Путеводитель по стране сионских мудрецов - Игорь Губерман

Об этом как-то замечательно сказала нам покойная Мириам Таль, женщина незаурядная, много повидавшая на своем длинном веку: «Я двадцать лет жила в Англии. Англичане — не самый умный народ, но, поднатужившись, они отыскивают триста добросовестных, ответственных и проницательных людей, и это их палата общин. А евреи, вы уж мне поверьте, — весьма неглупый народ, но, выбирая, сыскивают сто двадцать не самых умных, не самых порядочных и не самых способных людей. И получается наш кнессет».

В кнессете уже много лет наблюдаются четыре основные группы. Первая — это арабские партии. Все они в равной степени терпеть не могут евреев и Израиль, зато открыто любят террористов из ХАМАС, «Хизбаллы» и прочих боевых организаций. Блок ортодоксальных религиозных партий озабочен всего двумя вещами: деньгами и торжеством Галахи в одной отдельно взятой стране — изничтожением свинины и прочей подобной нечисти, тотальным недвижением любого транспорта по субботам и т.д.

Остальные еврейские партии, так же как и две тысячи лет тому назад, делятся на два фронта, но на этот раз по отношению не к Риму, а к арабам.

Ура-патриоты ревностно кричат: все наше, и ни шагу назад! А либералы в расчете, что большой арабский брат нас полюбит, кричат ровно наоборот.

*

Несобранный, рассеянный и праздный,газеты я с утра смотрю за чаем,политика - предмет настолько грязный,что мы ее прохвостам поручаем.

Единственное, в чем наблюдается поразительное единодушие, — это принятие законов, направленных на благополучие самих депутатов кнессета. Тут все сливаются в братском экстазе: евреи и арабы, левые и правые.

Мы не хотим, чтоб у читателя создалось впечатление, будто в кнессете заседают исключительно проходимцы, деляги, бездари и жулики. Нет. Порой туда попадают умные, достойные люди, искренне болеющие за свою страну и пытающиеся что-то для нас сделать. Мы сами имели честь быть знакомыми с несколькими такими людьми. К сожалению, как правило, долго они там не задерживаются и сделать ничего не в состоянии. А чтобы дать представление о партийных нравах, мы перескажем анекдот, который поведал нам Эхуд Барак в ответ на наш вопрос, понимает ли он, что основные враги его находятся не в партии «Ликуд», а в его же собственной партии.

— Идет по улице пара, — начал будущий премьер-министр от партии «Авода», — и видит — стоят на углу два мужика и онанируют.

«Фу, эти противные ликудники!» — возмущается жена. «С чего ты взяла, что они — ликудники?» — удивляется муж. «Хм, — пожимает плечами жена, — если бы они были из "Аводы", то давно бы уже трахали друг друга…»

Как и две тысячи лет тому назад, народ Израиля разделен на секторы, чьи интересы (как, например, интересы религиозных и светских евреев) зачастую противоположны. Как и две тысячи лет назад, каждая группа считает полностью правой себя и только себя. Как и две тысячи лет назад, с презрением и ненавистью относятся к тем, чьи мнение и позиция противоречат их собственным. Как и две тысячи лет назад, не могут и не хотят прийти к согласию, подвинуться и потесниться. И слова мудрецов о том, что именно ненависть и презрение друг к другу явились причиной разрушения Храма, актуальны сегодня так же, как и две тысячи лет назад.

Глава 24

Итак, восстание подавлено, Иерусалим разрушен. Сопротивление было задушено всюду, кроме Масады — огромной крепости на неприступной скале, возвышающейся над Мертвым морем, где укрылась горстка евреев со своими семьями. В принципе, никакой нужды заниматься этой публикой не было, но римляне не хотели оставить их в покое как раз из принципа. И правильно, иначе они не были бы римлянами. В силу этого они погнали в пустыню порядка тринадцати тысячи человек, которые, сильно потея, шли вдоль берега Мертвого моря, пока перед их затуманенными от жары взорами не предстала здоровенная скала (четыреста сорок метров над уровнем Мертвого моря), на вершине которой за крепостной стеной сияли дворцы. Крепость эту, равно как и дворцы, построил еще царь Ирод и, как он это умел, — с размахом и роскошью. Сложная система водоснабжения (само по себе чудо в месте, где дождик с трудом капает раз в год) доставляла возможность царю и его гостям плавать в бассейнах и принимать душ три раза на дню. На территории крепости, куда попасть можно было исключительно по так называемой змеиной тропе (счастье, что сейчас для любопытных построили фуникулер), находятся склады, бани, колумбарии и синагога (между ней и той, что в Гамле, длится спор за право быть первой в мире), несколько дворцов, здоровенный бассейн, миквы и византийская церковь, построенная (как нам кажется) уже после описываемых событий.

В самом начале восстания группа сикариев отбила Масаду у находившегося там небольшого римского гарнизона. Постепенно здесь скопился разный люд: зелоты с женами и детьми, ессеи (как вы помните — члены секты, ведущей праведный образ жизни) — всего их там набралось девятьсот шестьдесят семь человек.

Поскольку взять крепость наскоком никак не представлялось возможным, после нескольких стычек римляне разбили вокруг скалы лагеря (остатки которых видны и сегодня) и приступили к осаде. Поначалу, как обычно, все было хорошо: римляне внизу страдали от чудовищной жары и жажды, а евреи кривлялись на крепостных стенах и демонстративно наслаждались водными процедурами. Но вскоре, поняв, что из традиционной осады ничего толком не получится, римляне изменили тактику и стали строить насыпь с западной стороны. Они ее построили, и защитникам крепости стало ясно, что скоро будет очень плохо.

Римские осадные орудия (копии их, сделанные при съемках сериала о Масаде, стоят у подножия насыпи) пробили стену. Выстроенная защитниками дополнительная стена была слабым утешением. После семи месяцев осады сделалось очевидно, что поражение неминуемо. И тогда руководитель обороны Элиэзер Бен-Яир собрал народ, живо обрисовал им возможные перспективы и закончил: «Братья, победить мы не можем, но мы можем украсть у них победу». Повстанцы подожгли крепость — все, кроме складов, полных продовольствия, — и выбрали по жребию десять человек, которые должны были убить всех остальных. Каждый лег на землю около своей жены и детей, обняв их и подставив горло тем, кто был выбран для совершения этого кошмарного деяния. И когда эти десять без колебания убили всех, они бросили жребий между собой, и тот, кому выпал жребий, убил оставшихся девятерых и после этого покончил с собой. Римляне, ожидавшие, что утром им придется сражаться, поднялись на скалу и не увидели ни одного врага, только ужасная пустота была вокруг, и все было охвачено огнем. И полная тишина. Поначалу они не понимали, что произошло. «Трудно было поверить, что такое возможно, но им не оставалось ничего другого, как удивляться мужеству такого решения, непоколебимому презрению к смерти» (Иосиф Флавий).

История эта стала известна благодаря двум женщинам, которые со своими детьми укрылись в складах. Кроме них из девятисот шестидесяти семи человек не выжил никто. При раскопках в одном из помещений Масады нашли остраконы — те самые жребии с именами, которыми разыгрывали десять защитников свою участь. На одном из них имя Элиэзера Бен-Яира.

От крепости остались одни развалины. Но те же скалы стоят вокруг них. Все так же за обмелевшим Мертвым морем тянется Моавский хребет. Все то же солнце палит с того же неба. Стоя среди древних камней, мы видим то, что видели в свой последний день девятьсот шестьдесят семь человек, укравших победу у непобедимого Десятого легиона. И это было здесь.

Но рано, рано ставить точку на истории Масады. Дело в том, что при ее раскопках были найдены зерна пальмовых деревьев, некогда произраставших тут и исчезнувших еще при крестоносцах. Вид этот известен как иудейская финиковая пальма (есть и на латыни длинное название, да только лень его печатать). Согласно знаменитому римскому автору, зоологу и ботанику Плинию Старшему (пал жертвой своего научного любопытства при извержении Везувия), «огромные» леса этих финиковых пальм простирались от Кинерета до Мертвого моря. Плоды этих пальм, по словам того же Плиния, не только отличались чрезвычайными размерами и изумительным вкусом, но обладали и целительными свойствами, использовались при лечении диареи и туберкулеза. Десятки лет лежали эти зерна в коллекции Игаэля Ядина, бывшего начальника Генерального штаба, а затем — археолога, который раскопал Масаду. Зернам этим — две тысячи лет. И вот представьте себе, израильские ученые ухитрились из одного такого зерна (которое назвали Мафусаилом по имени древнего библейского старикашки) вырастить настоящее живое дерево! Оно уже достигло 120 сантиметров высоты, а к тому времени, как вы это прочтете, станет намного выше. Собственно, это не оно, а она, ибо у пальмы есть пол. Сейчас исследуют остальные зерна, чтобы обнаружить мужеское семя и в дальнейшем, оживив его, возродить популяцию иудейских финиковых пальм. Эту историю легко рассматривать, если угодно, как метафору истории еврейского народа на земле Израиля. А теперь можно поставить… — нет, пожалуй, в этой сказочной истории нам лучше обойтись без точки…