Путешествие вверх - Алексей Ефимов

Файау не смогла создать содружество разумных рас, но уживалась с ними мирно, — по крайней мере, после Великой Очистки. Современная Девятка вообще не имела колоний, а своих кораблей у неё было не больше тысячи. Два исполинских, размером с планету, Сверх-Эвергета делали её самой большой силой в Сети, но Девять Миров не пытались помешать Играм, они лишь спорили…

Анмай печально вздохнул. На экране, в облаках звезд, висели восемь соединенных кольцом планет, — пять серо-цилиндрических, две свинцово-многоугольных, сине-золотой шар, и между ними, — единственный настоящий мир, мир, где он впервые открыл глаза, заново родившись в будущем… вырвавшись из жизни, которая ему самому теперь казалась сном. В этом мире у них с Хьютай был дом, — единственный настоящий их дом за всю их жизнь. Глядя на Девятку, он всякий раз мечтал вернуться туда. Однако, Девятка, её жизнь, слишком изменилась за десять тысяч лет… не только внешне. Её обитатели стали совсем другими… пусть даже они старались следовать его идеалу.

Но были ещё симайа, а его путь, в конечном счете, уходил в пустоту.

Бесчисленное разнообразие, и, в то же время, похожесть открывшихся ему картин утомили Вэру. Почти бессознательно он прикоснулся к браслету. Девятка исчезла. Пока Хьютай выбирала, что смотреть дальше, он думал об их общей судьбе.

Флот Энго уже покинул её, прибыв к Тийат, но но вывезти всех он бы не смог, да это и не имело бы смысла. Тийат принимала лишь матрицы, и всего за несколько дней Энго опустела. Тела файа были сожжены в приемниках её плазмопроводной сети, их матрицы погружены на строившиеся корабли «Укавэйры». Очень скоро все они воскреснут в искусственных, бесконечно более многообразных, чем реальные, мирах Тийат, — воскреснут, навеки изгнанные из реального мира. Избавленные от угроз настоящей Вселенной, файа станут свободны… но станут ли они счастливы? Не начнут ли они скучать, как о потерянном рае, о своей удивительной родине, — уже уничтоженной, и именно поэтому обретшей вечную жизнь?

Анмай задумался. Если ему повезет, — он никогда об этом не узнает.

Поняв, что продолжения не будет, он спрыгнул с подушки и потянулся. Долго сидеть неподвижно Вэру никогда не мог. Хьютай тоже поднялась, погасив подушку. Она молча смотрела на него. Похоже, что прямо сейчас…

— Всё готово к отлету, — сказала «Укавэйра». — Через десять минут…

Вдруг её голос смолк и Анмай ощутил смертельный холод, — ничтожную, рассеявшуюся часть разрушительной энергии не-перехода, пробившуюся сквозь щиты.

На сей раз Мроо ударили первыми.

Вэру приготовился к смерти, но она не приняла его. Через какие-то секунды загорелся экран, — в режиме мультипланара и гиперсканера, в котором «Укавэйра» показывала им космические сражения. На самом деле, разумеется, там было очень мало такого, что мог видеть глаз.

Мроо нанесли удар без малейшего предупреждения. На сей раз они бросили в бой несколько сотен матоидов, собравшихся так далеко, что гиперсканеры Энго не могли их заметить. Её Сверх-Эвергет погасил отдачу их не-переходов, но сдержать настоящую атаку он уже не смог, её мощность была слишком велика. Анмай видел вспышки не-пространственных взрывов, с быстротой молнии пробивавшихся всё глубже, — пока защита Энго, смявшись, не рухнула окончательно, и удар не сокрушил управляющие эффекторы её Сверх-Эвергета. Когда магнитные монополи в Йалис-ядре, снабжавшем энергией всю Энго, слились, обращаясь в излучение, полыхнул последний, но самый мощный взрыв.

Теперь Анмай увидел центральную камеру Энго. В основании питающей башни, — там, где стоял Сверх-Эвергет, — вдруг вспыхнуло ослепительное солнце. Его испепеляющий свет, отражаясь от нейтрида крыш вновь и вновь, обращал в пар всё, к чему прикасался, — поверхность центральной планеты, взорвавшись, тоже засияла, как солнце, промышленная палуба вспыхнула сплошным плазменным полем. Затем всё расплылось в нестерпимой белизне и исчезло, — не-планета Энго не существовала более. То, что делало её единым организмом, обратилось в свет.

***.

«Укавэйра» ответила мгновенно: все 2049 её кораблей прямо со стапелей ушли в не-пространство, устремившись к силам Мроо. Вторичные взрывы их не-переходов тоже испаряли стены и машины, полностью разрушив Верфи Энго. Разлетавшиеся анти-Хиггсы, прежде чем исчезнуть в огне аннигиляции, делали физику недейственной. Частицы и атомы, утратив сцепление друг с другом, становились подобны нейтрино. Сверхсложные машины и несокрушимые нейтридные стены превращались в ионизированную атомарную пыль, — но это ничего уже не значило…

Почти в тот же миг убийц постигло возмездие: кроме превращенных в автоматические крейсеры транспортов, «Укавэйра» бросила в бой полсотни Защитников, — всё, что, что она и файа Сети смогли найти и восстановить за эти две недели. Это был классический «удар мертвой руки»: Энго было уже не спасти, а транспорты «Укавэйры» несли и прекрасное вооружение. Вместе с Защитниками они обрушились на не ожидавших такой атаки Мроо, и в один миг уничтожили их. Теперь Анмай понимал, почему до сих пор жив. Он видел ослепительно-белое пламя, вспыхнувшее на месте бесконечных рядов шестимильных эллипсоидов, — видел только миг, пока оно не испарило камеры.

На экране появилась дисковидная масса Энго: теперь её и «Укавэйру» разделяло всего полмиллиона миль. Не-планета заполняла полнеба, но лишь через три секунды свет взрыва достиг корабля. Вначале надстройка словно размазалась, но затем обрела прежний вид. Прошло ещё несколько бесконечных секунд, — и на ней стали разгораться тысячи ярких сине-белых огней. Излучение, по мощности равное взрыву Новой, пробивало путь наружу, испаряя мили машин и металла.

Анмай ощутил, как слева в груди сжимается ледяной комок. По коже прошла волна озноба, он невольно напряг мышцы, но не двинулся. Он понимал, что появись Мроо тут лишь минутой раньше, — они прихлопнули бы «Укавэйру», и весь её флот, и его вместе с ней. А теперь…

Светлые точки на надстройке быстро разгорались, превращаясь в россыпь крохотных солнц. Из этих сияющих брешей вырывались синеватые струи плазмы, похожие на лучи, — словно внутри зажгли ослепительно яркий свет. Они струились, быстро прорастая в пустоту, и множились, становясь ещё ярче. Наконец, вся надстройка превратилась в кустообразную тучу сизого пламени.

Когда расходившиеся лучи достигли «Укавэйры», та качнулась и попятилась, содрогаясь в струях плазмы, разлетавшихся с огромной скоростью. Анмай почувствовал, что теряет вес, — напор раскаленной материи всё быстрее сносил корабль. Сейчас снаружи уже бушевал огненный ад, — лишь ничтожная часть его энергии была доступна восприятию живых существ. Приборы «Укавэйры» показали наружную температуру в четыре миллиона градусов, и такой поток рентгеновского излучения, какой в природе встречается лишь при вспышках Новых.

Но её сверхпроводящая нейтридная броня отражала все падающие на неё лучи, вплоть до гамма-излучения, а силовое поле отбрасывало все частицы, обладавшие массой покоя. В результате, перед кораблем возник слой сжатой, раскаленной плазмы, — сквозь него, несмотря на все ухищрения, Энго была видна, словно в тумане.

Притемненное фильтрами испепеляющее пламя казалось холодным и неподвижно-застывшим, оно лишь едва заметно переливалось, словно северное сияние. Тем не менее, Анмай сумел разглядеть, что сама Энго ещё цела, — он видел зеркальную дисковидную равнину, на которой горело ослепительное солнце взрыва. Судя по предварительным расчетам, даже сверхмощный поток излучения лишь через несколько дней сможет пробиться сквозь огромную массу вещества жилых палуб, и испарить его.

«Укавэйра» развернулась кормой к разгоравшемуся звездному костру. Сила тяжести в каюте возросла почти вдвое, и паре пришлось лечь на силовой подушке. В окне-экране над ними сиял неподвижно-застывший взрыв Энго. Через восемь дней вся её масса превратится в ионизированный газ. Через месяц новорожденное солнце погаснет, расширившись в планетарную туманность. А через несколько тысяч лет и она рассеется. И в системе Энго не останется никаких следов того, что она полтора миллиарда лет служила прибежищем разума.

Вздохнув, Анмай перешел к докладам из других мест этой чудовищной битвы, — Мроо, как обычно, напали на все три не-планеты одновременно.

Среди незнакомых звезд зависла бело-игольчато-чёрная масса Тийат. Её интеллектронная мощь неизмеримо превосходила интеллектронную мощь «Укавэйры», так что колоссальный, погруженный в себя разум на самом деле неплохо подготовился к нападению. Когда вокруг неё из не-пространства вышли тысячи матоидов Мроо, Тийат не стала сражаться, — их мощь была несравнима с мощностью её единственного Сверх-Эвергета. Вместо этого она решила бежать.