Избранные новеллы - Юхан Борген

Том преподает в университете в какой-то далекой чужой стране. Никаких званий и степеней у него нет. Его специальность - история ацтекской культуры. Он близорук (шесть диоптрий), сильно облысел и слегка полноват; он весь ушел в свои занятия, хотя особых результатов и не видно, избегает людей, в том числе коллег, страдает язвой двенадцатиперстной кишки и болями в сердце; он не курит, пьет мало и тщательно выбирает блюда в кафетерии (столик на одного в закоулке, называемом "Пустыня").

Анн не замужем, Том не женат.

Ким женат. У его жены есть деньги, которые он тратит. Тратит на виски, шампанское, гашиш, ЛСД, а при случае - на посещение притона морфинистов. Он унаследовал гибкую, стройную фигуру матери, ее чуть срезанный подбородок, узкие кисти рук и грациозные движения - черты, которые так украшают фру Эсмеральду. Он не ходит на демонстрации и никогда не имел дела с полицией. Его мелкие мошенничества с чеками и участие в торговле наркотиками покрываются и держатся в строгой тайне. Временами он общается с темными личностями в подозрительных забегаловках; здоровье у него отменное, если не считать хронического похмелья, которое он переносит стойко и мужественно. Жена Кима служит в фирме своего свекра, специализирующейся на точных приборах. У них трое славных ребятишек, прилежных и хорошо воспитанных.

Такова эта семья, вернее, такой она была, ибо с тех пор прошло уже несколько лет. Следует отметить, что данный выше словесный портрет немного отступает от того, что можно считать абсолютной истиной. Это продиктовано соображениями такта. Но в общих чертах он похож на истину, более того - мы берем на себя смелость утверждать, что он правдивее, нежели сама истина. Точно так же, как узор кажется более целостным, если рассматривать его элементы в их взаимосвязи. Итак, мы повторяем с полной ответственностью: такова эта семья. В свое время ее глава за свои заслуги был возведен в дворянское звание, перед его именем поставили словечко из трех букв и тем самым разрешили всем кому не лень называть его в глаза и за глаза не по фамилии, а просто по имени. Для широкой общественности сэр Роберт не просто имя, это - понятие, символ. Когда у сэра Роберта берут интервью на телевидении, он любит вставить крепкое словцо. Вот один из примеров, записанный на магнитофон:

...и когда вы оглядываетесь на пройденный путь, на все эти годы...

- Какие?

- Гм, я хочу сказать, когда вы были...

- Well 1...

1 Ну (англ.).

- ...воином, гм... солдатом, офицером, ваши заслуги перед родиной...

- Well...

- Например, ваше участие... ваше славное участие в первой мировой войне?

- Дерьмо.

- Простите?

- Дерьмо.

(Уважаемые телезрители! Мы просим извинить нас за нечеткое звуковоспроизведение. Сэр Роберт проявляет присущую ему скромность, рассказывая о своих героических делах в первую мировую войну.)

- Перейдем к событиям тысяча девятьсот сорок третьего года, когда родина вновь призвала вас послужить ей.

- Well...

- Ваши теоретические познания наряду с практическим опытом, приобретенным во время предыдущей войны, позволили вам оказать родине, а вместе с ней и всему миру неоценимые услуги в той области, которая... короче говоря, могу ли я просить вас охарактеризовать сущность этих услуг и рассказать нашим телезрителям, что дало вам возможность проникнуть в...

- Убийство.

- Простите, не понял?

(Уважаемые телезрители! По техническим причинам мы вынуждены прервать передачу. Сейчас будет показан художественный фильм "Смерть в Тихом океане"...)

Письмо читателя в одну из ежедневных газет.

По причинам, которые скоро станут ясными, автор желает остаться неизвестным. Разрешено лишь сообщить, что это сотрудница системы социальной помощи при магистрате, принадлежащая к категории низкооплачиваемых служащих.

Разрешите выразить свой протест против телепередачи от 9-го текущего месяца - интервью с так называемой выдающейся личностью; в нем она, вернее, он, ибо это мужчина, с презрением говорил о роли, которую сам он и его друзья-патриоты играли в борьбе за свободу своего дражайшего отечества. Если уж выступать с критикой того вклада, какой наша страна внесла в защиту западной культуры, мы хотим, более того - мы требуем, чтобы эта критика исходила от людей, не имевших ничего общего с войной и не зарекомендовавших себя личными заслугами в ней. Мы, представители леворадикальных кругов, не допустим, чтобы бывшие "герои" и их империалистическая клика поливали помоями свои же достославные - с вашей точки зрения - деяния, которые привели мир к тому отчаянному положению, в каком он находится сейчас. Борьба с империализмом - наше дело, я повторяю: наше. Мы не желаем, чтобы к нам примазывались империалистские группировки, кокетничающие своими либеральными взглядами.

Подпись: одна из дочерей.

Дорогие родители!

Пишу эти строки в своей жалкой каморке на чужбине. Очень мило с вашей стороны, что вы вспомнили о моем дне рождения и прислали подарки. Спасибо за кальсоны, нижние рубашки и тому подобное и особенно за книгу, милая мама, точно такую ты мне уже один раз дарила, дубликат я продал и получил очень мало. Я глубоко тронут тем, что вы вспомнили дату, я и сам-то давно ее забыл, но у нас тут есть зануда-ассистент, который хранит в памяти дни рождения всех своих коллег. Спасибо также за письмо с запросом о моем продвижении по службе. Никакого продвижения у меня нет, у меня есть мои ацтеки, они для меня то же, что для вас ваше светское общество, если позволить себе такое смелое сравнение. Нет, спасибо, здесь не холодно; кальсоны я продал одной психопатке, она была им очень рада. Галстуков мы тоже не носим, а вот что у нас в большом ходу - так это различные дезодоранты, потому что дурных запахов хватает. Я полагаю - еще раз благодарю за письмо и прошу прощения за опечатки, дело в том, что мои очки для работы разбились во время недавних студенческих волнений, - так вот, я полагаю, что ваши сообщения о том, что происходит у нас дома, неизбежно кажутся немного устаревшими в той жизни, где я в конце концов нашел свою пристань и где, во всяком случае, чувствую себя лучше, нежели мне было дано чувствовать себя в нашей родной действительности, которая - при том, как сложились отношения в нашей семье, - смертельно раздражала меня и (не буду отрицать), по-видимому, послужила причиной для некоторых трений.

Моя язва процветает благодаря отечественной классической диете, которая здесь давно признана устаревшей. С медицинской точки зрения при таких заболеваниях абсолютно исключаются как молоко, так и рыбные тефтели. Но я человек от природы консервативный и упорно продолжаю злоупотреблять этой столь мерзкой на вкус пищей.

Для меня было большой радостью узнать, что отец награжден еще одной медалью, смотрите хорошенько, чтобы она не пропала, такие вещицы обретают цену, когда человек умирает и все поддельное, фальшивое слетает как шелуха. Если вы не против, можете прислать ее мне, здесь обширный рынок сбыта для разных значков, будь то свастика или орден за так называемые заслуги. Студентам в здешнем университетском городке лишь бы что-нибудь нацепить на свою грязную рубаху. Наконец, милая мама, с моим пульсом дело пошло на лад, он у меня теперь 40 ударов в минуту, что предвещает близкую кончину. Господь милостив, передавай ему привет.

С приветом и любовью

Том (сын).

- Слушаю... да, это Ким... нет, я ушам своим не верю, чтоб мой знаменитый отец самолично звонил мне, такая честь... заскочить на минутку? Нет, сейчас не могу... Ты сам заскочишь ко мне? Видишь ли, у меня назначена встреча... Ты говоришь из телефонной будки в холле? Ну что ж, тогда, значит...

Ким закрывает лицо руками: неужели всего лишь из-за того векселя, из-за каких-то жалких грошей... Выпить бы для прочистки мозгов... Нет, не успею, в дверь уже звонят.

- Какая честь, не могу опомниться, давай я повешу твое пальто, может, хочешь выпить, нет, я говорю глупости, что я хотел сказать... что ты хотел сказать? Ах вот что... да-да, понятно, это я все знаю, тебе же прекрасно известно, что я... Ну конечно, твоя репутация... Я не понимаю, о какой грязи ты постоянно твердишь? Всякий раз, как ты меня видишь, ты заводишь речь про грязь, где же твое хваленое обаяние, оно ведь при тебе осталось, оно беспредельно, легко догадаться, что в свое время тебе не приходилось брать женщин силой, ну а что касается того, что мне понадобилось несколько дукатов... да, ты угадал, у тебя богатая фантазия... Насколько я понимаю, ты не так уж и стеснен в средствах и позвонил ты мне вовсе не из-за этого... Но сначала скажу я, а потом уже ты... Что я, собственно, хотел сказать... Эта Анн, моя полоумная сестрица, которая шляется на демонстрации да еще пишет в газеты... Что ж, терпи, терпи, пусть над тобой смеются... Нет, это касается не только тебя, она делает посмешищем нас всех. А ты, поседевший в боях герой двух войн, в семье готов снести все что угодно... нет, нет, ты дослушай меня... я трезв как стеклышко, давай, может, все-таки выпьем чего-нибудь совсем легонького... я же говорил, так оно лучше, будем здоровы, - так вот, эта наша чертова филантропка требует для себя монополии на радикализм с благородной целью свергнуть существующий порядок... Конечно, я не сомневаюсь: так называемый существующий порядок выстоит, но я говорю лично о тебе и о нас. Что-то ведь они иногда разрушают - она и ее банда... И жаждут разоблачить, разоблачить тебя и тебе подобных и тем самым разоблачить существующий порядок, уж не знаю, что они под этим понимают... Да-да, сделать фотоснимки на фабриках и всякое такое, shake hands 1 с парнем, у которого вся рожа в саже... Если ты спросишь меня, то это романтическая дурь. Но ты, конечно, меня не спросишь, ну да, никто в этой благословенной семейке никогда ни о чем меня не спрашивал, а я все равно скажу, вся эта ее социальная помощь - романтическая дурь, скажу я, жить на паршивые гроши на вонючей окраине... да, вот именно. И нечего орать, еще неизвестно, кто для кого тяжкое бремя, и потише насчет грязи... нет, я не кричу, да, я знаю, что ты не глухой, ты не глухой и не слепой, но, короче говоря, я никому не позволю приходить сюда и разглагольствовать насчет грязи, и имей в виду: в один прекрасный день может разразиться скандал... ах вот что, ты думаешь, я на это не способен, но учти, мне терять нечего, в этом разница между тобой и мной... Нет, я не шатаюсь, и к тому же мне плевать на твои деньги, нет, я тебя больше не задерживаю.