Фанаты бизнеса. Истории о тех, кто строит наше будущее - Андрей Кузьмичев

Только ли фанатизм и упорство, помноженное на изнурительный труд, вели обеих предпринимательниц к успеху? Да – особенно если учесть, что потом, в один прекрасный момент, в их непростой жизни все вокруг менялось. Надежда пояснила это так: «Одна сделка за другой, неприятности за неприятностями привели нас к тому, что однажды нам повезло: мы привезли перчатки, которые нам позволили отбиться за предыдущие проблемы».

На самом деле предыдущие «проблемы» – непременная часть успеха. К. Андерс Эрикссон, изучая врожденные и приобретенные аспекты таланта, пришел к следующему заключению: то, что мы называем врожденным талантом, слишком часто переоценивается. «Многие считают, что рождены с какими-то естественными ограничениями, – считает он, – однако существует крайне мало свидетельств, что человек способен достичь исключительных результатов без прилагаемых усилий к совершенствованию того, что у него получается».

Мастерство приходит лишь с тем, что Эрикссон называет сознательной практикой (deliberate practice). А у нее всего-то три компонента: установление конкретной цели, получение обратной связи и одновременная концентрация как на технике исполнения, так и на результате. Так что люди, достигающие совершенства в той или иной области, совершенно не обязательно проявляют черты гениальности в раннем возрасте[196].

Так что Надежда просто-напросто копила энергию успеха, и ей бы обязательно повезло. Тем более что кожаные перчатки, привезенные Надеждой из Южной Кореи, были не простые, а «брендовые»: на них было написано: «Сделано в Италии». «Вот что получилось: заинвестировав 15 тысяч долларов, по приезде мы сразу получили 80 тысяч долларов, и еще товарные запасы у нас оставались», – пояснила Надежда свой первый чудесный успех.

Глосса о полетах на работу

Потом она покупала однородного товара и на 100, и на 150 тысяч долларов. Приходилось летать в Корею раз в неделю. Обычное дело. На сочувствующие причитания знакомых пожимала плечами: «Ну и что такого? Просто у вас дорога на работу занимает два часа, а у меня – восемь».

На рынке у нее появилось несколько точек. Лучшая – «под Лениным». В самолете от кого-то услышала, что это самое прибыльное место в «Лужниках». Кстати, почти все свои знания она получала во время долгих перелетов. Например, ей очень хотелось покупать эксклюзивные вещи – а в самолете, так и эдак обсудив эту идею, коллеги-челноки делали вывод: «Ты с ума сошла. Купи лучше пару тонн юбок. Пестрых, бархатных». Надежда недоумевала: «Как это вообще можно носить?», – но все-таки соглашалась, что если ориентироваться на эксклюзив, то быстро заработать не получится, а вот массовый рынок принесет моментальную прибыль. Но и моментальный проигрыш. Как это однажды и случилось почти со всеми ее знакомыми.

Журнал «Огонек» // http://www.ogoniok.com/4933/5/.

У нашей героини было все не хуже, чем в сериалах, а значительно жизненнее и круче: «На шестом месяце беременности отправилась в Китай за пуховиками. Можно было провозить в вещах только по 20 кг, остальное – сколько на себя наденешь, а я и без этого, слава богу, была уже достаточно кругленькая. Во всем этом нужно было только в самолет влезть, в салоне все раздевались, а в Москве неприятностей с разгрузкой уже не было». На восьмом месяце она улетела с друзьями в Сирию – они «привезли с собой в эту жаркую страну кусочек русской зимы: в день нашего прилета впервые за двадцать лет в Сирии выпал снег. Одна состоятельная женщина, приятельница моих друзей, просто потеряла покой, увидев на мне шикарную шубу из чернобурки, – пишет Надежда. – Она предложила за нее такую цену, что устоять было невозможно, и домой, в снежную Москву, я возвращалась уже без шубы…» Рождение дочери не остановило Надежду в ее стремлении к успеху: «Не засиживалась дома и после того, как Каролина появилась на свет: я ее кормила грудью до девяти месяцев, и она сопровождала меня, куда бы я ни направлялась – в банк, на сделку или на рынок. Помню, торгую я, рядом коляска со спящей Каролиной, а деньги я ей в матрасик складываю…»[197]

Другие «коляски», но уже с грузом, приносящие так нужный постоянный приток наличности, ожидали Надежду в аэропортах, куда прибывали товары. «На таможню мы шли как на Голгофу, – рассказывала она журналу “Огонек”. – Тогда можно было привозить товаров на 10 тысяч долларов, а все сверх этой суммы облагалось высокой пошлиной. И каждый пытался это обойти. Например, кто-то вычитал, что шарики для пинг-понга не облагаются госпошлиной, и привозил огромные партии товара, декларируя его как те самые шарики. Ну не анекдот ли: пять тонн шариков для пинг-понга?! А я узнала, что детские товары не облагаются пошлиной, и декларировала свой товар как “детские носки”… Правда, грузовик могли проверить на выезде. Если взятки не помогали, то я обычно начинала плакать: “Дяденьки, отпустите, пожалуйста!” Ужасно. Чувствуешь себя преступником, виноватым, жалким».

Глосса о челноках и беге времени

Надежда считает, что нынешние челноки – не чета прошлым: «Этот бизнес полностью изменился. Он стал более спокойным, упорядоченным, удобным. Я сейчас общаюсь с девушкой, у которой свой магазин в “Лужниках”. Представляете: она не ездит за товаром за границу, все заказывает по электронной почте. А товар ей растаможивает в аэропорту специальная фирма. Мы о таком и мечтать не могли»[198].

Ушла Надежда Болотова не только из челночного бизнеса – ушла из прошлой жизни, где остался первый муж, оставила себе дочку Каролину и начала новую жизнь. Но философию жизни и бизнеса не стала менять: «С тех пор я четко запомнила, что, во многом себе отказав, можно достичь того, чего очень хочется. И мы закрепили пройденный материал на практике: затянув ремешок, в 1993 году вместе с моими родителями построили дом, а затем все-таки купили квартиру»[199].

ПОСТ О ТОМ, КАК НАДЕЖДА СТАЛА СНЕЖНОЙ КОРОЛЕВОЙ ЗА ДВЕ ПЯТИЛЕТКИ ДРАЙВА

Много денег у народа в чулках или носках. Я не знаю, где – зависит от количества.

Она опять взялась за старое – получала удовольствие от самого дела: «И даже тогда, когда мой “замороженный” бизнес уже тянул на миллион и я могла спокойно побаловать себя дорогой одеждой и всякими милыми женскому сердцу штучками, я почти ничего не тратила на себя – казалось, ни к чему козырять именитыми брендами или самой престижной машиной. Главным… оставалось желание достичь в бизнесе масштабных результатов. Конечно, я получала определенное удовольствие от того, что могла держать в руках несколько коробок с плотно упакованными купюрами или носить в скромном мешочке полмиллиона долларов – изнутри поднималась какая-то фантастическая энергия, рождался потрясающий драйв: я смогла сама получить эти деньги»![200] Скромный мешочек в укромном месте – это ли не интрига к телесериалу о «рыбине», попавшей в «лужу» и вышедшей сухой из воды, чтобы опять вернуться в свою стихию. Мне же она так описала свое состояние драйва: «Осмелела я в свои 25 лет, когда развернулась от своего супруга».