его обеими руками, и вскоре он успокоился.

- Но думаю, я буду его баловать, сколько могу, - сказала Нора и поцеловала Энека между свисающих ушей.

Хоро смотрела на нее, на губах у нее играла легкая улыбка.

Странная это была улыбка, чуть смущенная и вообще не подходящая к ситуации. Лоуренс понял это, когда Хоро повернулась к нему.

- Потому что... удастся нам наше дело или провалится, в любом случае я не буду больше работать пастухом, - тихо произнесла Нора, не выпуская Энека. И совершенно ясно было, что она прекрасно понимает, что происходит, и готова действовать соответственно.

Она осознавала и свое положение, и возможные последствия.

Лоуренс беспокоился зря.

Возможно, Нора и казалась хрупкой; но она выжила, когда ее выставили из богадельни, и вынесла затем все невзгоды, выпавшие на ее долю. Она вовсе не была какой-то изнеженной дочкой аристократа.

В то же время Лоуренс по-новому зауважал Хоро.

Она разглядела опасения Лоуренса и, перехватив нити разговора с Норой, с легкостью вытянула из нее слова, которые показали, что на самом деле девушка готова ко всему.

Это объясняло и смущенную улыбку Хоро.

Лоуренс подумал, что, возможно, заявление Хоро, что от мужчин никакого проку, не так уж далеко от истины.

Он прикрыл глаза, признавая свое поражение, и растянулся на траве, чтобы поспать.

Осенний воздух был довольно холоден – все-таки приближалась зима – но рассеянные по небу облака казались теплыми.

Провезти золото удастся.

Лоуренс пробормотал эти слова себе под нос, чтобы приободриться. Овца, подошедшая к нему, заглянула сверху ему в лицо.

Некоторое время спустя вернулся Либерт; его конь шел ленивой рысцой.

Когда человек имеет при себе большую сумму денег, всякий встречный кажется ему вором; но Либерт, видимо, благодаря своему положению доверенного лица торговой гильдии из большого города, был невозмутим.

Он извлек мешочек с кусочками золота – размер его был таков, что его как раз можно было держать одной рукой, - и, после того как все остальные рассмотрели содержимое мешочка, убрал его под одежду и похлопал по этому месту рукой.

- Теперь нам остается только добраться вместе с этим обратно и скормить его овцам в нужный момент, - сказал он, словно желая подчеркнуть, что настоящие трудности еще впереди. – Затем, когда мы проведем овец через ворота, их у нас примут, как мы договаривались. Все согласны?

- Согласны, - кивнула Нора.

Либерт повернулся туда, куда им предстояло идти.

- Что ж, в путь. Нас ожидает золотое будущее.

И маленький отряд вновь углубился в «проулок» между горами и лесом.

На следующее утро Лоуренса разбудило ощущение чего-то холодного на лице.

«Опять меня овца лижет?» - подивился он; но перед глазами его было лишь свинцовое небо. Похоже, скоро предстояло заморосить осеннему дождю.

И Лоуренс замерз. Подняв голову с древесного корня, который у него был вместо подушки, он обнаружил, что костер потух. Чтобы не заставлять всех бодрствовать, когда заснет Нора, а дать поспать хоть немного, Нора должна была перед сном разбудить кого-то одного, и этот один должен был поддерживать огонь. Сегодня ночью этим человеком был Либерт, но он безмятежно сопел, сжимая дрова в руках.

Это было настолько глупо, что Лоуренс даже сердиться не мог.

- ...Ммф.

Поднявшись с земли и сев, Лоуренс, похоже, разбудил Хоро, с которой спал под одним одеялом.

Не удостоив Лоуренса даже «добрым утром», Хоро взглянула на него испепеляюще и вырвала одеяло.

«Если ты уже проснулся, то обойдешься без него», - похоже, она рассуждала примерно так.

Если он начнет спорить, Хоро, скорее всего, разозлится всерьез, так что, хотя для него это было рановато, Лоуренс заставил себя встать. Нужно было сунуть в костер полешко. Овцы сбились в кучку, чтобы защититься от холода, и оставшийся без дела Энек дремал, приютившись подле своей любимой хозяйки. Лоуренс потянулся до скрипа в суставах и сунул в костер полено, устало поглядывая на уютно устроившегося Энека.

Когда сухое дерево затрещало в занявшемся огне, Энек начал зевать. Лоуренс улыбнулся: Энек сейчас напомнил ему Хоро.

Но было по-прежнему холодно, как будто разом наступила зима.

Чтобы понять причину, достаточно было взглянуть на небо. До Рубинхейгена четверка должна будет добраться к середине следующего дня, и Лоуренс желал бы, чтобы до того времени все оставалось, как есть.

Но небеса вряд ли будут ждать. Лоуренс огорченно фыркнул. Скорее всего, дождь начнется еще до полудня, а уж до вечера – наверняка.

Деревья в лесу были достаточно густые, чтобы под ними можно было укрыться, но из-за овец это едва ли удалось бы. И от леса веяло чем-то зловещим. Лоуренс леса не боялся, но и провести там ночь не стремился. Самой опушки леса как укрытия от дождя было вполне достаточно.

Лоуренс думал об этом, глядя на разгорающийся костер, когда на спину ему что-то навалилось.

Не успел он обернуться, как по соседству показалось знакомое лицо.

То была Хоро; на щеке у нее все еще оставался отпечаток древесного корня, на котором она спала.

- Здесь теплее.

Лоуренс был не настолько скромен, чтобы понять эти слова лишь в прямом смысле.

Хоро накинула одеяло Лоуренсу на спину и, накрывшись сама, нарочито свернулась калачиком и прильнула к нему. Стащить у него одеяло – это была, конечно, замечательная идея; но, возможно, она решила, что перестаралась. В конце концов, холод и голод были вечными спутниками любого путешественника.