Фанаты бизнеса. Истории о тех, кто строит наше будущее - Андрей Кузьмичев

Глосса о неудаче

Неудача – часть успеха, еще один плюс в копилке нашего опыта, доказательство, что все ведет к благу. Горячее внутреннее желание учиться в МГУ привело меня к тому, что колоссальный круг людей, окружающих меня сегодня, пришли в бизнес именно оттуда, куда я когда-то не попала[183].

Так Надежда окунулась в суровые московские будни. Позже она уверяла: «Ездила в техникум на троллейбусе, я не завидовала тем, кто ездит на машине, но я четко знала, что у меня будет квартира и машина. Та стипендия, которую я тогда получала (это была повышенная стипендия)… мне ровно хватало на мороженое. И для того чтобы обедать в ресторане гостиницы “Советская”, нужно было заниматься спекуляцией…»[184] Но наверняка (слухами земля полнится) Надежда отлично знала, что спекулянты из студентов в это самое время уже зашибали огромные, по меркам простых обывателей, бабки. Олег Тиньков так пишет о своем студенчестве: «Каждый день спекулянты собирались в Горном институте на большой перемене, после второй пары, в широком квадратном коридоре, который называли пятаком. На территорию института пропускали без документов, и даже спекулянты с “Апрашки” (Апраксин Двор) и “Галеры” (Гостиный Двор) приезжали к нам за товаром. На пятаке шла активная коммерческая деятельность – продавали одежду и технику, меняли валюту. Торговля эволюционировала. Поначалу спросом пользовались одежда, парфюмерия, затем – аппаратура». Стоило ли удивляться его выводу о том, что «общаги всего города были под контролем людей из Горного. Некоторые студенты приезжали на “семерках”, “девятках” – продукция ВАЗа тогда была в почете. Представляете, студенты со стипендией в 50 рублей ездят на новых машинах, которые на “черном рынке” стоили 20–25 тысяч рублей!»[185]

Но вряд ли все знали цену таких спекуляций: в 1986 году некто В. «купил две пары импортных кроссовок у Т. и перепродал их около универмага “Гостиный Двор”, получив наживу 149 рублей», схлопотав за это 9 лет колонии особого режима[186].

Приехал житель дальнего Севера из Москвы и рассказывает: «Говорят, в нашей стране все для человека – и я видел этого человека».

«Прожив до 17 лет в Нижневартовске – маленьком городке, где все рядом, я умела разговаривать только с глазу на глаз, не представляя себе, что можно о чем-то договориться по телефону, – так пишет о встрече с Москвой Надежда. – Перебравшись в Москву, я испытала коммуникативный шок, не понимая, как можно говорить о чем-то важном, не глядя собеседнику в глаза. Мне пришлось преодолеть в себе этот панический страх телефона…»[187]

Глосса о деньгах и Москве

Оказавшись в возрасте 18 лет в Москве – без жилья, без работы, не поступив в заветный вуз и просто без копейки, то есть вообще без каких-либо перспектив, я больше всего на свете хотела бы иметь свои деньги. Там, дома, у меня хотя бы перспективы были: двухкомнатная квартира в Тюмени, кооперативный гараж и обещание родителей, если я поступлю в Тюменский мединститут, а не в МГУ, куда я так стремилась, [купить] автомобиль[188].

Отказаться от машины в стране, где она была «не роскошь, а средство передвижения», – форменная глупость, а от устроенного быта с хрустальной горкой и холодильником, набитым под завязку под Новый год при полном отсутствии продуктов на полках магазинов, и вовсе отказываться глупо. Тем более отказаться от гарантированного высшего образования – школьная медаль служила пропуском практически в любой другой вуз страны. Но не в МГУ имени М.В. Ломоносова.

Как бы то ни было, с 1989 года персональный «экономический» факультет героини располагался совсем рядышком с МГУ – «под Лениным, на рынке в Лужниках, в самом центре зарождающегося стихийного предпринимательства», – пишет Надежда[189]. Поправлю ее: «лужа» – как привычно называли ее челноки и покупатели, – только-только набирала силы. В то время на всю страну была известна, как писал въедливый журналист Михаил Бергер (он в то время работал в «Известиях») вместе с А. Пашковым в книге с забавным названием «Реабилитация здравого смысла», свердловская «толкучка» на станции Шувакиш. «К платформе одна за другой подлетали электрички, набитые людьми с узлами, сумками, портфелями, – повествовали они. – Немалая часть пассажиров прибыла в этот день сюда из Москвы, Ленинграда, Еревана, Перми, Омска и других городов… Не слышно обычного базарного шума. На Шувакише цены называют шепотом и спрашивают: “сколько”?…Матерый спекулянт на “туче” активно себя не проявляет, он там налаживает связи, строит отношения – это его своеобразный “деловой клуб”»[190].

В столице «деловые клубы» издавна – куда раньше Лужников – прописывались в общежитиях институтов, где встречались люди разных национальностей, верований, цветов кожи и, конечно, жизненных пристрастий. Там – в общежитии Института нефти и газа, приехав навестить свою подругу, – Надежда встретила своего первого мужа, студента этого института. «Юра сразил меня наповал, – откровенно пишет она. – Открытый, оптимистичный, всегда неожиданный и безмерно щедрый, готовый отдать друзьям последнюю рубашку…» Среди его знакомых и друзей «были сирийцы, арабы, поляки, еще какие-то иностранные студенты, которые ему безоговорочно доверяли». Почему доверяли – Надежда не поясняет, но ясно, что занимался он с ними тем, что называлось неприличным словом «спекуляция» и подпадало под статью УК. Ведь они «сдавали очень ценимый тогда “импорт” в комиссионки или просто продавали на улице, находя самые разные пути реализации»[191]. Кстати, многие из тех, кто ступил на путь предпринимательства, так же начинали свой путь в большой бизнес: основатель «Евросети» Евгений Чичваркин тоже одно время перепродавал вещи через комиссионные магазины. «Схема была тривиальна: он покупал вещи в магазине, где они стоили подешевле, и сдавал их в другой магазин – подороже, – читаем мы в книге Максима Котина. – Например, приобретенный в одной комиссионке за 50 рублей спортивный костюм с изображением Микки-Мауса можно было в другой продать за 400 рублей[192].

ПОСТ О ТОМ, КАК НАДЕЖДА ОБРЕЛА НАДЕЖДУ В ПЕРВОЙ ПЯТИЛЕТКЕ ПОСТОЯННОГО ЭКСТРИМА И ЭКСПРОМТА

И вот я помню, когда я тебя встретил, то мне сразу вспомнилась классика из школы: «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет»…

Надежде повезло – эпоха «тебя посодють, а ты не воруй!» из легендарного кино «Берегись автомобиля», где сурово звучал приговор «Твой дом – тюрьма!», – стремительно сменялась другой, мало понятной большинству представителей советского народа – «Деньги, товарищи, еще никто не отменял!». Так что она училась в техникуме и одновременно «неслабо спекулировала: мой гражданский муж тоже занимался всей этой спекуляцией». «Годы в Москве я себя тренировала в разных видах продаж, – рассказывала она. – Получая повышенную стипендию – 25 рублей, – я ее проедала на мороженое. Очень хорошие получались деньги. Первые поездки в Польшу за какими-то товарами были совершены в возрасте 19 лет».