Ты - Моя Душа - Яна Войнова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— По статистике, если роды происходят на двадцать четвертой или двадцать пятой неделе, то выживаемость младенца составляет пятьдесят — семьдесят процентов, — неожиданно встряла Олеся.
— Вызвать преждевременные роды можно разными способами: кесарево… — начала объяснять Ольга Николаевна, но в секунду вспыхнувшая как спичка Арина не дала ей шанса продолжить.
— По статистике?! — переспросила она, обращаясь к Олесе. — Слышишь, Саша, по СТАТИСТИКЕ! — жена мгновенно превратилась в разъяренную львицу, почти безумную бестию, которая накинулась на ничего не подозревающую Олесю. — Значит так, статистка хренова, ты сначала своего мужика заведи, на себе жени, забеременей, шесть месяцев отмучься токсикозом с утра до ночи, походи с опухшими ногами и ежедневной болью в пояснице, а потом мне будешь заявлять о статистике! — рявкнула Арина на весь кабинет.
— Я просто… — мямлила стушевавшаяся Олеся и растерянно стала оглядываться по сторонам за поддержкой. Только вот она не предполагала, что ее совершенно неуместное и нетактичное пребывание здесь не оставит ей даже шанса на спасение от разозлённой Арины.
— Никак не уймешься, педиатр сраный?! Все норовишь от моего ребенка избавиться. Так вот хрен тебе! — орала Арина и показала бедной Олесе кукиш.
— Арина, успокойся, — попытался образумить ее Аверин и обнял ее за плечи, но это было уже бесполезно.
— Да дождись ты уже моей смерти, а потом снова попытай счастье с Авериным! Ты же год ждала, пока он к тебе переедет! Пару месяцев слабо?!
— Это просто разумно, учитывая ваш диагноз, — жалко пролепетала поникшая от ее нападок и раскрасневшаяся от стыда Олеся. — Я просто хотела помочь… и…
— В жопу иди со своей помощью! — заорала Арина. Жена смахнула его руки с себя и с невероятной прыткостью кинулась к столу, за которым сидела Олеся, уперла кулачки в поверхность. Аверин спешно подскочил и попытался мягко усадить её обратно, но Арина его вновь оттолкнула и продолжила нападать на бывшую любовницу:
— Слушай меня, зараза, хрен я позволю тебе убить моего ребенка, поняла?! Если еще раз ты откроешь свой поганый рот, и оттуда выйдет хоть один звук на тему моей малышки, я тебя удавлю! А если я еще раз увижу тебя на расстоянии ближе, чем двадцать метров от Аверина — убью! — разгневанная беременная фурия вырвалась из объятий Александра и обратилась уже ко всему консилиуму врачей: — Хреновый у вас план, товарищи! Мне он не подходит! Идите-ка вы все к чертовой матери со своими преждевременными родами! — сказала Арина и пулей выскочила из кабинета, не преминув со всей дури хлопнуть дверью напоследок.
— Саша, прости, я просто хотела помочь, — заплакала Олеся, прикрыв лицо ладонями.
— Ты каким местом думала, когда сюда явилась?! Ты головой своей соображаешь?! Так же нельзя, Олеся! — рявкнул Аверин, схватил оставленную верхнюю одежду и побежал за женой.
— Арина, подожди! — он нагнал ее у машины. — Родная, холодно, а ты раздетая. Давай оденемся!
— И ты в жопу иди! — орала еще не отошедшая от неприятного момента жена, вытирая слезы.
— Ариша, это было просто предложение. Я прошу тебя, оденься, маленькая. А то простудишься, — он пытался натянуть на нее пуховик, но она оттолкнула его и стукнула сжатыми кулаками по груди.
— Обязательно было снова выставлять мне под нос свою шлюшку? Это ты просил ее прийти?
— Я не знал, что она там будет.
— Спишь с ней? Что молчишь? До сих пор с ней спишь? А после моей смерти к ней вернешься? Будете с моим ребенком вместе сидеть, домашние пироги жрать. Интересно, тебе не страшно будет уезжать на работу, и оставлять с ней мою дочь, у нее же прямо навязчивая идея: убить моего ребенка!
— У тебя истерика и ты несешь чушь! Я прошу тебя, успокойся. Тебе нельзя нервничать…
— Да пошел ты… Аверин. Ненавижу тебя! — в сердцах крикнула Арина, но все же села в машину.
По пути домой завывал холодный ветер, закидывая пригоршни острого снега в лобовое стекло, дороги сильно замело, и в квартиру они возвращались в звенящей морозной тишине. Паркуя машину у подъезда, Аверин понимал, что насупленная Арина еще не закончила «бить посуду», и его ожидает «продолжение банкета». Справедливости ради, стоило заметить, что винить беременную супругу даже у него не повернулся бы язык.
— А ты так и не ответил, спишь с ней или нет, — бессмысленно накручивала себя жена, едва войдя в квартиру.
— Арина, прекрати.
— То есть, ты мне говоришь, что уезжаешь на работу, а сам к ней наведываешься?
— Арина, я прошу тебя, пожалуйста, не надо… Не говори ерунды! Я не сплю с ней!
— И ты думаешь, что я поверю, что между вами все кончено?!
— Я тебе никогда не врал. У тебя нет повода сомневаться в моих словах!
— Да ты что… а… ну да! Ты же самый честный человек на свете!
— Арина, прошу тебя, я не хочу скандала! Давай просто успокоимся!
— Мне осточертело видеть твоих любовниц: Наташу, Свету, Олесю… Сколько у тебя их было за весь наш брак? Можно хотя бы в последние мои месяцы передо мной ими не маячить?!
— Во-первых, я не знал, что она придет туда. Во-вторых, я тебе тысячу раз это говорил, не было никого у меня до тех пор пока ты…… я прошу тебя…
— Я похожа на идиотку, Аверин?! — орала ничего не желающая слышать жена. — Такой мужик как ты и ни разу не гульнул за столько лет брака?! Нет, ты действительно меня полной дурой считаешь?!
— Это ТЫ мне изменила! ТЫ! — все же вышел из себя Аверин, хоть и мысленно обещал держать себя в руках. С Ариной всегда так. Она доводит до крайности, выбешивает за пару секунд общения, заставляет вытаскивать из себя все болезненное и неприглядное в его душе. Ни один человек не производил на него такого эффекта. Ни один не имел над ним подобной власти. Только она. Никто кроме нее не доставлял ему столько адской боли, но и не дарил такого сладостного упоения. Ни с какой другой женщиной, ни до, ни после, он не был настолько несчастлив и счастлив одновременно.
— Не смей
