Абандон 2 - Сергей Котов

— Кстати, почему так? — спросил я, — откуда это ограничение?

Несмотря на то, что глаз собеседницы было не видно, я отчётливо почувствовал на себе её ироничный взгляд.

— Ты мог бы догадаться, — ответила она, — как хантер.

В ответ я изобразил растерянность.

— Никогда не задумывался, почему некоторые заброшки хоть и выглядят не очень, но при этом никогда не разрушаются до конца? А некоторые никак не меняются тысячелетиями.

— Потому что у них есть сердце, — автоматически ответил я.

— Именно, — сказала Тара.

— Подожди… — пробормотал я, — но… как? Они же живые… это…

— До первой Луны человеческая сущность покидает тело. Только сердце из другого мира способно поддержать его существование, — сказала Тара. — Если достать сердце — ночной умрёт так же верно, как от выстрела в голову.

— Почему вы мне это рассказали? — спросил я.

— Потому что ты имеешь право знать, — Тара вздохнула.

— Это… очень опасное знание, — заметил я.

— О, да, — чёрная фигура кивнула, — исключительно. Но я вынуждена тебе доверять.

— Но почему?

— Потому что тебе ещё предстоит спасти нас всех, — ответила она.

— Откуда я знаю про Предвечного? — спросил я.

— Потому что Патрик тебе рассказал, — в голосе Тары послышалось лёгкое удивление, — и я немного дополнила.

— Нет, ты не поняла. Я знаю. Понимаешь? Я знаю, кто он. Откуда. Как появился. Что и зачем здесь делал.

Тара молчала довольно долго, сидя совершенно неподвижно.

— Ты… уверен? — наконец, произнесла она.

— Да, — кивнул я, — совершенно. Я проснулся и понял, что всё это знаю. Откуда? Это опять как-то связано с кровью, да?

— Возможно, — кивнула Тара, — но не с твоей или моей.

— С чьей же тогда?

Соня сидела на мягком топчане и разглядывала картинки в какой-то старинной книге. Когда я вошёл, она радостно вскочила и кинулась мне на шею.

— Арти! Арти! — кричала она, — ох, как же ты меня напугал!

Мы простояли пару минут, крепко обнимаясь.

— Что… что случилось? — спросила она, отстраняясь, — Арти, почему ты не радуешься? Всё в порядке? Ты… это снова ты, да? Так ведь?

— Да, Соня, — кивнул я, — я — это снова я. Самый обычный.

— Тогда в чём дело? Чего ты такой… напряжённый?

— Слушай, расскажи, пожалуйста, что происходило с того момента, как я вышел из той комнаты в подземелье. Можешь? — попросил я.

— Ну хорошо… — Соня развернулась и пошла обратно к топчану. Она разместилась на нём, подобрав под себя ноги. Потом кивнула мне на ближайший стул, — садись.

Я молча занял указанное ей место.

— Сначала я была в полной темноте. Потом пришёл какой-то здоровенный мужик. Точно из этих, из ночных — у него так глаза сверкали, и зубы выпирали, что мне жутко было. Он принёс жаровню с углями. Так я могла хоть что-то видеть. Ну и чаёк это волшебный. В общем, сидела я так. Тревожилась, переживала. А потом будто сердце кольнуло. Тяжело так, неприятно. Я сначала значения не придала — ну, подземелье же. Может, кислорода не хватает. А потом вдруг поняла: ты умер. Мне сложно описать, как это. Просто узнала это — и всё. Я схватила жаровню и побежала с ней по тоннелям, как с фонариком, — она усмехнулась, — дура, да? Прибегаю в какую-то камеру, где огонь горит. Там мальчишка на столе спит. Рядом женщина хлопочет и причитает что-то по-ихнему. А прямо у этого каменного стола ты валяешься, — Соня вздохнула и провела рукой по волосам, — Арти, у тебя сердце не билось. Ты был мёртвый. По-настоящему. Понимаешь? Знаешь, что я чувствовала?

Я опустил глаза. Соня ещё раз вздохнула, потом продолжила:

— Что я должна была думать? Ночные ведь не умирают просто так, — сказала она. — Я решила, что тебе кровь нужна. А рядом как раз мелкий ножик валялся. Ну, я порезала ладошку и приложила её к твоему рту.

— И… что? Я начал пить? Да?

Я чувствовал, что у меня голова кругом идёт. Как-то сложно всё.

— Что? — удивилась Соня, — а, нет. Только рот тебе испачкала. А потом опять появилась эта женщина…

— Тара, — вставил я.

— Да. Тара, — кивнула Соня, — она опустилась перед тобой на колени и начала делать искусственное дыхание и массаж сердца.

— А потом?

— Потом ты захрипел, закашлялся. Кажется, ты сказал что-то Таре. А, ещё у тебя, кажется, глаза были чёрные. То есть, там, конечно, темновато было — но белков я вообще не заметила. Подумала ещё, что это от давления или чего-то в этом роде. Но выглядело это жутко. В общем, ты прохрипел что-то и вырубился опять. Только теперь ты дышал.

— И что? — спросил я, — а дальше как?

— А что как? — Соня всплеснула руками, — я же не знаю, как у ночных принято. Я увидела, что ты вроде как опять жив. Откуда мне знать, что ты снова нормальным стал? Я оставила тебя этой Таре. А меня сначала снова отвели в комнату с жаровней. Но скоро пришли люди — настоящие люди, которых мы там, у обрыва встретили — и отвели меня сюда, в этот дом. Дальше ты знаешь.

— Странно это всё… — констатировал я.

— Что странно то? — спросила Соня, — ты ж не говоришь ничего. Только расспрашиваешь.

Я рассказал Соне в общих чертах всё, что узнал про Предвечного. Без деталей, конечно. Но Соня определённо имела право знать.

— И ты не понимаешь, откуда у тебя эти знания, так? — спросила она, когда я закончил