Орлы в буре - Бен Кейн

и я обещаю сделать все, что в моих силах.

111

— С таким же успехом я могу подставить свою шею под клинок

палача, — воскликнул Арминий, его глаза пылали яростью. — Германик не

знает, что такое милосердие! Спроси марсов, хаттов, ангривариев!

Его спутники, подъехавшие поближе, чтобы послушать разговор, разразились гневным хором. — Убить Германика! — взревел один на латыни

с акцентом. — Смерть Тиберию!

Флав вышел из себя. — Дай мне мою лошадь, — приказал он, выхватывая поводья у испуганного легионера. Он вскочил ему на спину и

погнал к воде. — Оставайся на месте, брат, и мы решим это здесь и сейчас.

— Отлично, — закричал Арминий, подтягивая своего скакуна поближе.

— Я бил тебя каждый раз, когда мы дрались мальчишками! Ничего не

изменилось.

Счастливое ожидание Пизоном жестокой схватки посреди реки не

оправдалось, когда Бассий зарычал на Флава, чтобы тот оставался на месте.

Когда он, казалось, не услышал, Бассий послал Тулла бегом к нему. Резким

постукиванием по бедру Флава Тулл привлек его внимание. Пизон и

остальные не могли слышать, что говорили, но Флав был недоволен, это

было ясно. Он сделал непристойный жест Арминию, теперь уже сидящему

верхом на коне. — Нашей ссоре придется подождать, — воскликнул Флав.

— Трус!' — насмехался Арминий.

— Предатель! — выпалил в ответ Флав.

— Вернись к Германику и дальше лижи ему ноги, бесхребетный

червяк!

Флав, казалось, собирался ответить, но что бы ни сказал Тулл, это

заставило его замолчать. Не оглядываясь на Арминия, который продолжал

осыпать его оскорблениями, он повернул своего коня и направил его к

римскому лагерю.

— Приведите лучников, — проревел Бассий, и один из его солдат

побежал в том же направлении, что и Флав. Пока они снова не появились, Арминий прекратил свою тираду оскорблений. Вместо того, чтобы отступить

в безопасное место, он посоветовался со своими товарищами у берега реки.

Этот дерзкий маневр легионерам не понравился. Раздалось гневное

бормотание, и несколько человек вышли из строя и направились к воде.

Разъяренные офицеры вернули их на место.

— Он хитрый ублюдок, — прорычал Пизон, все еще жаждущий

броситься на Арминия.

— Так оно и есть, — сказал Тулл, который каким-то образом, снова

услышал Пизона. — И он пытается залезть нам под кожу. Не обращайте

внимания на червяка. Он будет двигаться достаточно быстро, когда прибудут

лучники.

112

Тулл был прав, и легионерам пришлось выкрикивать собственные

оскорбления, когда Арминий и его спутники ускакали прочь. Бассий

приказал дать залп, как только лучники приблизились к берегу, и среди

римских войск разразилось веселье, когда их дождь стрел превратил

презрительное,

медленное

отступление

германцев

в

паническое,

стремительное бегство.

— Это их научит, — заявил Метилий.

Пизон не был в этом уверен. То, что он удалился за пределы

досягаемости полета стрелы, не означало, что Арминий был трусом – далеко

не так. Его уверенность была ощутима с другой стороны реки. Беспокойство

грызло Пизона, когда была дана команда вернуться в лагерь.

Что задумал этот коварный обманщик Арминий?

Глава XV

Тулл был нетерпелив, готов к битве. Его солдаты, его когорта были

готовы. Легион был готов, как и вся армия. Встреча между Флавом и

Арминием произошла накануне, и теперь разведчики на берегу реки

сообщили, что воины Арминия собираются на дальнем берегу. Реакция

Германика была быстрой – все его войско должно было перейти на свою

сторону, готовое к бою. Несмотря на то, что он был знаком с медленным, методичным процессом, Тулл постоянно раздражался, его желание отомстить

Арминию подогревалось вчерашним противостоянием.

Наконец ожидание закончилось, и выстроились четыре длинные линии.

Под лучами утреннего солнца они смотрели на восток, над рекой. Ржание

возбужденных лошадей и крики офицеров прекратились; грохот подбитых

гвоздями сандалий, ударяющих о землю, стих. Со стороны Висургиса

доносились крики и насмешки германцев, но со стороны римлян царила

почти полная тишина. Тулл привык к этому затишью перед бурей, но

спокойная атмосфера оставалась невыносимой. Более шестидесяти тысяч

солдат ждали, чтобы сразиться с войском Арминия.