Путешествие вверх - Алексей Ефимов

— А Сеть? — вновь спросила Хьютай. — Мы знаем, что больше двух тысяч её звездолетов уцелели, — они ушли в просторы Вселенной и затерялись до начала атаки.

— Хотя материя во Вселенной везде одинакова и ресурсы в ней почти бесконечны, производственные мощности создаются медленно и с трудом, — ответила «Укавэйра». — Поэтому, хотя почти полмиллиарда файа избежали истребления, им теперь не из чего будет построить новую Сеть, разве что начав всё сначала… с самого нуля. Возможно, это их излечит. Возможно, нет. Мы изменяем будущее, но не можем видеть все его возможности.

— А симайа? — спросил Вэру. — Они нападут на Мроо?

— Нет. Теперь, после гибели Сети, это будет напрасной тратой сил, так нужных им для обороны. Даже если они решат иначе, — они не знают, где именно сейчас укрываются Мроо. Возможности гиперсканеров ограничены: они видят не-пространственные прыжки, но не могут отличить один корабль от другого. Если симайа не атаковали сразу, — значит, случившееся им безразлично.

— А они не нападут на нас? — спросила Хьютай.

— Нет. Мы ни разу не применили наше оружие против файа, — хотя те явно заслужили это. Мы сделали всё, что могли, для защиты Сети. И потом, именно я возродила Золотой Народ, создала его заново. Симайа, — не из тех, кто может забыть такие вещи.

— И они не появятся здесь?

— Зачем?

Анмай смолк. В самом деле, зачем? Почти бессознательно он ожидал, что в последний миг из пустоты вынырнут боевые корабли симайа, остановят Мроо, и спасут Энго. Всего два месяца назад они покинули Линзу, мечтая о новом мироздании… и вот они вновь в одиночестве, которое теперь уже никто не сможет нарушить…

— Если мы не хотим вечно скитаться в пустоте, мы должны полететь к симайа, верно? — осторожно спросил он. — Прямо сейчас, когда закончится заправка?

— Мы можем полететь к Р`Лайх… точнее, к её окрестностям, — она окружена не-пространственной защитой, — через минуту сказала «Укавэйра». — Это самое надежное из известных нам убежищ, и там найдется место для трехсот миллиардов файа Энго… если симайа согласятся их принять. Но вам следует кое-что знать о Р`Лайх. Это крупнейшая из не-планет Йэннимура… и вообще из не-планет, бывшая родина Тэйариин. До неё четыре миллиарда световых лет. Ещё ни одно живое существо не пересекало такие расстояния, и мы просто не знаем, сможете ли вы выдержать…

— Из всех решений лучшее то, что дает больше возможностей, — ответил Анмай. — А риск… какое это имеет значение? Мы же знаем, что не сможем умереть совсем.

— Наше знание тоже советует лететь к Р`Лайх, — сказала «Укавэйра». — Она — величайшее во Вселенной собрание возможностей. Но мы… просто боимся боли пути.

— А кто её не боится? Любое мыслящее существо, как и я, способно ощущать и боится её.

«Укавэйра» отключилась. На этом дискуссия была закончена.

— Вот и всё, — Хьютай вытянулась, глядя на огненные переливы в окне. — Часов через пять мы совершим наш восьмой прыжок в неизвестность… наверно, самый неизведанный из всех! Странно, но… знаешь, я совсем не боюсь.

Анмай повернулся к ней. Их большие глаза оказались всего в нескольких дюймах друг от друга. Он с трудом мог представить, что можно говорить с миром, удаленным на четыре миллиарда световых лет, — именно столько отделяло Энго от Р`Лайх. Конечно, по масштабам Вселенной это очень небольшое расстояние, — но непреодолимое для абсолютного большинства цивилизаций…

Но чтобы пересечь его, увидеть, как там всё на самом деле… это было подобно путешествию в другую, мистическую Реальность, — ту, что открывается за порогом смерти, но только во плоти.

— Я тоже. Мы уже отвыкли бояться неизвестности… Знаешь, ещё после первого прыжка у меня появилось ощущение… что каждый новый прыжок будет уводить нас всё дальше от привычной реальности, ко всё большему одиночеству… так и вышло, верно?

— Да. Но разве возможно большее одиночество, чем одиночество последней пары погибшего народа?

— Возможно. Если мы потеряем друг друга.

Хьютай вздрогнула.

— Неужели всё могло быть иначе… совсем иначе… и мы могли бы просто жить… как все, Анмай?

Анмай задумался.

— А знаешь, наверное могло. Но вот хочешь ли ты этого?

Хьютай усмехнулась.

— Нет. Лучше сгореть, чем сгнить.

— Я не знаю, стоило ли нам вступать в эту войну, так рисковать: мне — тобой, — сказал Анмай. — Ведь ещё до неё «Укавэйра» смогла понять, что Сеть обречена, — да и культура интеллектронного мира восьми триллионов её душ неизмеримо богаче культуры файа Сети.

Хьютай грустно покачала головой.

— По-моему, пока рано судить о том, что мы сделали — мы ведь оцениваем поступки не в сказке, а в реальном бытие, которое конца не имеет. Никто не знает, изменят ли эти битвы конечный итог войны с Мроо или нет. Судьба всех рас отныне сплетается с судьбой симайа, — а создать в себе даже отдаленное подобие Золотого Народа не сможет и «Укавэйра». Всё будущее мироздания зависит от них, не от файа. Мроо только сделали мир более простым.

Мысли Вэру невольно вернулись к мгновенной и невообразимой войне, свидетелем которой он стал, — точнее, к гибели Девяти Миров Файау. Он знал, что Мроо невероятно многочисленны, — и его не так задело бы, одолей они Девятку количеством. Но уничтожить превосходящий и силой и величием разум, повернув против него то, что должно было его защищать…

Его пугало это извечное превосходство нападения над защитой, — и безмерные расстояния, и могучее оружие, и бездны накопленной за тысячи лет информации оказались бессильны перед пожелавшими убить. Мроо не пришлось даже убивать самим, они сделали это, вывернув наизнанку сами усилия защитников…

Ещё никогда он не сознавал с такой остротой всю хрупкость всех достижений разума, и всю их тщетность, — все цивилизации рано или поздно обращались в прах, не оставляя вообще никакого следа.

Неужели, — подумал он, — нельзя создать ничего столь же долговечного, как сама Вселенная? Такого прибежища разума, которое никто не смог бы разрушить?

Анмай знал, как бесполезно думать о том, что прошедшее могло пройти иначе. Но представить будущее он тоже не мог, и его окружила пустота, подобная смотревшей на него из окна глазами бесчисленных звезд. Очень старый закон его народа, — ему подчинялся ещё самый первый Анмай, основатель его родной страны, Фамайа, — гласил, что никто не может сам судить себя. Он знал, что это правда. Но где его последний потомок найдет того, кто сможет?

Вэру гневно встряхнул волосами. В самом деле, кто сможет оценить все последствия даже одного поступка, и проследить их до конца времен? Разве возможно это, пока продолжается история мироздания? Он не знал. Его интуиция здесь оказалась бессильна, и он чувствовал, что должен выбросить из головы лишние мысли, — иначе просто сойдет с ума. Хьютай поняла это тоже, — и первой потянулась к нему. Они обнялись, лаская друг друга, потом туго сплелись, кусаясь и царапаясь. Им нестерпимо хотелось отвлечься, — а это средство, безусловно, было наилучшим. Задыхаясь от наслаждения, неутомимая Хьютай яростно отвечала ему. В конце концов они, совершенно измученные, замерли, плавая в жаркой, счастливой усталости. У Вэру ныли все мускулы, ободранная спина горела, — но все его чувства растворились в усталости…

— Анми!

Анмай вскочил, дико озираясь. Ему казалось, что он спал всего несколько секунд, и что уничтожение Сети ему лишь приснилось. Их разбудил повторявшийся раз за разом сигнал, — не тревожный, просто «Укавэйра» давала им понять, что заправка закончена.

— Анмай! До прыжка к Р`Лайх осталось всего пять минут!

— Что?

Вэру, наконец, вернулся к реальности, осознав, что стоит нагишом. Страсти в нем не осталось и следа, — но и сил тоже. Его словно обстоятельно избили палкой, — всё тело ныло, а кое-какие его части болели гораздо сильнее.

Хьютай, более выносливая, буквально потащила его в душ. Ледяная вода быстро привела Вэру в себя. Он помотал головой, отряхиваясь, потом спешно вытерся, оделся и сел в поднявшееся из пола кресло. В окне-экране всё так же переливались струи синего пламени, — погребальный костер Энго ещё только разгорался, но сила тяжести уже стала обычной, — силовой парус свернулся до размеров корабля, выполнив свою задачу.

— Ну вот и всё.

Он повернулся к Хьютай. Сейчас её глаза блестели недобро и хмуро, — быть может, скрывая в глубине страх.

— Вот и конец нашей истории. Сейчас мы встретимся с теми, кто имеет право судить. И будем осуждены.

— Ты же знаешь, что это неправда. Наш путь уходит в бездну, и у него не будет конца, — Анмай улыбнулся, чтобы ободрить её, но всё же, он сам боялся. Очень боялся. Больше всего он боялся потерять её, — единственную близкую. По сравнению с этим даже смерть казалась совсем не страшной.