Манро - Кресли Коул

продолжать подвергать тебя опасности. Как только доберёмся до деревни, я свяжусь с братом. Он должен уже вернуться. Он будет защищать тебя в Гленриале, пока я охочусь на Дораду.

— Оставишь меня? — Рен сжала руки в кулаки. — А что будет, когда ты найдёшь волшебницу? Загадаешь желание и просто вернёшься за мной?

Он уверенно кивнул в ответ.

— Всё сработает, даже если ты будешь находиться на другом конце света.

Непоколебимая уверенность Рен в своей судьбе резко пошатнулась. Если её не будет рядом, не останется другого выхода. Её клинок будет бесполезным. Манро заберёт кольцо, обратит её и тогда Рен будет вечно его ненавидеть.

А что если её новообретённый волчий инстинкт заставит простить его? Полюбить его?

Нет, она не станет винить в этом сторонние силы, ведь влюбилась в него сама.

— Ты так поступишь? Даже зная, что я не хочу, чтобы меня изменяли с помощью кольца?

Рен нахмурилась, произнеся эти слова. «Я никогда не стану бессмертной, даже с помощью кольца».

Она почувствовала исходящее от него напряжение от разговора.

— Ты приняла меня, а значит должна принять и бессмертие.

— Нет, я пытаюсь убедить тебя, что мы можем быть вместе, оставаясь такими, какие есть. Если поймёшь это, то я смогу принять тебя.

— Ты умоляла взять тебя, отметить. Неужели думала, что я восприму эти сигналы как-то иначе?

— Я говорила сгоряча. Это прошло. Я допустила ошибку.

Глаза Манро вспыхнули синим светом, зверь рвался наружу.

— Ты подумала обо мне? Я буду спокоен, только зная, что ты в безопасности.

— Я подумала о тебе! То, что ты предлагаешь относительная безопасность. Ты обратишь меня, сделаешь сильнее, но это не гарантирует безопасность. Не в Ллоре. Существует Приращение, Møriør и колдуны, с которыми нужно бороться. — У Манро не было аргументов против этого, но судя по упрямому выражению его лица, он не собирался отступать. — Если ты оставишь меня, — твёрдо заявила Рен, — я не буду сидеть, сложа руки, и ждать, пока меня обратят. Твой брат совершит ошибку, а я найду и уничтожу Джелса. Я устраню эту угрозу и тогда, возможно, ты успокоишься по поводу моей безопасности и смертности.

Манро начал вышагивать перед ней туда-сюда.

— Представь, что Джелса нет. И мы всё равно не сможем оставить всё, как есть. Я говорил, что один мой укус может убить тебя, не говоря уже о том, что мой зверь сделает с тобой под влиянием луны.

Она много думала об этом.

— Тебе не обязательно отмечать меня. Мы можем заниматься любовью и без этого. А в полнолуние Деш может перенести нас туда, где уже рассвет. — Если конечно, Деш не тот, кто донёс на них.

— Тогда я никогда не смогу быть со своей парой под ликом луны? Ты хоть представляешь, о чём говоришь, когда просишь меня сдаться?

— Больше чем то, что будет, если сдамся я? — Хватаясь за остатки терпения, Рен сказала: — Я ищу решение, с которым мы оба сможем смириться и жить.

— И ты, чёрт возьми, его не нашла. Почему не можешь довериться мне? Неужели всё, что происходит с нами в постели не достаточно?

— Да, но я не хочу приносить себя в жертву. Зачем тебе идти на такой риск, чтобы изменить меня? Просто будь со мной.

— Надолго ли? Как я могу забыть, что ты дважды погибла от рук Ллорианца, недожив до тридцати? Что если это твоя судьба, и единственное, что может спасти тебя — бессмертие?

— А что, если кольцо сработает не так, как нужно? Ты хочешь вмешаться в то, о чём толком ничего не знаешь, чтобы изменить меня. Выбор должен быть за мной.

— Тогда сделай правильный выбор.

Она отказывалась поддаваться давлению. Расправив плечи, она произнесла:

— Манро, пока ты склоняешься в пользу этого варианта, я никогда не позволю себе зайти в наших отношениях дальше, чем сейчас.

***

— Тогда мы в заднице, — прорычал Манро. — Потому что, пока ты смертная, я не могу позволить и это. — Как будто он мог контролировать свои чувства к ней.

Она стояла, сверкая глазами и упрямо вскинув подбородок — такая необходимая для него, как воздух.

— Ты действительно не считаешь меня равной себе.

— Равной по силе? По силе духа или долголетию? Нет, я не считаю смертного равным себе, точно так же, как ты не считаешь равным себе охотника-новичка. Но если примешь то, что я так отчаянно хочу дать, сможешь получить много преимуществ.

Почему она не могла понять, что беспокойство за неё творило с ним? Что мама говорила сыновьям?

«В отношениях вы кремень, придающий остроту лезвию. Иногда лезвие нуждается в уходе. Иногда, вы можете быть и тем, и другим».

С Уиллом Манро всегда оставался кремнём. Он потратил девятьсот лет, пытаясь сохранить жизнь своему близнецу. И теперь, когда Манро, наконец, спокоен за брата, ему снова придётся вести бой, только по отношению к своей паре?

Эта мысль подстегнула его, давление последних дней грозило взорваться. Давление последних эпох!

— Я ждал тебя почти тысячелетие, умоляя судьбу о встрече с тобой. И она откликнулась на мою мольбу, но это ведьма приготовила сюрприз. Поверь мне, я буду эгоистичен.

— Потому что я хочу высказать своё мнение о своём будущем? Я перешла от ответственности за себя и других к бессилию. Перешла от понимания мира к полному незнанию его. Я хочу вернуть себе устойчивость хоть в чём-то, но ты снова и снова отбираешь у меня это.

— Вот почему ты держишь меня на расстоянии? Даришь мне своё тело, но не душу и сердце. — Пары ликанов всегда делились секретами, но Керени оставалась для него загадкой. — Я до сих пор не знаю, как умерли твои родители, и отчего такая привязанность к цирку. Я до сих пор понятия не имею, как сделать нас обоих счастливыми и заслужить ответные чувства. Но однажды разберусь. — Он потянулся к ней, обхватив дрожащей рукой затылок. — И как только ты будешь одержима мной, также как я тобой, станешь благодарить богов за то, что я был готов сделать всё возможное, чтобы мы были вместе.

Упрямо вздёрнутый подбородок говорил о том, что она и в этот раз осталась глуха к его словам. Что, чёрт возьми, ему с ней делать?

Он не мог продолжать искать Дакию, когда полнолуние так близко, но он и не мог оставить её в Гленреале. Он уважал её за решимость победить могущественного врага и точно знал, что если она решила пойти за Джелсом, то непременно так будет.

Пот выступил над его верхней