Великолепное Ориноко - Жюль Верн

Все, что узнала администрация, — и в чем венесуэльская полиция была уверена, — это то, что каторжник стал во главе шайки квивасов, которые, будучи выгнаны из Колумбии, перенесли свою деятельность на правый берег Ориноко.

Лишившись своего начальника со смертью негра Саррапиа, эти индейцы, самые опасные из всех туземцев, собрались под командой Альфаниза. Действительно, грабежи и убийства, совершенные за последние годы в южных провинциях республики, могли быть приписаны только его шайке.

Таким образом, Альфаниз бродил по тем самым территориям, где Жанна Кермор и сержант Мартьяль искали полковника. Не могло быть сомнений, что каторжник не пощадил бы своего обвинителя, если бы он попал в его руки. Это было новое испытание для молодой девушки, и она не могла удержаться от слез при мысли, что преступник, сосланный в Кайенну и смертельно ненавидящий за это ее отца, бежал.

Жак Хелло и Мануэль успокоили, однако, девушку. Каким образом мог Альфаниз открыть местопребывание полковника Кермора, местопребывание, которого не удалось узнать после стольких расспросов? Нет… нечего было опасаться, чтобы он мог попасть в его руки.

Во всяком случае, надо было продолжать поиски, не позволяя себе ни малейшего промедления и не отступая ни перед какими препятствиями.

К тому же все уже было почти готово к отправлению. Гребцы Вальдеса, считая и Жиро, были заняты погрузкой «Галлинетты», которая могла пуститься в дорогу на другой же день.

Мануэль заставил своих гостей провести последний вечер у него.

После ужина разговор завязался снова. Всякий принимал к сведению советы комиссара, в особенности касающиеся мер предосторожности на пирогах.

Наконец, когда настал час уходить, семья Ассомпсиона проводила пассажиров до набережной.

Здесь попрощались, в последний раз пожали друг другу руки, обещали вновь увидеться по возвращении, и Мануэль не забыл сказать:

— Кстати, господин Хелло, и вы также, господин Патерн, — когда вы вернетесь к вашим товарищам, которых вы оставили в Сан-Фернандо, передайте мой привет Мигуэлю! Что же касается его двух друзей, то им передайте мое проклятие. И да здравствует Ориноко! Единственное!.. Настоящее!.. То, которое протекает у Данако и орошает берега моего имения.

Глава пятая. БЫКИ И ЭЛЕКТРИЧЕСКИЕ УГРИ

Итак, плавание по верхнему течению реки возобновилось. Путешественники продолжали надеяться на успешное окончание экспедиции. Они спешили прибыть в миссию Санта-Жуана, получить от отца Эсперанте верные указания и надеялись избежать встречи с шайкой Альфаниза, которая могла бы совершенно погубить экспедицию.

В это утро, почти в час отправления, Жанна Кермор, оставшись наедине с Жаком Хелло, сказала ему:

— Хелло, вы не только спасли мне жизнь, но захотели еще присоединить свои усилия к моим. Моя душа полна благодарности… Я не знаю, чем я смогу отплатить вам…

— Не будем говорить о благодарности, — ответил Хелло. — Такие услути являются обязанностью, и эту обязанность ничто не помешает мне выполнить до конца.

— Нам, может быть, грозят большие опасности.

— Нет, надеюсь! К тому же это лишнее основание, чтобы я не покидал дочери Кермора… Я… чтоб я покинул вас!.. — прибавил он, взглянув на молодую девушку так, что она опустила глаза. — Это именно вы хотели сказать мне?..

— Да… я хотела… я должна была… я не могу злоупотреблять вашей добротой… Я отправилась в это далекое путешествие одна… Вы случайно встретились на моем пути, и я этому рада… Но…

— …но ваша пирога ждет вас, сударыня, как моя ждет меня, и они пойдут вместе к одной и той же цели… Я принял это решение, зная, на что я иду. А что я раз решил, то делаю до конца… Если единственная причина, из-за которой вы не хотите, чтобы я продолжал это плавание, — опасности, о которых вы говорите…

— Жак, — ответила поспешно Жанна Кермор, — какие другие причины могут быть у меня?..

— В таком случае… Жан!.. Мой дорогой Жан… как я должен вас называть!.. Не будем больше говорить о разлуке… И — в путь!

Сильно билось сердце у «дорогого Жана», когда он садился на «Галлинетту»! А когда Жак Хелло вернулся к своему другу, то последний с улыбкой сказал ему:

— Держу пари, что дочь Кермора благодарила тебя за все, что ты сделал для нее, и просила тебя больше не делать этого…

— Я отказался!.. — воскликнул Жак Хелло. — Я никогда не покину ее!

— Еще бы! — ответил просто Герман Патерн, хлопнув своего приятеля по плечу.

Что эта последняя часть путешествия должна была доставить пассажирам обеих пирог большие трудности, это было не только возможно, но даже вероятно. Во всяком случае, жаловаться сейчас было нечего. Западный ветер держался крепко, и пироги под парусами довольно быстро поднимались вверх по течению реки.

В этот день, пройдя мимо нескольких островов, на которых ветер гнул высокие деревья, пироги достигли к вечеру остров Байанона, лежащий у изгиба реки. Так как, благодаря щедрости Мануэля Ассомпсиона и его сыновей, провизии было множество, то охотиться не пришлось. И так как ночь была лунная, то Паршаль и Вальдес предложили сделать стоянку лишь на следующий день.

— Если река свободна от рифов и скал, — ответил Жак Хелло, — и если вы не боитесь попасть на какие-нибудь камни, то, пожалуй…

— Нет, — сказал Вальдес, — надо воспользоваться хорошей погодой, чтобы подняться как можно выше. Редко бывает, чтобы в эту пору погода оказывалась такой благоприятной.

Предложение было разумно. Его приняли, и пироги не причаливали.

Ночь прошла без приключений, хотя и без того неширокое русло в 350 метров, часто суживалось благодаря островам, в особенности у устья Рио-Гуанами, притока с правой стороны.

Утром «Галлинетта» и «Моршпа» очутились у острова Тембладор, где Шаффаньон познакомился с гостеприимным негром по имени Рикардо. Но этого негра, который в то время числился комиссаром Кунукунумы и Кассиквиара, двух важных притоков с правой и левой стороны, не было больше в этой резиденции.

Между тем пассажиры ожидали встретить его здесь, на острове Тембладор, так как Жан говорил о нем, основываясь на своем путеводителе.

— Я очень жалею, что этого Рикардо нет здесь, — заметил Жак Хелло. — Может быть, мы узнали бы от него, не показывался ли в окрестностях реки Альфаниз.

Обратившись к испанцу, он спросил:

— Жиро, за время вашего пребывания в Сан-Фернандо вы слышали что-нибудь о беглых каторжниках из Кайенны и о шайке индейцев, которая присоединилась к ним?..

— Да, — ответил испанец.

— Их местопребыванием считали провинцию верхнего Ориноко?