Дева Баттермира - Мелвин Брэгг

Слова подруги целебным бальзамом пролились на истерзанную душу Мэри, в какое-то мгновенье она даже ощутила облегчение, но именно этот прилив умиротворения, словно ослепив ее, лишил способности размышлять здраво и рассудительно, взвешивая события на весах логики. Нелестное и довольно резкое замечание Элис в адрес преподобного Николсона должно было бы вызвать у Мэри по крайней мере возмущение, но она настолько была погружена в собственные чувства и мысли, что даже не обратила на него внимания. Она упустила момент и не сделала замечания Элис, однако сейчас ей совсем не хотелось ссориться или спорить с подругой. Одно лишь ее присутствие воодушевляло Мэри и поддерживало, точно спокойные холодные воды ее тайного бассейна на холме.

В нескольких сотнях ярдов через долину Джозеф Робинсон вышел за живую изгородь на дорогу, точно разбойник, выслеживающий будущую жертву, и полковник немедленно осадил лошадь, заставив ее сдать назад и чуть в сторону, чтобы не мешать проезду на дороге. Хоуп обратился к нему уверенно и достаточно резко, а Робинсон лишь стоял и наблюдал.

— Ну что ж, хозяин, в чем дело? Мой кошелек или жизнь?

— Не претендую ни на то, ни на другое, сэр, — откликнулся Робинсон, отвешивая поклон в знак извинения за то, что столь неожиданно вышел из-за изгороди.

Хоуп спешился. Прекрасно зная людей, он по самому тону Робинсона почувствовал, насколько раздражен отец Мэри.

— Рад видеть вас в таком одиноком местечке, — заметил он, протягивая руку и ответив на по-крестьянски грубое рукопожатие хозяина гостиницы. — Я чувствую себя виноватым, что не нашел времени поговорить с вами раньше.

Робинсон ничего не ответил.

— Насчет вашей дочери, — добавил Хоуп так, словно речь шла о чем-то, не требующем пояснений. Однако настороженное и озадаченное выражение лица Робинсона говорило об обратном. Пояснения требовались! Если нет, то зачем бы хозяину гостиницы подкарауливать его здесь, в таком месте? Уж чего-чего, а хитрости этому человеку не занимать.

— Хотелось бы мне думать, что я заручусь вашим согласием, — сказал Хоуп, делая шаг в сторону, — оказывая знаки внимания вашей дочери.

— Знаки внимания?

В самом деле растерянность или же ловушка? Хоуп не думал, что родители имеют сколько-нибудь серьезное влияние на девушку, и потому оказался не готов к такому разговору.

— Я нахожу вашу дочь необыкновенно привлекательной девушкой.

— Все графство находит ее привлекательной, — парировал отец, словно оправдываясь, однако в тоне его звучала гордость.

— Более того…

Хоуп смешался: этому бочкообразному хозяину гостиницы с головой, напоминающей утиное яйцо, просто посчастливилось стать отцом такой красавицы, как Мэри. И какое он имеет право подкарауливать его на дороге, да еще добиваться откровенных признаний?

— Вы говорите, что желаете официально ухаживать за моей дочерью, сэр?

И вдруг, испугавшись, что слишком много себе позволяет, Робинсон перевел взгляд на холмы, за спину полковника. Точно сейчас его заботил не ответ на заданный им самим вопрос, а передвижения овец по холму.

Неужели человеку необходимо быть настолько прямолинейным?

— Да, — без малейшего стеснения ответил Хоуп.

— Будете ли вы, сэр, достаточно откровенны? — Теперь Робинсон следил взглядом за овцами еще внимательней.

— Конечно! — Даже заносчивый тон Хоупа не смог смутить хозяина гостиницы, который стоял на земле обеими ногами.

— В таком случае я вынужден воспринимать это, сэр…

Отбившаяся от стада овца была, по-видимому, у самой вершины холма: взгляд Робинсона двигался именно в том направлении, и Хоупу стало немного не по себе. Неужели к ним кто-то приближается? Не следует ли в таком случае хозяину гостиницы предупредить его?

— Я вынужден понимать так, что ежели она ответит на ваши чувства, то вы конечно же предпримете следующий шаг, который и подобает в таких случаях?

— Вы имеете в виду женитьбу? — Хоупу не терпелось поскорее покончить со всем этим. Однако ничего поделать он не мог. Ему следовало получше подготовиться к такому разговору. Но его застали врасплох.

— Именно.

— Мой ответ вполне положителен.

— Это значит… да?

— Именно так.

— В таком случае, — заметил Робинсон, взгляд которого, поднимаясь все выше и выше, остановился на небесном своде, точно у овцы выросли крылья и она воспарила в воздух, присоединившись к небесной отаре, — я дам вам мое согласие.

Он протянул руку, и Хоуп пожал ее, но на сей раз лишь слегка.

Взгляд Робинсона вернулся на грешную землю, и он флегматично объявил:

— Я отправился искать вас, поскольку хочу сказать, что мистер Ньютон здесь и с нетерпением желает вас видеть.

Хоуп почувствовал себя в западне.

— Вы меня извините, если я отправлюсь немедленно?

Когда Робинсон открыл рот, дабы достойно ответить, Хоуп уже сидел в седле.

Пожилой человек проводил пристальным взглядом удалявшегося от него галопом джентльмена, а затем еще некоторое время стоял совершенно неподвижно. Ему требовалось время, чтобы все хорошенько обдумать. Он направился к водопаду, где строил ступеньки, чтобы туристам было легче карабкаться на вершину холма. Даже Колридж с похвалой отозвался о ступеньках, выложенных мистером Робинсоном. Робинсон шел очень медленно, в глубокой задумчивости. В конечном итоге он теряет ее, мысль об этом отдавалась погребальным звоном у него в ушах.

Мэри видела, как Джон — так она теперь про себя называла этого человека — и другой джентльмен быстрым шагом удалялись от гостиницы. Она поняла, что они прекрасно знают друг друга, что их дело не терпело отлагательств и к тому же требовало приватности и что оно, казалось, беспокоило Джона. Мужчины взяли лодку, и Хоуп принялся грести на середину озера.

— Давать за меня поручительство в Кесвике не было ни малейшей необходимости, — заметил Хоуп коротко.

Он огляделся по сторонам. Впереди, на середине озера находились рыбаки, он направил лодку чуть вбок, к лесу, а затем отпустил весла. Он не намеревался давать Ньютону ни малейшей возможности оказать на него давление.

— Возможно, я бы и не приехал, — парировал Ньютон таким тоном, словно сама поездка сюда унизила его, — но правда заключается в том, что я должен деньги всему Ланкастеру, мне перестали давать в кредит. Я не осмелился занимать денег у кого бы то ни было, дабы не вызывать ни малейших подозрений, мое положение становилось день ото дня отчаянней. Если бы я обнаружил свое истинное положение, это не принесло бы добра ни одному из нас.

— Очень хорошо. Очень хорошо. — Хоупу не терпелось поскорее окончить этот невыносимый разговор, он внезапно ощутил подавленность и уныние. Ньютон был настоящим проклятьем. — И чего же ты теперь желаешь, приехав сюда?

— Мисс д'Арси кажется мне вполне достойным объектом внимания. Впечатляющее состояние. И кажется, тебе удалось завоевать ее сердце?

— Да. И что? Есть еще полковник Мур… он точно пиявка присосался к ней… и он никогда не выпустит ее из своих лап, сколько бы я ни обхаживал его.

— А есть ли у тебя какой-нибудь план, как можно увезти ее за границу?

Хоуп смотрел в другую сторону. Как могло случиться, что Ньютон стал до такой степени ненавистен ему? Он был его союзником. Именно он всегда высказывал самые здравые суждения, касавшиеся их общего дела. Если уж говорить начистоту, то именно Ньютон улаживал большинство проблем, но все это теперь казалось совершенно несущественным. Время от времени Хоупу даже удавалось его запугать, в особенности когда он делал это совершенно ненамеренно, когда неожиданный порыв раздражительности одолевал его, но Ньютон оставался вдохновителем и холодным исполнителем. И теперь, наедине с ним, Хоуп вдруг осознал, насколько далеко он зашел и что все это время он ходил по лезвию ножа.

— Почему бы нам не ограничиться тем, что мы планировали раньше?

— Потому что этого недостаточно, — ответил Ньютон. — Даже чемодан…

— Он все еще у меня. Я покажу его тебе позже, коль скоро ты мне не веришь…

— Нет, нет… единственное, в чем помогло бы нам все это, так это в переезде в Новый Свет, однако неприятности, которые мы испытывали в Старом, будут продолжать нас преследовать и там. — Тонкие черты худощавого лица Ньютона заострились еще больше. — Новый Свет станет для нас таким же, как этот. Те, кто имеет власть, будут править, а те, у кого власти нет, станут падать перед ними ниц, валяться в грязи, их будут попирать ногами, и им останется только умолять… помни об этом, Джон, умолять, бегать, точно крысы по сточным канавам и трястись там, пока не минует опасность. Новый Свет кишит людьми вроде нас, и осмелюсь утверждать, что там даже хуже, нежели здесь, поскольку мир там весьма жесток. Мы и сами достаточно жестоки и в полной мере подходим такому миру, разве нет? Но насколько лучше, легче и счастливей нам бы жилось, Джон, если бы мы с тобой сумели прибрать к рукам состояние этой милой малышки. — Теперь Ньютон отбросил всякую маскировку. — Мы заключили договор, Джон; если ты сожалеешь об этом, можешь сожалеть и дальше, но не совершай ошибки и не пытайся расторгнуть его. Я буду стоять за твоей спиной до тех пор, пока мы не добьемся успеха, Джон, либо до тех пор, пока не проиграем. Ты же не думал нарушать его, верно, Джон?