Убийство-2 - Дэвид Хьюсон

Странге оглядывал хранилище.

— Отвлекающий маневр? — предположил он. — Тот, кто вынес взрывчатку, хорошо здесь ориентировался, знал, что и где искать.

Ярнвиг не нашелся что ответить.

— Мне нужны фамилии всех офицеров и солдат, которые имели право доступа в основные помещения склада, — сказала Лунд.

— Три капрала, два офицера, Поульсен…

— Поульсен убит! А вы?

— Конечно, у меня тоже есть доступ. Я командир части. Сколько еще вы будете тратить наше время…

— Тратить ваше время?

Брикс просил не делать ошибок. Но Брикса здесь не было, а если бы и был, то поведение этого надменного человека возмутило бы его точно так же, как ее.

— Думаю, нам придется продолжить разговор в управлении, полковник, — сказала она.

— Почему?

— Потому что допросы мы проводим там.

Ярнвиг обернулся на своих людей, на свои боеприпасы. Это его крепость, подумала Лунд. Его маленькое государство. Вот почему она хотела увидеть его там, где он не чувствовал бы себя таким уверенным и защищенным.

— У меня нет времени.

Странге подошел и встал рядом с ним.

— Вы можете поехать с нами добровольно. Или мы арестуем вас.

— Это воинская часть…

— Это Дания, — перебила его Лунд. — Будьте так любезны, пройдите к машине.

Бойцы части вытягивались по стойке смирно, когда мимо них в бессильной ярости шагал Ярнвиг со склада мимо казарм к черному полицейскому «форду».

Когда Бук и Плоуг прибыли в Министерство юстиции, на входе их уже ждал отчет службы безопасности.

— Кёниг пишет, что изучение исламистских групп еще не завершено, — сказал Плоуг, проглядывая отчет на пути в кабинет Бука. — Он считает, что убийства совершены в отместку за некое военное преступление, которое, по мнению фундаменталистов, имело место в Гильменде два года назад.

— Да-да, это все мне известно, — нетерпеливо кивал Бук. — Но есть ли хоть один факт в доказательство этой теории?

Плоуг передал ему тонюсенький отчет.

— Тут ничего нет. Придется вам спросить об этом Кёнига лично. И также тут нет ничего, что связывало бы Монберга с Анной Драгсхольм.

Чиновник кашлянул в кулак — верный признак того, что он готовился сказать что-то неприятное.

— Кёниг жалуется на недостаток содействия со стороны полиции, — произнес он.

Они уже поднялись по ступеням и были в двух дверях от кабинета министра.

— По-моему, это уже чересчур! Служба безопасности сама две недели скрывала от полиции важную информацию.

— Если не возражаете, я займусь этим. И еще: я объявил о вакансии на место вашего личного секретаря. У меня есть на примете две подходящие кандидатуры…

— Я не хочу нового секретаря, — сказал Бук, надеясь, что это не прозвучало капризно. — Я хочу, чтобы Карина…

Он замолчал. Перед его дверью стоял Флемминг Россинг в длинном плаще; министр обороны заметно нервничал.

— У вас найдется минутка? — спросил Россинг. — Я специально пришел сюда.

— Сейчас не лучшее время для разговоров, Россинг. Давайте поговорим позже. Я попрошу секретаря…

Россинг улыбнулся. Чуть загнутый, похожий на клюв нос, алчный взгляд — Буку он всегда напоминал хищную птицу, высматривающую добычу.

— У вас нет секретаря. Слухами земля полнится.

— Две минуты, не больше.

Но Флемминг Россинг уже не слушал его, он прошел в кабинет и встал у окна, из которого виднелись сплетенные драконы.

— Премьер-министр вкратце ввел меня в курс дела, — произнес Россинг. — Нам надо поговорить.

Бук сел на диван, а Россинг стал прохаживаться вдоль окна. Карстен Плоуг, по своему обыкновению, беззвучно исчез.

— Мне известно, что Монберг — ваш друг, — начал Бук. — И вам может быть неприятно то, что вылезает наружу в ходе расследования. Сожалею, но мы должны докопаться до правды.

— Я помню то время, когда меня впервые назначили министром, — произнес Россинг, поглядывая с улыбкой на портреты над столом. — Вы нервничаете. Хотите всем понравиться. Особенно премьер-министру. Это все равно что вернуться в школу и снова пробиваться в отличники.

— Я никогда не был отличником. Нельзя ли ближе к делу, я действительно очень занят.

Россинг подвинул к себе стул.

— Между Монбергом и тем старым военным делом нет никакой таинственной связи. Я знаю это.

— Что ж, раз так…

— Постарайтесь понять одну вещь. Фроде испытывал огромный стресс уже давно. Затяжные переговоры по антитеррористическому законопроекту, неурядицы дома. Вы позволите?

Не дожидаясь ответа, Россинг налил себе стакан воды.

— К женщинам его всегда влекло. — Россинг кивнул в сторону комнаты напротив. — Пустой стол за вашей дверью — тому доказательство. И вот в таких обстоятельствах к нему обратилась Анна Драгсхольм. Знакомы они были уже много лет.

Бук с сомнением взглянул на тонкую папку, полученную от службы безопасности, и положил ее на стол.

— В отчете Кёнига об этом ни слова.

— Фроде читал лекции в университете, где училась Драгсхольм. У них завязался роман. Он был уже женат, росли дети, поэтому он вскоре порвал с ней.

Министр обороны глотнул воды и задумчиво подвигал бровями, прикидывая, как далеко он может зайти в своих откровениях.

— Не думаю, что после того Фроде общался с ней. Он иногда рассказывал мне о своих… увлечениях. — Орлиное лицо Россинга стало жестче, чем обычно. — Я терпеть не мог этих рассказов. Он делал вид, будто это признания, но на самом деле ему просто хотелось похвастаться. А потом объявилась Драгсхольм с просьбой о помощи. Он встретился с ней… — Россинг горько усмехнулся. — По старой памяти.

— Ну и что вы этим хотите сказать? — спросил Бук.

Голубые глаза Россинга вспыхнули сердито.

— Монбергу плевать было на то судебное разбирательство. Он просто хотел снова затащить ее в постель. Вот и все. Когда ее убили, он впал в отчаяние. Никогда раньше не видел его в таком состоянии. Через несколько дней он не выдержал и…

Бук ждал, сложив руки на объемном животе.

— За пару дней до этого мы обедали с ним вместе. Он мог говорить только об одном: о том, что вся его жизнь была чередой ошибок. Что все, достигнутое здесь… — Он обвел рукой кабинет. — Все это бессмысленно. Я торопился, не хотел выслушивать подробности еще одной любовной связи, и потом…

— То есть вы хотите сказать, что это просто мелкий скандал на сексуальной почве? И что лучше поскорее обо всем забыть?

Он впился глазами в Бука:

— Этого я не говорил. Я знаю, что рано или поздно все станет известно, но считаю, что сейчас нам это нужно меньше всего. Пострадает он, пострадает правительство, а эта ведьма Биргитта Аггер получит очень хорошие козыри.

— Четыре человека убиты, а вы просите…

— Я ничего не прошу. Вы министр юстиции, решение принимать вам. Но Монберг не имеет к этому делу никакого отношения. Втяните его сюда — и мы искупаемся в грязи с головы до ног, а результата не получим. Подумайте, прежде чем действовать, Томас. Пожалуйста.

Он допил воду, поставил стакан на стол. Заметив отчет службы безопасности, перелистал его, положил обратно.

— Жаль, что вы не рассказали мне всего раньше, — сказал Бук.

— И как бы это вам помогло?

— Я был бы лучше подготовлен.

— Сомневаюсь. Не забывайте, что мы министры. Мы не должны знать всё, это и невозможно, наша задача — принимать решения. Правильные, если получится, хотя мало кто потом помнит их. — Он пошел к двери, по дороге похлопав Бука по плечу. — Долго помнят только неудачи.

В комнате для допросов Ярнвиг как-то сразу потерял весь свой внушительный вид. Лунд стояла у окна, наблюдая за полковником, который сидел за столом, и чувствовала произошедшую в нем перемену. В Ярнвиге появилась тревога, которую она никогда не замечала в этом уверенном человеке за стенами воинской части.

— Вчера вы утверждали, что в той деревне не пострадал ни один мирный житель.

— Это правда, — согласился он.

— Я говорила с Томсен перед тем, как она сбежала вместе с Рабеном. Она рассказала мне другую историю.

— Нет, эту сказку мы слышали. Военный прокурор лично все проверял. Совершенно точно доказано, что эти слухи вымышлены.

Странге в расслабленной позе устроился на небольшом черном диванчике и оттуда смотрел на Ярнвига; тот, как обычно, держал спину прямо, был собран и подтянут.

— Вы потеряли трех человек из того отряда, — сказал Странге. — Может, вам просто было не до выяснения истины?

— Обвинения с них снял прокурор, а не я.

— Опишите нам, как все происходило. — Лунд села напротив полковника, положила ладони на стол, устремив взгляд больших внимательных глаз на Ярнвига. — Мне интересно. Я ведь лицо гражданское, к тому же женщина. Мне многое непонятно в вашем мире.

— Задайте вопрос, я отвечу, — сказал он с неприязнью в голосе. — Если смогу.