Легенда о Чжаояо. Книга 1 - Цзюлу Фэйсян

– Да, некоторое время назад оно было очень красивым… Я любовалась луной, видимо, так и заснула, ха-ха-ха… Небо, конечно, быстро меняется, – пробормотала я себе под нос и почувствовала, что эта никудышная ложь действительно повлияла на мой образ. – Ладно, сейчас здесь не на что смотреть. Давайте вернемся.

Я сдалась и хотела поскорее уйти от Мо Цина, чтобы избежать разоблачения. Позже улучу возможность вернуться сюда с Чжиянь, чтобы купить пилюлю Скоростного Полета.

– Хочешь полюбоваться яркой луной? – внезапно спросил Мо Цин.

Не очень-то. Я тактично отказала ему:

– Учитель, в школе наверняка накопилось множество дел; вы, должно быть, очень заняты…

– Не занят.

Меня перебили так быстро, что я не успела придумать следующего оправдания и почувствовала, как Мо Цин взял меня за руку. Через мгновение, когда я пришла в себя, уже летела высоко над облаками. В воздухе под моими ногами проплывали едва различимые облака.

Техника Полета. Возможно, для живых это необычно и захватывающе, но я уже довольно давно была призраком и летала каждый день. Для меня – ничего особенного. Более того, я уже достаточно налеталась!

Мо Цин решил использовать такой старомодный романтичный метод? Привел девушку полюбоваться на звезды и луну, поговорить о жизни и мечтах, чтобы потом обниматься и целоваться под бескрайним небом на мягких облачках? Как же предсказуемо!

Я взглянула на Мо Цина: он любовался яркой луной. Его глаза сверкали, будто водная гладь под лунным светом. Я не могла отвернуться. Такой красавец! Наверняка с такой внешностью даже живется легче.

– Если у тебя возникнут какие-то проблемы, можешь сразу сказать мне.

Как он мог произнести такую фразу в столь романтичный момент? Ну зачем? Сейчас подходящее время, чтобы обнять девушку за талию, наклониться к ней и впиться в ее притягательные губы! С такой внешностью решил изображать само внимание? Не пользоваться прекрасным лицом – настоящее расточительство!

Я прищурилась и улыбнулась:

– Учитель, когда вы рядом, у меня нет никаких проблем.

– Можешь просить о чем угодно, я всегда тебе помогу.

Я посмотрела на его серьезное лицо и на мгновение немного растерялась. Как будто в этот момент, если бы я сказала: «Я страдаю от невозможности лишить тебя жизни», он немедленно и без сомнений покончил бы с собой.

Мне вдруг захотелось сказать ему, что в этом теле скрывается Лу Чжаояо. Захотелось посмотреть, как он отреагирует. Изменится ли выражение его лица? Убьет ли он меня снова? Или из-за любви к этому телу он не сможет поднять на меня руку?

Мне очень хотелось испытать его, но я также прекрасно понимала, что в сердце скрыто так много тьмы, что это самая непригодная для проверки вещь на свете. Испытай я его, и это было бы равносильно тому, чтобы добровольно передать ему инициативу и позволить решать, стоит ли дать мне шанс выжить. Но такое никогда не было в стиле Лу Чжаояо.

Я засмеялась:

– Учитель, я пришла на гору Праха, потому что хочу отомстить за отца. Разве может что-то еще тревожить меня?

Мо Цин на мгновение заглянул в мои слегка потемневшие глаза, но больше не стал настаивать и просто сказал:

– В последнее время в школе Зерцало сердца происходят странные вещи. Я уже послал Темных стражей все выяснить. В течение нескольких дней получим ответ.

– Большое спасибо, учитель.

Мо Цин снова ничего не ответил. Когда лунный свет охладил мою одежду, он наконец отвел меня обратно во дворец Не-зло. Я вернулась в свои покои и покинула тело Чжиянь. Девушка спешно подлетела ко мне:

– Почему ты вернулась вместе с демоном Ли? Ты же ничего не натворила? Он ведь ничего не заметил, да?

Я махнула рукой, чтобы прогнать ее. Проскользнув на крышу, я улеглась на гребень и задумчиво смотрела на убывающий лунный свет.

На самом деле в последние дни мне казалось, будто со мной что-то неладно. Например, прямо сейчас в моей голове раздавалось эхо тех слов, которые Мо Цин сказал мне раньше; я презрительно фыркнула. Если у меня возникнут какие-либо проблемы, я могу сразу ему сказать… Я редко рассказывала о своих трудностях другим. Потому что если я сама не могла решить проблему, то остальные и подавно. Но то, как Мо Цин сказал это… Мне вовсе не показалось, что он был высокомерен…

Я вдруг резко села и схватилась за грудь.

Вспомнив слова Мо Цина, я даже… почувствовала, как в этом призрачном теле колотится сердце.

Маленький Уродец, ты что-то сделал со мной?!

Я полетела в покои Мо Цина. Лампы все еще горели, а сам он стоял перед письменным столом. Аккуратно застеленная кровать выглядела так, словно на ней никогда не спали.

Я яростно уставилась на него, но увидела, как Уродец внезапно зажал рот, а его плечи задвигались. Я не слышала ни звука, но через некоторое время увидела, что он опустил руку и на его ладони блеснула темно-алая кровь. Что же с ним стряслось? Я была поражена.

Мо Цин вытер кровь; он на мгновение посмотрел на стену позади кровати, а затем отвел глаза. Едва он взял кисть, чтобы что-то написать, в покои вошел Гу Ханьгуан. Он уставился на Мо Цина, ничего не говоря. Уродец взмахнул рукой, создавая светящийся магический барьер. Но в этот момент я, к счастью, оказалась внутри этого круга. Гу Ханьгуан заговорил:

– Ли Чэньлань, мне не важно, умрешь ты или нет, но будь так добр, не порть мне репутацию.

Мо Цин даже не потрудился поднять голову:

– Сколько времени потребуется, чтобы моя рана зажила?

Он ранен? Та самая рана, которую он получил, когда отправился за мечом на остров Бессмертных?.. Неужели она все еще не зажила?

– В тебя попала молния. Как думаешь, сколько времени уйдет на исцеление?

Гу Ханьгуан велел Мо Цину раздеться, а я подлетела поближе, чтобы вместе с ним осмотреть рану. Спина Уродца все еще была обмотана бинтами, и властитель Южной горы кружил вокруг него, снимая повязку. Я увидела сильно изуродованную спину, но самым удивительным было то, что внутри страшной раны время от времени вспыхивала молния – точно такая же, как всполохи от Небесного Клинка!

– Рана будет заживать очень медленно. – Выражение лица Гу Ханьгуана не предвещало ничего хорошего. – Только она начинает затягиваться, как происходит надрыв из-за остаточной молнии. Это будет повторяться снова и снова.

Я наблюдала за то и дело ярко вспыхивающей молнией под кожей Мо Цина и внезапно поняла, что не было ничего удивительного в том,