Чертова ведьма - Вайс Лора

— Не за что. Кажется, сегодня вы столкнулись с истиной. Желаю вам поскорее ее принять. И не забудьте сообщить уважаемому комиссару о моей просьбе приехать. Чем раньше Отис начнет обучение, тем будет лучше. Вашу дочку мы тоже ждем.

На что киваю и направляюсь к двери, вдруг ощущаю прикосновение, отчего вздрагиваю.

— Извините, — улыбается этот распрекрасный экстрасенс. — С вами я бы тоже еще поговорил. У нас есть собственный архив, где хранятся записи о жителях Ксантиппа со времен основателей. Возможно, я бы смог вам помочь выяснить, кто ваш настоящий родитель.

— Так ли это нужно? — настораживаюсь, ибо замечаю в его глазах какой-то нездоровый интерес.

— Поверьте, нужно. Зная о своих предках, вы узнаете о себе, Кейна.

— Думаю, как раз мне это ни к чему. Я знаю своих родителей, знаю, как сильно они любили меня, этого достаточно.

— И все же я уверен, что вы еще придете за ответами, — ухмыляется аки сытый кот.

— Приду обязательно, чтобы проводить сына во второй класс, — одариваю его своей самой ведьминской улыбкой, отчего Эльгас неожиданно теряется. — Хорошего дня, господин Гройс. И спасибо за Отиса.

— До свидания, Кейна.

Адам

— Что с настроением? — обнимаю свою чрезмерно задумчивую ведьму. — Отиса не приняли, да? Опять чудил, значит.

Сегодня удалось освободиться пораньше, и я решил лично встретить свое семейство из школы. Более того, мне жутко не терпится узнать результат собеседования.

— Нет-нет. Его приняли, — резко оттаивает. — И директор попросил тебя приехать завтра, чтобы оформить бумаги. А с понедельника Отис уже будет учеником второго класса.

— Да ладно?! — на радостях подхватываю ее, начинаю кружить. — Неужели?!

— Стой, Адам! — визжит рыжая-бесстыжая. — Иначе меня стошнит на твой китель.

— Разрешаю! — в довесок подбрасываю любимое чудо в воздух.

— Ты что творишь, а? Мы на школьной стоянке, Герон! — начинает всячески выкручиваться из рук. — А ты, между прочим, комиссар.

— И что? Комиссарам запрещено радоваться?

— Адам, ну ты как ребенок, честное слово. Детский сад.

— Да, с тобой я ощутил давно забытые эмоции. А еще, — склоняюсь к ее очаровательному ушку, чтобы мелкие не слышали, — нахожусь все время в возбужденном состоянии. Вот прямо сейчас знаешь, чего хочу?

— Чего? — тут же льнет ко мне по-кошачьи.

— Хочу забраться под этот подол, — касаюсь юбки, — стянуть с тебя трусики и…

— И, кажется, я догадалась. Но сейчас нам придется сесть в машину и поехать домой. У меня работа.

— Что? Когда это успела начать?

Вот это новости!

— Вчера забрала заказы. Потихоньку буду возвращаться. А то уже две недели моя крутая мастерская простаивает без дела.

— Но мое желание забраться под подол остается в силе?

— Определенно.

Тогда снова обнимаю ее:

— Я люблю тебя.

На что она улыбается, целует меня. Кто бы только знал, как я люблю эту женщину и с каждым днем все сильней. И все крепче привязываюсь к ней. Мы просыпаемся вместе, вместе ложимся спать, вместе едим, занимаемся детьми и домом. Эта неделя с лихвой вернула мне счастье, которого я был лишен много лет. Если бы еще не тот подонок, незримое присутствие которого по сей день портит всем кровь.

Надеюсь, Кейна чувствует ко мне хотя бы толику того же самого, что я к ней. Но, честно говоря, ее напряженный взгляд и смущение, следующие сразу за моими признаниями, уже заставляют нервничать. Я стараюсь угодить, иду на уступки, ночами выкладываюсь но полной программе, да что там, я ее все время хочу. Но стоит заговорить о любви, Кейна тотчас меняется в лице, во взгляде, в улыбке появляется что-то искусственное.

— Слушай, — берет меня за руку, — я все думаю, думаю. В общем, у меня есть идея пригласить Ришу в помощницы. Она очень хозяйственная. А одной мне будет сложновато. Как на это смотришь?

— Да я только «за».

— Ну и здорово. Главное, ты не против.

— Так, момент, — разворачиваюсь к ней. — Это ведь не какая-нибудь проверка на вшивость? Мы же вроде бы все выяснили насчет меня и Савьерри.

Не переживай, мой плюшевый комиссар, — закусывает губу, — это не проверка на вшивость. Хотя блошек я бы у тебя поискала.

— Серьезно?

— Угу.

— Ловлю на слове.

Но, несмотря на эти милые беседы, я чувствую, что-то с моей ведьмой не так. Утром она была другая, а сейчас слишком задумчивая, даже расстроенная.

В таком настроении проходит весь день. Кейна вся в себе, а я весь на взводе, потому как не знаю, что с ней творится. И меня это бесит! Бесит до трясучки, в итоге к вечеру терпение подходит к концу.

— Что с тобой происходит? — хватаю ее, пока не успела сбежать в ванную.

— Ничего, — невинно хлопает глазами, пытается улыбаться.

— Кейна, я не дурак, все вижу. Ты после возвращения из школы сама не своя. Давай-ка, рассказывай. Я ведь не отстану.

— Адам, да ничего серьезного.

— Ага, значит, что-то несерьезное таки есть, и это несерьезное слишком уж серьезно повлияло на твое настроение. Колись.

— Ладно, — бросает на спинку кресла полотенце, после чего подходит к кровати, — садись, что ли, — указывает на место подле себя, — буду ответ держать.

И когда я устраиваюсь рядом, Кейна берет меня под руку:

— Ты же знаешь этого директора? Как его там… Гройса.

— Знаю, конечно. Уважаемый варлок, член Палаты ученых Ксантиппа.

— В общем, не он первый, но…

— Не понял, он что? Приставал к тебе? — чувствую, как гнев заполняет каждую клетку моего организма.

— Да нет, не приставал. Он сказал, что я потомственная ведьма. Что мои мать и отец истинные маги. А до него я уже не раз слышала двусмысленные намеки от Савьерри.

— Угу, то есть твоя матушка принесла в мир людей не только свои гримуары.

— Она мне рассказывала, что познакомилась с отцом практически сразу после переселения, и я у них получилась тоже быстро. А до переселения у нее был муж, с которым мама в итоге развелась и предпочла забыть о нем.

— Что ж, боюсь, тут все очевидно. Гройс сильный варлок, ошибиться не мог. Значит, твоя матушка, мягко говоря, нагрела твоего папку.

— Но она его на самом деле любила. И любила так, что слегла, когда отца не стало. И фактически сгорела без него. На фоне сначала стресса, а потом затяжной депрессии открылись самые разные болячки, в общем, она и года не протянула.

— И ты хочешь узнать, кто твой настоящий отец?

— Не знаю. После беседы с Эльгасом прямо люто не хотела, а сейчас сомневаюсь. Вдруг мама не просто так сбежала? Вдруг мой биологический отец тот еще Франкенштейн? И вообще, то, что я потомственная ведьма, в голове не укладывается.

— Хочешь, я сам все узнаю? По-тихому.

— Гройс сказал, у них архивы есть, там содержатся данные о горожанах еще со времен основателей.

— Вот как… Значит, помощь Эльгаса тебе нужнее, чем моя?

Вдруг она поднимается, встает напротив, потом сбрасывает с себя халат, отчего у меня в свою очередь встает хвост, а во рту резко пересыхает. Ее тело совершенно. И я сейчас буду это тело нещадно целовать, чуточку кусать и ласкать как снаружи, так и изнутри.

— Мой милый черт, — подходит вплотную, помогает стянуть футболку, — для меня нет никого нужнее и важнее тебя, — обнимает за голову, прижимает к груди. — Никакие Эльгасы не идут в сравнение с тобой. Ты жутко вспыльчивый, вредный, ревнивый, озабоченный и один-единственный в своем роде, — начинает целовать лицо. Так медленно, сантиметр за сантиметром. — Адам, — заставляет посмотреть на себя, но какое-то время медлит, не решается, а потом все же произносит: — Я люблю тебя.

Любит… она меня любит… любит меня. Кажется, я пошевелиться не могу, кажется, меня только что парализовало. А она все продолжает целовать, трется об меня.

— Обожаю тебя таким, — и я понимаю, что невольно явил свою суть. — Мягким, теплым, — толкает вперед, я же послушно опускаюсь на спину. — Зимой так вообще находка, — забирается на меня верхом. — Может, скажешь что-нибудь?