Под кожей - Кайла Стоун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда тетя Элли заканчивает разговор, то качает головой.
— Сьюзан пила?
Я сижу за столом, уставившись вглубь банки с арахисовым маслом. В горле у меня пересохло и першит. Медленно, я киваю.
— И ты ее не остановила? — Ее голос звучит резко, придушенно.
Лезвие вины вонзается мне между ребер.
— Я пыталась. Она либо настаивала, что выпила только один стакан, либо вообще отрицала, что у нее что-то есть. Она держала заначку. И всегда находила еще, даже когда я пыталась выбросить.
— Как она могла пить, нося ребенка?
Я закручиваю крышку на банке. Внезапно мне совсем не хочется есть.
— Я не знаю.
Тетя Элли проводит рукой по глазам.
— Я понятия не имела, как ей было плохо. Даже не представляла. Мне жаль, Сидни. Ты права. Ты не виновата в ее пьянстве. Это только ее вина. Я просто не понимала… Это просто слишком.
— Слишком что?
Она смотрит в потолок, словно какая-то высшая сила собирается послать ей стойкость, необходимую, чтобы пройти через это, чтобы выдержать нас. Она перебирает пальцами свое ожерелье из черепахового панциря.
— Прости, милая. Мне просто… мне нужно немного времени. — Она возвращается в спальню ма и закрывает дверь.
Так что этот вопрос решать тоже мне. После того как договорилась о встрече с социальным работником, я звоню Арианне, чтобы она поехала со мной в больницу. Я ничего не говорю мальчикам. Им пока не нужно знать. Арианна уговаривает меня позвонить Лукасу.
Я думаю о том, как я его бросила. Снова.
— Он не захочет. Я уверена, он поставил на мне крест.
— Ты не слишком высокого о нем мнения, Сидни. Позови его.
Конечно, я не буду, и Арианна это знает. Она пишет мне сообщение пять минут спустя. Она сама позвонила Лукасу. Он едет с нами.
Я смотрю на мрачные деревья, тянущиеся к серому, низко нависшему небу скрюченными ветвями. За окном машины проплывают угрюмые здания, занесенные снегом. Мои руки так крепко сжаты на коленях, что края колец впиваются в кожу.
Лукас сидит рядом со мной. Он легко болтает с Арианной. И не пытается дотронуться до меня. Он не спрашивает меня, почему я его бросила, почему оставила ждать у забора, пока с неба падал снег. Его присутствие подобно стене статического электричества, потрескивающего на моей коже.
В больнице мы регистрируемся у медсестры в родильном отделении. Стойка задрапирована мерцающими рождественскими гирляндами. Я хочу раздавить каждую лампочку голыми руками. В ожидании мы стоим у стены и слушаем, как медсестры снуют туда-сюда по палатам и плачут дети. В больнице стоит резкий запах антисептика. Я оцепенела, как будто только что попала в автокатастрофу или вот-вот попаду.
К нам подходит невысокая женщина с гладкой коричневой кожей. Она одета в брючный костюм в полоску и блестящие красные туфли на каблуках.
— Я Микаэла Дэвис. Пожалуйста, следуйте за мной.
Бусины на концах ее косичек звенят, при ходьбе. Она ведет нас в небольшую комнату со стенами цвета розы и стульями цвета фуксии. Из динамика на столе играет «God Rest Ye Merry Gentlemen».
Микаэла Дэвис садится за стол, достает из портфеля папку из манилы и некоторое время смотрит на нее.
— Мне жаль, что приходится говорить тебе об этом, но у твоей сестры ФАС, фетальный алкогольный синдром.
Стальная полоса сжимает мой желудок. Перед глазами мелькают образы деформированных конечностей и других уродств.
— Потому что моя мать пила.
— Да.
— Насколько все плохо? — спрашивает Арианна.
Социальный работник опускает взгляд на все еще не открытую папку.
— Она весит чуть меньше пяти килограммов, хотя была доношенной. У нее классические признаки: дефицит роста, веса и окружности головы, аномалии лица, тремор. Скорее всего, она умственно отсталая. У половины жертв ФАС IQ ниже семидесяти.
Мне трудно дышать, не могу вспомнить, как втягивать воздух. Арианна берет меня за руку. С другой стороны плечо Лукаса прижимается к моему, поддерживая меня.
— Что… что с ней будет?
— У нас здесь есть несколько очень хороших программ. За ней могут ухаживать в Детском ресурсном центре, куда ее переведут после выписки из больницы. У нас также есть несколько патронажных семей, которые обучены работе с детьми с ФАС. Кроме того, уже есть несколько потенциальных приемных семей.
Я никогда не думала, что будет потом. Куда на самом деле отправится ребенок — моя сестра.
— Так значит, она не вернется домой?
— Твоя мать попросила лишить ее родительских прав.
Я чувствую себя так, будто меня ударили.
— Могу я ее увидеть?
— Конечно. Но я должна подготовить тебя к тому, чего следует ожидать. Деформации ее лица, характеризующиеся гипоплазией, недоразвитием лицевых костей, будут становиться все более заметными с возрастом. У нее будет заметен птоз, опущение век, тонкая верхняя губа и короткий нос. Младенцы с ФАС легко возбудимы. Они не любят, когда их держат на руках, или не хотят смотреть в глаза. У них может быть тремор. — Микаэла Дэвис говорит так, будто читает из учебника.
— К черту все это, — перебиваю я. — Просто дайте мне ее увидеть.
— Конечно. Пожалуйста, идем со мной. — Мы следуем за ней по длинному узкому коридору в детскую. Несколько младенцев лежат, спеленатые, в своих инкубаторах, их пушистые головки едва видны. Это счастливчики, те, кто родился у хороших матерей.
— Вот. — Микаэла Дэвис останавливается у инкубатора в самом конце. Лукас берет меня за руку, и мы смотрим на младенца, который выглядит почти нормальным. Тело ребенка крошечное, голова маленькая и вытянутая. Я вижу приземистый нос, о котором говорила социальный работник, тонкую верхнюю губу.
И хотя она выглядит как обычный ребенок, у нее серьезно повреждены внутренности, крошечный мозг выварен в алкоголе. Это видно по ее стеклянным, расфокусированным глазам. Кислота бурлит в моем желудке. Я чувствую ее вкус на языке.
— Ты в порядке? — спрашивает меня Арианна.
— Конечно. Просто офигенно. — Я в шоке. У меня разбито сердце. Я так зла, что мне хочется что-то сломать и разбить на тысячу миллионов кусочков. Я должна была сделать больше, могла сделать больше, чтобы держать алкоголь подальше от моей матери. Я должна была что-то сделать. А теперь страдает эта малютка с маленькими корявыми кулачками, мягким, пушистым черепом и ртом, похожим на бутон розы. Я тяжело сглатываю.
Рядом со мной Арианна закрывает глаза. Ее рот беззвучно двигается. Я знаю, что она молится за ребенка, за мою сестру.
К нам подходит азиат в медицинской одежде, с торчащими черными волосами и усами.
— Это медбрат