Хроники бессмертного суицидника - Ritoro Deikku

class="p1">[Ейне: Это ты…]

Не оборачиваясь, зверолюд смог опознать вошедшего аптапаро, продолжая что-то вырисовывать на белоснежном куске бумаги.

[Тава: Я хотел бы узнать, надо ли мне что-то делать, и будем ли мы вообще то-то предпринимать в ближайшее время?]

[Ейне: Ммм…. На самом деле… У нас возникло много проблем…]

[Тава: ..?]

[Ейне: Несмотря на то, что мы создали неплохое такое объединение наших собратьев, по силе она и в подмётки не годится нашим конкурентам… Больше всего меня не впечатляет здешняя мафия, причём целых три клана, какие-то оккультисты, появившиеся совсем недавно и этот ёбанный Амбьердетч… Он переманивает множество зверолюдов на свою сторону, из-за того, что один его слуга является Кьюсейшу… Это просто невиданный пиздец – зверолюды больше доверяют человеку, чем своему сородичу…]

[Тава: Это Филимон… Филимон Крамоль…]

[Ейне: Ты с ним знаком?]

[Тава: Да… Можно даже сказать, что близко знаком…]

[Ейне: …]

[Тава: …]

[Ейне: …]

[Тава: …]

[Ейне: Скажи… Насколько он тебе дорог?]

[Тава: Нисколько… Он мне ни капли не дорог…]

[Ейне: Хмм…]

[Тава: …]

[Ейне: …]

[Ейне: Раз ты действительно с ним близко знаком… То тогда дать задание именно тебе будет самым разумным вариантом…]

[Тава: ..?]

[Ейне: В общем… Надо что-то делать с Кьюсейшу… Он сильно нам мешает…]

[Тава: …]

[Ейне: Для начала попробуй его убедить вступить к нам.]

[Тава: …]

[Ейне: Если не получится, то попробуй очернить его репутацию... Пусть он убьёт или изнасилует какого-нибудь зверолюда – главное, чтобы ему перестали доверять…]

[Тава: …]

[Ейне: Боюсь, что Рорикдез двигается семимильными шагами и продумал всё наперёд… Если в его планах фигурирует Кьюсейшу, то это, как нельзя кстати, пойдёт нам на пользу…]

[Тава: …]

[Ейне: Короче… Если через неделю убедить его вступить к нам или очернить его репутацию не получится, то… Просто убей его… Все эти зверолюды не переметнуться к нам, но они хотя бы отвернуться от Рорикдеза…]

[Тава: Я всё понял.]

Тавагото уже слабо понимал, что происходило. Если алкоголь и зимний мороз ещё кое-как сгладили всю ту боль, что витала в его голове, то теперь всё отогрелось и зажглось с новой силой.

[Ейне: Это просто отлично… К слову, что с тобой, тебя избили?]

[Тава: …Типо того…]

[Ейне: Кто это был?!]

Поведение зверолюда неожиданно стало каким-то резким.

[Тава: Человек… Он отобрал у меня шубу.]

[Ейне: Ты запомнил его лицо? Я найду его, и мы вместе с Моно отъе…]

[Тава: Я убил его…]

[Ейне: …]

[Тава: …]

[Ейне: …]

[Тава: …]

[Ейне: Ты… Ты просто... Молодец.]

Неожиданно заулыбавшись, Ейне приблизился к находящемуся чуть ли не при смерти Тавагото и крепко его обнял, похлопав по плечу.

[Тава: …]

Аптапаро не понимал причину такого поведения.

[Тава: …]

Хотя он, в принципе, практически ничего не понимал, так что это было и не удивительно.

[Тава: …]

***

[Тава: …]

Темновато-серым пятном, будто не вытертой грязью, солнце близилось к горизонту. Мутновато-туманные тучи пеленой прозрачных ковров перетаскивали свои обмороженные зимним ветром ноги, медленно, но уверенно вертясь сплошной пеленой вокруг всего земного шара.

[Тава: …]

С улиц повылезали люди: рабочий день закончился, и огоньки торговых лампад снова загорелись, обрызгав снег приятным пламенно-яичным светом.

[Тава: …]

Побитый, израненный, измученный, измождённый, потерянный и практически ничего не понимающий плёлся в гостиницу аптапаро.

Прохожие подозрительно оглядывались в его сторону, думая, что это очередной наркоман, подравшийся за дозу или бывалый алкаш, плетущийся за очередной бутылкой, купленной на последние деньги, полученные с милостыни.

[Тава: …]

Но все они были не правы.

[Тава: …]

Единственное, что держало зверолюда на ногах, была не тяга к алкоголю или наркотикам.

[Тава: …]

Его питала только чёрная беспросветная ненависть.

[Тава: …]

23. Страх быть собой

[Сергей: …]

Как ни прискорбно об этом говорить, но Сергей выжил. Всё-таки, хоть Кайки по абсолютно непонятным причинам и был каким-то убермощным, убить такое создание до сих пор было абсолютно невозможно.

Немного повалявшись развалившимися кишками по земле, он чудесным образом собрался воедино.

[Сергей: …]

Он был подавлен: никто и никогда его не побеждал, а тут… У него даже украли лошадь и оставили с носом… И без конечностей…

[Сергей: …]

Переминая голым стопами по снегу, император медленно двигался в сторону путевого пункта. Он всё ещё мерцал неясным чёрным огнём где-то там вдалеке.

Вся одежда юноши была изодрана в кровавые лохмотья.

[Сергей: Точно… Мне же надо найти новую одежду…]

Два матово-чёрных ока обернулись назад, будто выискивая что-то в пелене морозной мглы.

[Сергей: У меня…]

[Сергей: …Нет одежды…]

Воздух забился ужасом и отчаянием, в то время, как рыжеволосое чучело, мелькнув по сторонам парой мёртвых червоточин, уродливо сгорбилось, спрятав голову в коленях.

[Сергей: Что… Что происходит… Я ничего не понимаю… Это не новый мир… Это… Это провалы в памяти… Наверно, это провалы в памяти… Но… Что я делаю посреди этой пустоши?... Почему моя одежда изорвана… И… И в крови… Я с кем-то дрался… Я снова кого-то убил?...]

По обмороженным щекам императора покатились слёзы.

[Сергей: Кровь… Как же я ненавижу кровь… Что в России, что здесь… С самого первого дня… Каждый раз, как я видел кровь, мне было так больно, так страшно… Хахаха…]

Встревоженный своими мыслями, своими собственными рассуждениями, он побежал.

Он не знал, куда именно, не знал зачем и почему…

[Сергей: …]

Он просто бежал.

***

[Сергей: …]

Здесь не было никого… Причём буквально – повсюду маячили горы и остервенелые заснеженные пики – ничего кроме.

[Сергей: …]

Дул просто ужасно холодный воздух, на который юноше, впрочем, было плевать…

[Сергей: …]

Знаете, возможно вы этого не заметили, или уже просто забыли, но стоит вам напомнить, что единственной чертой характера Сергея в начале всего это путешествия было… Умение скрывать эмоции.

[Сергей: …]

Наверно, довольно интересно глядеть на эти загадочные три точки и думать о том, что же за ними прячется, что пытаются скрыть этим безмолвные скобки…

[Сергей: …]

С первого же дня, с той самой кареты и громкого крика «Живите»…

[Сергей: …]

Не было ни секунды, чтобы он не боялся, не размышлял о новой смерти, не прогонял в голове всю ту боль и какое-то тупое и беспричинное отчаяние, нависающие над ним при каждом последнем вздохе.

[Сергей: …]

Да, он перестал блевать и хвататься за дрыгающую грудь после каждого возрождения, перестал говорить об ужасе своего дара, перестал бояться нового «перемещения», но… Это лишь вне