Американская звезда - Джеки Коллинз

А что бы случилось, если бы она осталась?

Она вздрогнула, не желая ничего об этом знать. Нет, она не будет маршировать голая, это не ее стиль. А у нее таки был собственный стиль. Что бы ни случилось, что бы ни произошло с ней в будущем, она всегда должна верить в себя и уважать себя, иначе она конченый человек.

– У меня есть двое друзей, и им нужна работа, – сказал Ник.

Сегодня Кью Джи был в серебристо-сиреневом вельветовом сюртуке, довольно сильно потертом на локтях. Но при этом у него был такой вид, что куда там Кэри Гранту.

– Да что ты думаешь о моем заведении? Это тебе что, благотворительное общество? – ответил Кью Джи, корча гримасу Лену, словно желая сказать: «Кто этот болван? И почему он здесь околачивается?»

Лен делал из кроличьей ляжки цыплячью котлету «Сюрприз».

– Нам разговоры здесь не нужны. Нечего сорить на кухне. Этот парнишка рта не закрывает. Он думает, наверное, что он артист.

Артист? Кью Джи сделал вид, что удивляется:

– Только меня можно уговорить нанять дерьмового мойщика посуды, который думает, что он артист.

Как обычно, они говорили все это при нем, словно его здесь не было. Да ладно, он к этому уже привык. Достаточно поработать на Кью Джи две недели, и можно привыкнуть ко всему на свете. Место это – просто дыра, но оказалось, что эта дыра пользуется популярностью. Вскоре он узнал, что Кью Джи – раскаявшийся домушник, который столько лет провел по тюрьмам, что года два назад решил покончить с преступной жизнью и открыть ресторан-бар вместе с зятем Леном, который раньше работал официантом в одном из самых модных чикагских ресторанов. Эрна приходилась сестрой Кью Джи и объявила себя главной стриптизершей. Всякий раз, когда ее не было на кухне, Кью Джи жаловался:

– Ты, Лен, должен ее уволить. Когда она начинает раздеваться, половина моих посетителей сразу же встают и уходят.

– Вот ты и скажи, – отвечал Лен, – если скажу я, она спать со мной не будет.

Клиентура Кью Джи представляла все многоцветье чикагского криминального мира. У этих людей всегда было мало времени, но у всех были деньги, и Кью Джи строго наблюдал за тем, чтобы каждый остался доволен, несмотря на Эрну и ее танец с семью шалями.

Кью Джи был добрым хозяином, который напускал на себя строгость, чтобы к нему поменьше приставали, но, несмотря на все его колкости и брань, он легко поддавался на просьбы.

Посему Ник опять повторил:

– У меня есть пара друзей, и им нужна работа.

– А я что, контора по найму безработных? – спросил Кью Джи, всплеснув руками. – Я должен платить жалованье каждую неделю девятерым, даже десятерым, если считать уборщика в сортире, который ничего не моет и не убирает. Нет, я не контора по найму, – и для пущего эффекта повысил голос: – Я не какое-нибудь дерьмовское убежище для всяких дерьмовских подростков с Востока.

– С Запада, – поправил его Ник. Кью Джи злобненько взглянул на него:

– Теперь, парень, я не могу к себе на кухню зайти, потому что ты рта не закрываешь. За что мне такое наказание?

Лен протянул руку за сигаретой, тлеющей наверху стойки, затянулся, и толстый слой пепла упал на отбиваемое мясо кролика. Но ни Кью Джи, ни сам Лен не обратили никакого внимания.

– Можно мне их привести сюда? – спросил Ник, ловко ставя один на другой чистые стаканы, чтобы отнести в бар.

– Нет, – сказал Кью Джи.

– Нет, – сказал Лен.

– Да они вам понравятся, – ответил Ник.

Через два дня он приехал в шесть вечера с Синдрой, а за ними маячил Джои.

Кью Джи лишь взглянул на Синдру, закатил глаза и сказал:

– Слишком хорошенькая. Проститутки ее возненавидят. А кроме того, стриптизерка не должна быть лучше посетительниц, им тоже не понравится.

– Но я не стриптизерша, – сказала Синдра, яростно взглянув на него.

Кью Джи покосился на нее:

– А кто ты, куколка? Нейрохирург с большими сиськами?

– Певица!

– Что? Кто?

– Вы слышали.

Кью Джи поправил воротничок полосатой рубашки и ослабил узел на шелковом галстуке. Девушка была просто красавица, немножко, правда, темновата на его вкус и опасно молода, но в ней чувствовался класс. Может быть, посетители и клюнут на нее, если Эрна приоденет ее в узкое красное платье с глубоким вырезом. Да, может быть, именно он, Кью Джи, окажется добрым волшебником, дав ей шанс показать себя.

– Наверное, я с ума сошел, – и он покачал головой. – Ну, ладно. Беру на один вечер. Десять долларов. Если не понравишься, больше не приходи.

– А как со мной? – спросил Джои.

– Ну и оставь это при себе, сынок. На сегодня я выполнил свою норму добрых дел.

И Джои знал, что лучше замолчать.

Певческий дебют Синдры был неудачен. Одетая Эрной в узкое открытое и тесное платье, которое ей совсем не нравилось, со взбитыми волосами и размалеванная, стоя перед шумной толпой, она промяукала свою интерпретацию «Утешения» Ареты Франклин. Это была ошибка. До сих пор Синдра пела только наедине с собой, и хотя у нее был приятный, хрипловатый голос, она понятия не имела, как им пользоваться.

Через несколько минут посетители зашевелились:

– Давай, миленькая, проваливай, – заорал кто-то, и другие хором его поддержали.

Стоя в глубине зала, Кью Джи жевал зубочистку и хмурился. Ведь он решил было, что сделал открытие, и, как всегда, ошибся. Девушка просто-напросто надула его, наговорив, что может то, на что она не способна.

– Ты что, спишь с ней, что ли? – спросил Пит-Лягушка, один из постоянных посетителей. Под его крошечными глазами висели огромные мешки.

– Да нет, просто решил дать ей шанс попробовать себя, – ответил Кью Джи, приглаживая вельветовый сюртук, чтобы он ровно сидел.

– Ну, так ты должен с ней спать, – сказал Пит-Лягушка, высасывая из стакана питье.

– Слишком молода, – кратко ответил Кью Джи и ушел.

Синдра кончила петь под жиденькие аплодисменты и еще несколько грубых выкриков «проваливай» и убежала со сцены.

– Я ухожу, – сказала она удивленному Кью Джи.

– Говоришь, что уходишь? – медленно протянул он. – Не ты, черт возьми, уходишь, а это я тебя увольняю, куколка.

Она вспыхнула:

– Вы не можете уволить того, кто сам уходит.

– И не заплачу тебе ни цента, – сказал, покраснев, Кью Джи.

– О, нет, конечно, заплатите, вы заплатите! – сказала она в ярости. – Я выступила. И вы мне должны. Я не виновата, что ваши посетители просто банда слепых обезьян.

Кью Джи никогда прежде не приходилось иметь дело с такой девушкой, как Синдра. Она была молода и с характером, и он не мог не восхищаться ею. Просто срам, что у нее нет никакого таланта.

Его первая жена была такая же точь-в-точь – «знойная Сара», как все ее звали. Она сбежала с электротехником, пока он загорал в тюрьме. Его вторая жена выбрала водопроводчика. Он жил одиноко уже восемь лет и не собирался больше рисковать.