Лествица, или Скрижали Духовные - Иоанн Лествичник

О Синайском монастыре известно, что еще в четвертом столетии Синайские горы служили постоянным пребыванием множества пустынников, которых привлекали туда и священные воспоминания о ветхозаветных чудесах, и о Моисее и Илии, и безмолвие гор и юдолей, и малонаселенность полуострова. В первые времена у подвижников Синайских не было общего монастыря: они жили в келиях, рассеянных по горам и долинам, и только в субботу вечером собирались в храм, построенный, по преданию, царицею Еленою на том месте, где Бог явился пророку Моисею в горящей и несгораемой купине. В этом храме пустынники проводили всю ночь в общей молитве, в воскресенье утром причащались Святых Тайн и снова расходились по своим келиям. В четвертом и пятом столетиях Синайские пустынники неоднократно подвергались нападению Сарацин, от которых многие приняли и мученическую кончину. Потому, по вступлении на престол благоверного царя Юстиниана I, Синайские отцы, услышав о его благоговении к святым местам, просили его создать им укрепленный монастырь. Юстиниан внял их прошению, и по его повелению у подошвы Синайской горы был воздвигнут Синайский монастырь, который на том же месте существует и доныне.

Раифская же обители, от которой теперь остались одни развалины, находилась в расстоянии двух дней пути от Синая, в весьма живописном заливе Чермного моря, по преданию, близ того места, называемого Елимом, где Израильтяне, во время своего странствования, нашли семьдесят пальм и двенадцать источников (Исх. 15, 27). И сей монастырь, как и Синайский, был в свое время богат великими подвижниками. По духу подвижничества и по близости расстояния обители сии имели между собою самую тесную связь и непрерывное общение.

[8] (Биография преподобного Иоанна Лествичника, с. 12). В «Луге Духовном» Иоанна Мосха (гл. 125) и в Прологе на 17-й день марта предлагается поистине чудная повесть о сем авве Георгии.

Однажды в Великую Субботу ему пришло желание праздновать Пасху в Иерусалиме и приобщиться Святых Тайн в храме Святого Воскресения Христова. Целый день старец занят был этою мыслию и молился. В Светлый же день Пасхи он, силою Всемогущего Бога, был восхищен, поставлен в Иерусалимской церкви Воскресения и рукою блаженного Патриарха Петра принял вместе с его пресвитерами дары Святого Причащения. Когда Синкелл по повелению Патриарха пригласил сего Игумена Синайского вкусить пищи вместе со Святителем, авва Георгий ответствовал: «Воля Господня да будет!» Но, поклонившись Святому Гробу, стал невидим в Иерусалимском храме и увидел себя в своей келии. Патриарх, опечалившись, послал писание к старцу, на которое сей отвечал описанием чуда, совершившегося над ним, и предсказанием что оба они, по прошествии шести месяцев, соединятся и узрят друг друга в Небесном Царствии. Возвратившиеся к Патриарху сказывали, что старец уже семьдесят лет не исходил из Синайской обители; а между тем все епископы и клирики, видевшие его в церкви Воскресения Христова, свидетельствовали и говорили: «Мы все целовали его». По прошествии шести месяцев исполнилось предсказание аввы Георгия:и он, и блаженный патриарх Петр отошли ко Господу.

[9] То есть не только представлением образной лествицы оной в видении, но и самых добродетелей, степенями ее изображаемых, опытным и истинным описанием.

[10] У Паисия Величк. «вдовическое предложение». В печатной греческой книге: Κυριακήν (вероятно, вместо χηριακήν) πρόϑεσιν

[1] В непрекословном.

[2] У Паисия Величковского: «самех себе предательствующии».

[3] По изъяснению преподобного Иоанна Раифского и Илии Критского, святой Иоанн Лествичник говорит здесь об отрекающихся от мира. Возводящие на камне кирпичное здание означают тех, которые, отрекшись от мира, вступают в общежитие и полагают начало с великих внешних добродетелей, но без повиновения духовному отцу и отсечения пред ним своей воли; и потому, не искусившись в смиренных подвигах послушания и не имея помощи от наставника, который бы обучал их бороться со страстями и соразмерно наставлял на добрые дела, понемногу охладевают в усердии и, ослабевая, предаются некоторому нерадению, изменяя хорошо начатое строение на более униженное и слабейшее. Утверждающие столбы на земле суть те, которые, отрекшись от мира, тотчас удаляются на безмолвное житие, не положив в общежитии основания для отшельничества чрез подвиги послушания, смирения и умерщвления страстей; и потому скоро падают и неудобно восстают. Те же, которые, пройдя часть пути и разогрев члены, шли потом быстрее, означают вступивших на поприще иночества, кои поручают себя руководству доброго наставника, идут чуждым гордости путем отсечения своей воли и, положив начало трудами послушания и смирения и искусившись в бранях, укрепляются, возгораются теплотою благоговения, и благодатию Божиею становятся неутомимы и непобедимы и без преткновения свято совершают свое течение до конца. (См. в Migne J.-P. Patrologiae cursus completus. Series graeca. T. 88 [Далее PG 88]. Толкование на «Лествицу» Илии Критского, Иоанна Раифского и других, с. 649. Также см. новогреческий перевод «Лествицы», с толкованиями иеромонаха Афанасия Критянина. Венеция, 1693, с. 8).

[4] В стар. Переводе: «Не прикасайтесь к чужому ложу».

[5] Т. е. пламенем собственных его страстей.

[6] «Один монах, — пишет Руфин, — часто ощущая в себе движение гнева в монастыре, решился идти в пустыню, чтобы, когда не с кем ему будет поспорить, сия страсть оставила его в покое. Но, когда он удалился в пещеру, случилось, что кружка, которую он наполнял водою и ставил на землю, три раза сряду опрокидывалась и разливалась. Это его раздражило; он разбил кружку; и, пришедши в себя, сказал: "Бес гнева обманул меня; вот я один, а сия страсть не перестает побеждать меня. Когда же для того, чтобы сделаться победителем ее, потребно везде вести войну против нее и терпеть, а прежде всего необходима помощь Божией благодати, то ныне же возвращаюсь в монастырь!"»

[1] Потому что не имели приличного труда и должного охранения.

[1] Или потому, что предпринимается самонадеянно и дерзновенно, или выше сил и возможности.

[2] В греч. τίς πράξεις. У Паисия Величк.: «деяния». В новогреч. пер. Афанасия Крит.: «на суд Божий».

[1] Т. е. отец, чрез послушание умертвивший в нем страстную волю.

[2] По другому переводу: «почувствует обременение совести». Т. е. не может иметь того спокойствия духа, каким пользуются истинно повинующиеся.

[3] По греч. «железо» — σίδηρος; так что здесь выходит cозвучие слов, в переводе непередаваемое: τῷ σίδηροῷ Ίσιδώρῳ

[4] Терпя потерпех Господа и внят ми, и услыша молитву мою (Пс. 39, 1).

[5] В слав. «исправление», т. е. успех и твердость добродетели.

[6] В слав. «исправления».

[7] Т. е. предание о ночном правиле, о числе псалмов или поклонов. (См. сл. к пастырю, главу 14-ю).

[8] Т. е. скверными помыслами и такими же сонными грехами.

[9] В слав. пер. «противу предприятиям».

Преподобный Марк подвижник в «Законе духовном» (гл. 138 и 139) говорит: «Егда всякую вольную злобу (то есть страсть) от мысли отвергнем, тогда паки брань сотворим с сущими страстьми по предприятию. Предприятие есть прежних зол невольное воспоминание, в подвижнике произыти в страсть возбраняемое, в победителе же до прилога низвращаемое».

[10] По изъяснению Илии Критского, преподобный Иоанн указывает на чрезвычайные подвиги и особенные делания духовные, каковы суть: молитвы, продолжением своим преступающие общую меру, плач, посты, всенощные бдения и другие тому подобные, которые он неутвердившимся в смирении и не отвыкшим совершенно от осуждения, уничижения и презрения ближних воспрещает воспринимать своевольно и даже втайне совершать в келии; потому что всем чрезвычайным питается тщеславие, и когда самые добрые дела надмевают нас, тогда, что само в себе есть врачество спасительное, делается для нас ядом убийственным. Согласно с преподобным Иоанном рассуждает о сем предмете святой Василий Великий. (Правила, кратко изложенные в вопросах и ответах. Вопрос 138.)

[11] В пер. Паисия Величк. прим.: нарочностию (т. е. по упрямству).

[12] Сие мнение находится во 2-й из бесед Кассиана: (Церковнославянское «Добротолюбие», ч. 4, беседа 2, гл. 10. См. также: Добротолюбие. Т. 2. Свято-Троицкая Сергиева лавра 1993, с. 144; и Писания преподобного отца Иоанна Кассиана Римлянина. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1993, с. 194 (Собеседования Египетских подвижников. Собеседование 2, гл. 10).

«Истинное рассуждение, — говорит он, — приобретается только истинным смирением; а первый признак истинного смирения состоит в том, чтобы все открывать отцам, не только что делаем, но и что помышляем, и ни в чем не веровать своему помыслу, но во всем следовать словам старцев и то считать за добро, что они одобрят».