Очерки истории российской внешней разведки. Том 4 - Евгений Примаков

Слабость документов, по которым жили Зарубины во Франции, а они, как упоминалось выше, имели фиктивные паспорта, во многом компенсировалась достаточно солидным социальным положением, которое они занимали в обществе. Будучи одним из владельцев процветающей средней фирмы, Зарубин не вызывал подозрений у местных властей, пользовался авторитетом в деловых кругах своего уровня, имел естественные возможности для выхода на интересовавших разведку лиц.

И во-вторых, созданная Зарубиным база позволяла приобретать источников и вести работу по всем основным направлениям разведывательной деятельности. Он сумел организовать получение информации из политических кругов страны, касающейся как внутренних, так и международных проблем.

Особое место занимала разведывательная работа по Германии. Резидентура имела источники и в германском посольстве в Париже. Оттуда поступали сведения о франко-германских политических и экономических отношениях, секретные документы о переговорах, которые велись между двумя странами по различным вопросам, копии указаний и инструкций, получаемых посольством из Берлина, и другие материалы.

Немаловажную роль играла работа по враждебным эмигрантским центрам. Такие организации, как РОВС, НТС, ОУН[22], вели активную подрывную работу против СССР, и поэтому было необходимо через агентуру в этих организациях выявлять планы и замыслы их главарей. Резидентуре удавалось получать не только информацию о диверсионной и шпионской деятельности против Советского Союза, но и создавать условия для проведения мероприятий по разложению этих организаций, разоблачению наиболее одиозных их деятелей.

Активную работу резидентура Зарубина вела и по научно-технической разведке, добывая документацию и образцы по новым видам техники, в том числе и военного назначения.

В конце 1933 года, после четырехлетнего пребывания во Франции, Зарубины отбыли на родину. Василий Михайлович так описывает свой отъезд из Парижа: «Любезно и трогательно мы распрощались с домовладельцами. Отъезд наш я объяснил необходимостью вернуться домой и включиться в предприятие отца, который становится стар и не может обойтись без моей помощи. Свой автомобиль я продал. Пришлось сходить к фининспектору и заплатить причитавшиеся с меня по день отъезда налоги, заявить, что свое дело я ликвидировал и уезжаю на родину. Распрощались мы с близкими нейтральными знакомыми и друзьями по спорту и клубу. Было сделано максимум возможного, чтобы придать нашему отъезду нормальный вид, не оставить у окружающих и официальных властей никаких недоумений и причин для розыска нас».

В Союзе Зарубины задержались ненадолго. Уже в 1934 году они уехали в Германию, где после прихода к власти фашистов начала создаваться опасная обстановка. Василий Михайлович был назначен нелегальным резидентом, а Елизавета Юльевна — оперативным работником резидентуры. Им предстояло создать надежное прикрытие, принять на связь агентуру и приступить к добыванию необходимой разведывательной информации. Особый интерес представляли сведения о внутренней и внешней политике Гитлера, военных приготовлениях Германии, ее планах в отношении СССР и других стран Европы.

По прибытии в Германию разведчики сразу почувствовали напряженность общей обстановки, растерянность гражданского населения и вызывающее поведение людей в коричневой и черной форме, которую носили члены фашистской партии и ее военизированных организаций СА и СС[23].

Напряженность чувствовалась во всем. Многие иностранцы, проживавшие постоянно в Германии, покинули страну. Количество иностранных туристов сократилось.

В Германию Зарубины въехали по фиктивным паспортам одной из европейских стран. О получении разрешения на длительное пребывание в стране по этим документам не могло быть и речи. В это время Центр принимал меры к обеспечению разведчиков более надежными настоящими паспортами. А пока они вынуждены находиться на положении туристов. Однако работа по приему на связь источников была начата немедленно, так как Центр остро нуждался в информации, особенно по внутриполитической проблематике.

Вскоре новые паспорта были подготовлены, нелегалы выехали за ними в соседнюю страну, а затем уже получили в германском посольстве многократные визы и вновь вернулись в Германию. Имелся, конечно, риск в том, что может обнаружиться факт проживания в стране одних и тех же людей по разным документам. Но разведчики приняли соответствующие меры, чтобы этого не случилось.

Многократная виза значительно облегчала положение, но для длительного пребывания в Германии она все же не годилась. Поэтому предстояло решить вопрос о получении разрешения на проживание в стране.

Вместе с паспортом Зарубин получил из Центра и официальное письмо одной из американских фирм о том, что является представителем этой фирмы в Германии и ему поручается от ее имени вести здесь дела. Это сыграло решающую роль в получении разрешения на проживание в стране, поскольку отношения с США в этот период были хорошими. Так, относительно быстро и без больших хлопот был решен один из важнейших вопросов, с которыми сталкиваются нелегалы на первом этапе пребывания за границей.

Работа по прикрытию не отнимала много времени. Своей фирме Василий Михайлович регулярно писал доклады и обзоры о конъюнктуре на германском рынке в интересовавшей ее области коммерции, выполнял отдельные поручения, писал деловые письма. Из США была организована регулярная посылка денег, которые поступали через банк. Таким образом, деловая переписка, денежные переводы, подготовка материалов по конъюнктуре рынка и другим вопросам создали у немецких властей представление, что иностранец серьезно занимается делами фирмы.

Резидентура была сформирована относительно быстро. В нее вошли помощники резидента, прибывшие, как и он, из Союза, шесть источников информации из числа местных граждан и иностранцев, принятых на связь в Германии, несколько связников и содержателей конспиративных квартир.

Для прикрытия разведывательной деятельности и укрепления своего положения Зарубин вступил в члены известного в Берлине теннисного клуба и старейшего конькобежного клуба города. Членство в этих клубах давало возможности для установления знакомств в интересующих кругах, приобретения полезных связей.

Через относительно небольшой промежуток времени резидентура стала направлять в Центр разведывательную информацию.

Серьезным источником разведывательной информации был «Брайтенбах», сотрудник гестапо, занимавший там солидный пост. Через него резидентура имела возможность следить за тем, не произошло ли где-либо «прокола» и не попал ли кто из ее сотрудников в поле зрения спецслужб.

Кроме этого, он был информированным человеком и сообщал важные сведения о внутриполитическом положении в стране, намечаемых правительством мероприятиях, связанных с военными приготовлениями, другие важные данные. Источник работал честно и добросовестно, его сотрудничество с нами началось еще до прихода Гитлера к власти.

Учитывая его надежность и положение, с ним были отработаны такие условия связи, которые позволяли осуществлять экстренный вызов на встречу с обеих сторон в любое время.

Встречи с «Брайтенбахом» проводились особенно конспиративно. Вызовы на экстренные встречи практиковались сравнительно редко и касались в основном передач каких-либо срочных материалов для их немедленной пересылки в Центр.

Один из таких экстренных вызовов был связан с готовящейся серьезной провокацией немецкой контрразведки против советского посольства. После получения таких сведений Зарубин принял меры по информации резидента «легальной» резидентуры и провокация гестапо не достигла цели.

С помощью Брайтенбаха предотвратили еще один серьезный провал, на этот раз сотрудника нелегального аппарата Тима. Он был немцем. В свое время принадлежал к левым организациям. Некоторое время работал в Китае, затем перебрался в СССР, где связал свою судьбу с внешней разведкой и по ее заданию неоднократно выезжал за границу. Последние несколько лет являлся кадровым сотрудником ИНО. Зарубин был лично знаком с ним по работе в Москве.

Тим прибыл в Германию с самостоятельным заданием и к резидентуре Зарубина отношения не имел. О его появлении на родине Василий Михайлович узнал случайно от его сестры, квартира которой использовалась в качестве конспиративной.

На одной из встреч Брайтенбах сообщил, что гестапо начало серьезно заниматься одним немцем, прибывшим недавно из Китая, который подозревается в принадлежности к Коминтерну. Зарубин сразу понял, о ком идет речь, и срочно информировал об этом Центр. По его указанию связался через сестру с Тимом и помог ему выехать в другую страну. Позже в Москву была отправлена и сестра Тима с дочерью, поскольку не было уверенности, что гестапо не примет репрессивных мер против родственников разведчика.