Повелитель сумерек - Бертрис Смолл

Калиг чуть шевельнул своей изящной ладонью, и в ней возник маленький круглый кувшин из золота и серебра с хрустальной крышкой.

— Это мрачные воспоминания, — сказал он главе мунинов, — но при слабом освещении они останутся целы и сохранятся взаперти. Ваше хранилище я создал из подводной пещеры, обтесал стены и накрыл стеклянной крышей. Того рассеянного света, который отражает вода, будет достаточно для них. Слишком сильный свет повредит их. — Калиг открыл кувшин и передал его главе мунинов.

Тот взял его, аккуратно проник второй рукой в голову Лары и вытянул оттуда воспоминания о времени, которое она прожила в Темных Землях. Эти серебристые тонкие нити при свете, который царил в спальне, отливали темным тусклым блеском. Они гнулись, извивались и явно жили своей собственной жизнью. Глава мунинов вынул их одну за другой из золотистой головы Лары и бережно опустил в золотой с серебром кувшин. Последняя нить ярко сверкала — это были воспоминания Лары о недавних днях, проведенных с принцем. Калиг забрал эту нить у мунина, а тот, завершив свою работу, плотно закрыл горлышко кувшина крышкой. Когда он делал это, из кувшина раздалось слабое протестующее бормотание, а потом наступила тишина.

Губы главы мунинов сложились в слабое подобие улыбки.

— Одно воспоминание ты оставил себе, господин. Будь осторожен, эти нити очень хрупкие.

— Ему не место рядом с остальными, — сказал Калиг и опустил светлую нить в карман своей белой одежды. Воспоминание продолжало ярко светиться сквозь ткань. — У меня есть для него маленький хрустальный сосуд, и я буду хранить его при солнечном свете.

— Задание, которое ты мне дал, исполнено, господин принц, — сказал глава мунинов. — Могу я теперь вернуться в тот прекрасный замок, который ты создал для нас? Он даже лучше, чем тот, который построил нам Колл, и к тому же теплый.

— Можешь уйти. Благодарю тебя, Саторди, — тихо сказал Калиг.

— Ты знаешь мое имя! — в ужасе воскликнул глава мунинов.

— Да. И поэтому ты навсегда в моей власти. Прощай, Саторди, глава мунинов.

Мунин исчез раньше, чем Калиг успел договорить.

Принц-тень тихо засмеялся. Знание имени обеспечило ему верность главы мунинов. В магическом мире имена священны.

Потом он повернулся к Ларе и взглянул на нее.

«Еще минуту!» — сказал он себе и вздохнул. Лара была его единственной слабостью, хотя он скрывал свои чувства к ней ото всех, даже от своих братьев. Лотэр, к примеру, был бы очень недоволен тем, что ему не рассказали о том, что Лара гостила здесь. Но если бы он узнал про это, он тоже захотел бы заняться с ней любовью. Он всегда восхищался ее страстностью. Калиг наклонился, в последний раз слегка коснулся губами губ Лары и прошептал: «Прощай, мое сердце!» Потом произнес заклинание, которое должно было перенести ее обратно в Новое Дальноземье:

— Назад сквозь пространство и время умчись, на свое законное место вернись!

И Лара исчезла перед яркими голубыми глазами принца-тени.

Калиг вздохнул, повернулся и вышел из спальни. Шагая по широкому переходу, он остановился, вздохнул и взглянул через ограду на долину, где лошади устраивались на ночлег. В небе ярко сияла луна цвета меди — такой она часто бывает в пустыне.

Он знал, что Лара скоро проснется. И затем Магнус Хаук придет к своей жене и увезет ее домой, в свой замок, который возвышается над фьордом доминуса.

Иногда тяжело быть бессмертным.

Он посмотрел в свое отражающее зеркало и увидел в нем, что в Новом Дальноземье зарождается прекрасный день.

Урожай уже был собран, и богатый. Восходящее солнце было теплым, воздух прозрачным и свежим. Лара медленно открыла глаза, перекатилась на спину, зевнула и потянулась. Еще не совсем рассвело. У нее хватит времени дойти до небольшого холма возле деревни и посмотреть с него на восход солнца. Она встала, надела поверх ночной рубашки просторное синее платье и, не тратя времени на поиски сандалий, босая вышла из комнаты, где спала вместе с тремя своими детьми. В зале полусонные слуги готовились к наступающему дню — вытирали стол и расставляли на нем посуду для завтрака.

Лара дружески махнула им рукой и быстро вышла из дома. Во дворе глубоко вдохнула свежий утренний воздух. Небо над ней было синим и ясным, на горизонте виднелись первые лучи восходящего солнца. Поднявшись на вершину холма, Лара с удовольствием вздохнула, потом взглянула вверх, улыбнулась и мысленно приветствовала Великого Создателя, который сотворил всех. После этого перевела взгляд в сторону восходящего солнца. Край неба в этом месте уже едва заметно окрасился. Ярко сверкала единственная большая утренняя звезда. Скоро ее не станет видно в лучах солнца. Вдруг в ее руке оказалась чья-то ладошка. Лара опустила глаза, увидела рядом своего сына и улыбнулась.

— Я услышал, что ты встала. Люблю смотреть вместе с тобой на восход. Люблю и здесь, и в замке доминуса, — сказал Диллон.

— Да, — согласилась Лара. — Я тоже люблю ходить с тобой в утренний сад, который обращен в сторону восхода, сын. Даже по холодным утрам морозного сезона.

— И я это люблю, — сказал ей мальчик. — Доминус так хорошо принял Ануш и меня. Мы ему не родные по крови, мы даже не теране, а он все равно любит нас.

— Конечно любит. В тебе и в Ануш — моя кровь. И в дочке, которую я родила Магнусу, тоже моя кровь, Диллон. Магнус Хаук сильный и уважаемый доминус. Он любит тебя и Ануш не только потому, что вы мои дети, но и потому, что у него большое сердце. Ах! Смотри! Вот оно, солнце!

И они стали не отрываясь смотреть на красновато-золотой диск, который прокладывал себе путь из-за горизонта в смесь ярких красок, заливавших синее небо. Природа вокруг них затихла, благоговейным молчанием приветствуя приход солнца в Новое Дальноземье. Казалось, все живые существа в это короткое мгновение замерли неподвижно. Мать и сын тоже стояли молча в безмолвном восхищении.

— Я люблю это время суток, — тихо сказала Лара. — Я люблю тепло и солнечный свет. Если бы меня заставили жить в мире, где нет солнца, я бы умерла.

— А разве есть такой мир? — спросил Диллон.

— Не знаю, — ответила Лара. — Но если есть, надеюсь никогда не попасть туда.

Они вместе вернулись в зал. Теперь солнце уже взошло, и птицы наполнили воздух своим щебетом. Судя по нарядному виду телег, стоявших перед каждым домом, жители Камдина вот-вот должны были отправиться на Собирание. Лара думала, что они уедут только завтра. Значит, она должна сегодня переправить сюда Магнуса, чтобы он смог поехать туда вместе с обозом клана Фиакр. Может быть, на следующий год они поедут на праздник с кланом Филан. Лара не хотела создавать впечатление, что любит клан Фиакр больше чем остальные. Она наставница семейных кланов и потому должна быть беспристрастной.