Ставка больше, чем мир - Чернов Александр Борисович

Я побывал с ним в деле не раз. И скажу вам, камрады, это, вообще-то, страшно… Он становится какой-то спокойной, расчетливой машиной. Машиной уничтожения. Конечно, может быть, это только внешне так, под чужой-то череп не залезешь. Только тому, кто оказался у него на пути в бою, фатально не повезло… При этом его кредо примерно такое: «штык – молодец, только ума у него поменьше, чем у пули. А у пули поменьше, чем у фугаса». Сам он всегда готов выйти против кого угодно. Но бойцов своих в штыки бросить для него наихудшее из зол. Нам он говорил: «Правильно, это когда твой бывший враг так никогда и не поймет, что, откуда и от кого ему прилетело». Выполнить боевую задачу и не потерять своих людей – вот самая главная премудрость войны в его понимании. А уж какая у него, камрады, изобретательность по части этой самой «премудрости»! Одни мины-ловушки чего стоят. Об этой военной инженерии вы много чего узнаете. Не стану забегать вперед.

– Макс, а ваша ИССП, она ведь специально создавалась, чтобы с революционерами бороться, как в России, так и везде по миру, да? У нас так о вас раструбили газетчики.

– Это то, что лежит на поверхности, Роберт. Одно направление, хотя очень важное. Но поле деятельности ИССП много шире. Враги-то у Империи не только доморощенные. Поэтому кто-то в Конторе работает по внутреннему подрывному элементу, кто-то по политэмиграции. Это в большинстве своем бывшие офицеры полиции и жандармского корпуса. Кто-то, вроде нас с Василием Александровичем, занимается ее иностранными противниками. Вы ведь понимаете, что основные финансовые потоки на «дело русской революции», они не российского происхождения. А есть еще статистика, агентурная разведка, контрразведка и много чего разного… Так что интерес с нашей стороны к делу ирландского освобождения не на пустом месте возник. Но я предвижу и твой второй вопрос.

Для меня было удивительным, что вместо гвардейской армейской карьеры Василий вдруг ушел в тайную полицию. Да, многие господа-дворяне у нас считают такую службу делом неблагородным, грязным. Или же бесперспективным по карьерным соображениям. В армии он мог со временем и до фельдмаршала дослужиться. Я на полном серьезе. С такими талантами – запросто.

Но когда он мне на пальцах объяснил, что война с англосаксами и их марионетками не закончена, что она лишь перешла в иную, «холодную» форму, и поэтому нам нет смысла галифе по ресторанам да игорным залам протирать, я, минуты не раздумывая, последовал за ним. И нисколечко не стыжусь того, что мой командир на двадцать лет меня моложе. Служить под его началом почитаю за честь и редкостную удачу. Вот так как-то, друзья мои…

– Ну-с, господа журналисты и издатели, в шкурке простого декматрозе не слишком утомительно пока? – с улыбкой поинтересовался Василий, втискиваясь на свободный край нижней полки крохотного кубрика, который ворчливый старик Рогге по его просьбе предоставил ирландским пассажирам, пересекающим пролив Ла-Манш под видом наемных матросов. Просьбе, естественно, подкрепленной соответствующим чеком.

– Спасибо, мистер Балк, все нормально. Тем более что на работы нас никто не выгоняет. Есть время на бридж, на чтение, да и просто на разговоры. «Джемесон» будете?

– Раве что граммов сто. За знакомство. Я к вам с другим умыслом заглянул. Пока наши дорогие «буры» вспоминают на юте свое прошлое трансваальское житье-бытье, не возражаете, джентльмены, если мы кое-какие интересующие вас моменты поподробнее обсудим? Не все сразу, конечно, но у нас до Кильского канала еще есть двое суток с хвостиком…

– Почему именно до канала?

– Там все будет интереснее. Возле Вильгельмсхафена нас должен встретить русский легкий крейсер. Через сам канал и дальше в Петербург мы пойдем на нем.

– Вот это честь! Ради каких-то ирландцев император подает целый крейсер?!

– Полагаете, молодые люди, что вы у меня единственные подопечные? – рассмеялся Балк в ответ на удивленную реплику младшего Маккаллога. – Кроме того, вы же не думаете, что у меня и моих товарищей дома мало работы? Каждый час на счету, на самом деле. Если я назову вам примерную сумму в фунтах, влитую японскими, английскими и американскими «доброжелателями» России в подрывные партии и оппозиции разных мастей только за один прошедший год, вы будете очень сильно удивлены. И последствия этой их щедрости нам предстоит разгребать долго.

– И при всей той массе задач, которая стоит перед вновь организованной русской тайной полицией, у вас достало желания и времени на то, чтобы заняться проблемами ирландцев?

– Да, Дэниел. Ваше дело очень важно для нас. Очень!.. Но, конечно же, не только потому, что вы нам симпатичны, а англичане – нет. Хотя и это тоже. В конце концов, ирландцы – единственный народ в Европе, который, как и мы, русские, не подчиняется силе, не признает за ней права. Но главное, вы сами это прекрасно понимаете, – наши государственные интересы. И среди них потребность достойного воздаяния тем, кто насолил России больше всех за сотню лет, начиная с убийства царя Павла. Долготерпение длиной в век заканчивается. И наш император наконец-то созрел для того, чтобы подпалить Джону Буллю его толстую задницу в том самом месте, которое он привык считать своим задним двором. Простите мой цинизм, господа, но сказанное – вам не в обиду, Ирландия прекрасная и красивая страна…

– Даже, невзирая на то, что супруга царя – любимая внучка королевы Виктории?

– Политика выше родства. Так, кажется, выразился один из великих умов прошлого.

– Генрих Четвертый, который Наваррский?

– Нет. Тот – про Париж и мессу, – Балк усмехнулся каким-то своим мыслям. – Но вот автора этого фразончика, хоть убейте, не помню. Хотя обычно на память не жалуюсь. Но вас, конечно, больше интересует вопрос не «почему?», а «как?» И еще – какова ваша персональная роль в этом процессе?

– Естественно, мистер Балк.

– Давайте просто Василий, или Базиль, хорошо?

Если по сути вопроса, то готовить ирландское восстание надо не как вооруженное народное выступление само по себе, происходящее в вакууме, но как одну из операций большой войны. Время для него придет тогда, и только тогда, когда Великобритания и Россия с их союзниками сойдутся на полях сражений по всему миру. Это и будет тот единственный момент, когда ваши шансы на победу будут реальны. Такое необходимое условие вам понятно, надеюсь, друзья мои?

– Безусловно. В противном случае силы окажутся неравными.

– Именно так. А еще, для конечного успеха вашего правого дела принципиально важно, чтобы природная ирландская горячность никогда впредь в этом вопросе не затмевала холодного рассудка. Насколько нам известно, вы, господа, относитесь к тем людям, которые умеют в критические моменты обуздывать свой темперамент. Но это лишь одна из причин, почему наш выбор пал именно на вас.

Мы тщательно изучили тексты ваших газетных публикаций. Не все, естественно. Но и того, что мы смогли получить и прочесть, оказалось вполне достаточно. Ибо кроме завидного самообладания в них видна ваша аккуратность и внешняя неконфликтность в подаче информации, «закладки» между строк, возможность для читателя самостоятельно сделать верные выводы. И это как раз то, что необходимо для начала развертывания информационной войны. Для грамотного и умного ее развертывания. Борьба за людские умы, а не только за души, штука не столь простая, как может на первый взгляд показаться. Иногда самый честный и прямой посыл может привести к его отторжению у аудитории. Стандартный инструментарий «желтой прессы» отпадает сразу. Достаточно, например, мимоходом задеть честь какой-нибудь знаковой для общества фигуры или спуститься на уровень огульщины, лжи, откровенной подтасовки фактов, и репутация патриотического издания скатится ниже плинтуса.

Вы ведь сами лучше нас видите, как с активизацией агитации гомрулеров, с подачи лондонского кабинета ведущейся, кстати, из-под ног у подлинных патриотов начала уходить почва? А как устало, беззубо, пресно отвечают ваши католические священнослужители на усиливающийся день ото дня англиканский натиск? Депутаты от Ирландии в британском Парламенте пользуются у вас на острове все большей популярностью. Подавля-ющее большинство их – гомрулеры. Но это не значит, что вам нужно непримиримо восставать против них и их соглашательской позиции. Патриотической прессе надо как можно скорее освоить инструментарий по проведению политических дискуссий и продвижению в Парламент людей, честных перед своим народом. Но не для того, чтобы они метали бисер перед кем-то в Лондоне. А для того, чтобы у вас в скором времени появились публичные лидеры, национальные вожди.