Северные сказки. Книга 2 - Николай Евгеньевич Ончуков

сука, ......, бегат по комнате и говорит: «Казане, не видал ли шляпы?» — «А у тебя ...... веснёт». Поп говорит: «Ах, сукин сын, его надо в полицейско правленьё на сутки садить». Побежал было поп к дочки, а мужик остановил попа: «Стой, батьшко, погоди, так у нас не играют: у нас духовного званья судят в духовной концистории». Захватил попа и повёл к кобылы. Пробыл поп у кобылы сутки, попадья его и задразнила: «Отдал жену в люди, а сам отправилса к кобылы». Поп казаку и замолилса: «Казане, не знашь-ле што зделать, хоть бы матушка меня не дразнила?» — «Это можно; завтра воскресенье, будешь обедню служить; когда зазвонят достойно, ты бежи к летнему окошечку, увидишь, што я буду делать». Назавтра поп ушел к обедни, а казак лежит на полатях и просит: «Матушка, дай». Она дала ему шаньгу, он говорит: «Я не хочу». Дала пирог. «И этого не хочу». — «Дак чего?» — «А того, чего вчера давала». — «Ну, иди в подклеть, и я приду туда». Ушли в подклеть. «Матушка, как вчера батьшко с кобылой обращался, мы так попробуем». Одел попадьи на спину седёлко, узду, в клети была кропильница стара, он ей ж... затыкнул вместо хвоста. Попадья стоит в углу, а казак в другом, она и ржот, как лошадь, и он ржот, друг дружке настрету и бежат. Достойно зазвонили, а поп у окошечка и слушат; и поп соржал под окошком, а казак и закричал: «Батьшко, батьшко, посмотри што я устроил с твоей матушкой». — «Што такое?» — «Да посмотри: в седёлке и в узде, и кропильница.......». Матушка с тех пор полно смеяться.

(Слышал дома, в лесе.)

253

Попадья по-немецки заговорила

Жил-был поп с попадьей, и был у них казак. Попадья попа не любила, зналась с дьячком, а этого казака было ряжено триста рублей до тех пор, пока попадья по-немецки не заговорит. Поп и говорит: «Матушка, ты не учись по-немецки, этот казак у нас век проживёт один». Попадья говорит: «До старости жила не училась, теперь неужёле буду?» Поп знал, что попадья дьячка любит, и просил казака: «Казане, не можешь-ле дьячка розвести как-небудь?» — «Отчего, можно. Ты сегодня нарядись кучером, а попадью попом, и поежжайте, а я дома останусь». Дьячек здрит: «О, поп с кучером куда-то поехали, надо поспешить к матушке». Оделса и к попадьи побежал. Казак одел шшадьино платье, увезалса и ходит по комнатам. Дьячёк прибежал и заходит к попадьи в зало; с попадьей поздоровалса, сели розговаривать; дьячек стал к ей приступать. Казак пошел, на кровать повалилса. «Ну, иди давай». Дьячек пришел, на кровать свалилса, ... вытенул и лежит. Нова попадья взял ... в руки, наклонилса да и откусил. Дьячек побежал домой, из подштаников кровь валит. Попадья приехала с попом из гостей. На другой день поп с казаком пахать запоежжали; уехали, а дьячёк и думат: «Ну, ладно, схожу я к попадьи отомщу, што-нибудь сделаю». Попадья нечего не знат этого дела, примат его по-старому; а дьячек невесёлой. Попадья спрашиват: «Што ты такой невесёлой?» — «Так, ничего». — «Не хошь-ле поись сёмушки?» — «Нет, не хочу». — «Не хошь-ле осетрины?» — «Как бы с твоего языка, дак поел бы». — А у кухарки дьячковский ... был выжарен, казак подсунул. Попадья кричит кухарки: «Тащы сюды всё, сёмгу и осетрину». Кухарка принесла, на стол положила; попадья взяла ... на язык, грызла, грызла, розгрысть не могла и высунула на языки и говорит: «На, ешь». Дьячек схватил, да с языком и откусил. Поп воротился, попадья говорить не может — немая; поп говорит: «Што тако!» Роботник говорит: «Э, батюшко, рощот позволь, попадья по-немецки заговорила».

Макаров Илья Николаевич

Илья Николаевич — один из лучших моих сказочников вообще, а в поездку летом 1907 года, пожалуй, самый лучший в смысле техники рассказа. Репертуар его сказок не так велик и довольно однообразен, но рассказывает он мастерски, иногда довольно легко подбирая рифмы, а одну сказку он начал говорить мне прямо стихами. Живет Илья Николаевич очень небогато, в маленькой избушке в конце села; ему уже 54 года от роду, но он и до сих пор сильно любознателен и очень всем интересуется, от открытий техники до политики включительно. Илья Николаевич кончил курс сельской школы, причем очень хорошо учился и особенно был понятлив в арифметике; ему очень хотелось учиться дальше, и учитель советовал, но не захотела мать. Его родной брат оказался в лучших условиях: он окончил шкиперское училище, знает, по словам Ильи Николаевича, восемь языков и теперь живет в Нью-Йорке. Илья Николаевич большой вольнодумец: с большим сарказмом относится он не только к православному духовенству, но и к раскольничьим учителям, наставникам и начальникам, а также и к самим старообрядцам и их вере. Не верит ни в чертей, ни в леших, хотя и рассказывал мне про них. В море не хаживал, сказки слышал дома от стариков и на промыслах «в лесе».

254

Козел и баран

Козёл да боран ходили полёсовать. Шли, шли, а волки обед варят. Боран косился, да косился да волка одного и розбул. Те бросились, всё пролили, чашки-ложки приломали, давай в погоню. А козёл борану и говорит: «Боран, куда мы?» — «А на лесину». Вот они и полезли. Лезли, лезли, боран-от оборвалса, рогом за сук захватилса, сук-от сломилса, боран пал и убилса.

255

Загадки

Жил-был покойной мужичок, ходил он в кабачок и посещал бардачок. Женилса он на двадцать первом году и заехал жонке.......и сделал сына беду, и назвали его Иван Голой, двор полой, скота не было, и запирать некого. Ехал мимо этой деревни барин, у Ивана Голого выпросилса ночевать. Иван Голой: «Я бы рад пустить, да у меня жона родила». — «Дак ты возьми меня кумом». Иван согласилса. Барин одержал хресника и уехал. Через несколько лет проежжат мимо эту деревню и спрашиват у робят: «Нет ли этта Ивана Голого сына?» Выходит мальчик: «А я». — «А где твой отец?» — «А уехал сеять хлопот». — «А мать ваша где?» — «А делат одного из двух». Крёсной не стал больше нечего спрашивать. Приежжат в гости к ним, а мать сидит шьёт. «Экой хресник, меня обманил, сказал: "Делат одного из двух"». А она и отвечат: «Да, вот мой кафтанишко, да