Ожог - Артем Тихомиров

Лидин бросил на нее бессмысленный взгляд, и блондинка быстро занялась магнитолой. На ее лице была гримаса, выражающая однозначное отношение:

«Псих! Придурок!»

Агент хотел наорать на нее. Еще лучше, конечно, вылезти из машины, вытащить стерву наружу за волосы и как следует врезать, но его мысли стремительно переключились на другое.

Лидин был уверен, что призрак где-то поблизости. Агент помнил, как выскочил из подъезда и опрометью бросился к машине, а невидимое горячее облако преследовало его по пятам. Облако то возникало, то исчезало все то время, пока он колесил пол залитым дождем улицам.

Загорелся зеленый, Лидин надавил на газ, но тут же затормозил. Сзади просигналили. Лидин едва не закричал. Его переполнял страх, ощущение того, что его загнали в угол. Ему едва хватало внимания, чтобы вести машину нормально. Пот стал течь по лбу настоящим потоком.

Лидин смотрел в зеркало заднего вида. Несколько минут назад ему почудилось, что кто-то сидит позади него и сверлит глазами ему затылок.

Сейчас это чувство возросло до немыслимой остроты. Агент обернулся.

Ничего на заднем сиденье нет. Обыкновенный салон… за исключением того, что стало невыносимо жарко.

Управляя одной рукой, Лидин начал снимать куртку, потом швырнул ее рядом на кресло.

Дождь барабанил по крыше и стеклу, дворники поворачивались, но все эти звуки, включая шум снаружи, перебивал уже знакомый треск. Вновь завоняло горелым. Когда этот запах ударил Лидина в ноздри, волосы его зашевелились.

— Пошла к черту! Чего тебе надо! Отстань! — закричал он.

Проклятая тварь все-таки добралась до него. Лидин понимал, что его разум постепенно разваливается на части. Куски того, что было раньше единым целым, падали в никуда.

— Ну и что ты сделаешь здесь?

Лидин снова начал колотить по рулю. Его глаза полезли на лоб. Казалось, он все еще внутри той квартиры, с которой мыкается больше года и которая, он знал, убьет его… Призрак приближается, протягивает руки.

Вид водяных струй, бегущих по стеклу, сменился картинкой: ясно видна обнаженная женская фигура, выходящая из темноты. У нее длинные руки и длинные мертвые пальцы и обкусанными ногтями. Подушечки пальцев сине-черные, словно она испачкала их чернилами.

Призрак смотрит в упор, Лидин заворожен игрой отблесков смерти в ее темных глазах. Вспышка… Фигура пропадает.

Агент выпадает в реальность.

— Не возьмешь! Не доберешься! Пошла! Пошла отсюда!

Лидин крутит нажимает на кнопки магнитолы, ища какую-нибудь беззаботную музыку, и начинает во всю мощь петь «Глюкоза».

Снова сигналят. Приходится поворачивать. Все равно куда. Машину, точно лодку, несет по течению.

Нога Лидина оживает и давит на газ, агент вскрикивает, стискивая руль.

«Ока» несется вперед, приближаясь к медленно едущему рейсовому автобусу.

Нога прилипает к педали намертво. Лидину удается вывернуть руль, и на скорости почти шестьдесят километров в час, на оживленной улице, он врезается в стоящую возле обочины «Газель». Его бросает ребрами на руль, раздается слабый хруст.

Лидин задыхается. Машину чуть развернуло вправо. Капот превратился в ком стального месива. Мотор заглох. Стекло покрылось большими трещинами.

Музыка по радио продолжает играть.

Жарко. Температура возрастает. К лицу агента прикасаются холодные пальцы.

— Не убивая меня, — хрипит он, нащупывая ручку двери.

Лидин открывает глаза, не замечая, что вокруг скапливаются зеваки. Они стоят за водяной завесой, где-то не в этом мире, ну и пусть. Это другая планета, здесь другие законы.

Агент замечает, что внутри машины становится светло. Что-то горит, пары масла загорелись, может быть взрыв, думает Лидин.

И смотрит на свои ноги.

Из-под брюк идет свет, порождаемый маленькими резвыми языками пламени.

Лидин поднимает штанины. Пламя поедает его кожу, плоть, кости, из образовавшихся отверстий вырывается оранжевый огонь. Боли нет совсем, только нечто странное, напоминающее щекочущее прикосновение травы.

Из-под рубашки тоже появляется свечение, словно под ней спрятана зажженная лампочка. Пламя пожирает его живот, ползет вверх к груди, в то время одежда остается абсолютно целой.

Лидин издает вопль и бьет себя ладонями по животу, ногам, груди…

Дюжина зевак на обочине рядом с «Газелью» и поврежденной «Окой» наблюдали эту картину. Они боялись подходить. Кто-то громко говорил о том, что надо вызвать милицию. Из машины никто не выходил, а потом музыку в салоне перекрыл отчаянный крик. За стеклами заметалась тень, замелькал желтоватый свет.

Какой-то мужчина обошел «Оку» и открыл дверцу посмотреть, что стало с водителем. Он отпрянул назад мгновенно, потому что водитель сам выскочил наружу.

Охваченная огнем фигура вопила во все горло и размахивала руками.

Зеваки прянули в стороны, заплакал ребенок. На другой стороне улицы люди оборачивались, не понимая, что происходит. Машины остановились, звук клаксонов слился с криками горящего человека.

Никто из зевак не пошевелился.

Человек из «Оки» так и горел. Потом многие рассказывали, что оранжевое пламя будто вырывалось изнутри него и было очень сильным. Одежда оставалась целой, языки огня высовывались из всех щелей и был слышен шум. Словно от турбин реактивного самолета, только тише.

Лидин побежал, не видя уже ничего и не понимая. Он таял на глазах.

Дождевая вода шипела, соприкасаясь с огнем, но не могла погасить его. Агент несся наугад вдоль направления движения. По существу, он был уже мертв.

Огонь горел внутри его черепа. Водители наблюдали, как страшная фигура проносится мимо их автомобилей.

Через десять метров человек ударился о багажник какой-то машины и упал на спину. Дыма не было, как не было и запаха.

Прошло несколько секунд, пока кто-то решился посмотреть, что стало с этим бедолагой. Пара водителей подбежала с куртками и плащами наготове, но сбивать пламя уже не понадобилось.

От Лидина не осталось ничего, кроме пепла и целой одежды. Вода промочила и ее и пепел. Огня как ни бывало. Не увидели зеваки ни тлеющих углей, ни костей.

— В чем дело? — спросил кто-то звенящим голосом Никто не отвечал. Все стояли и смотрели, как пепел смывает дождевая вода, бегущая под уклон.

К прибытию наряда ДПС от Лидина осталась только одежда.

В разбитой «Оке» радио орало еще минут десять, пока один из милиционеров не вырубил его ударом кулака.

Несколько часов кряду Максим читал дневник. К моменту, когда он решил сделать перерыв, ему удалось преодолеть одну треть всего объема тетради.