Они приходят осенью (СИ) - Дмитрий Александрович Видинеев

небу и дав волю своей ярости. Десяток осколков пронзило её тело, из ран сочилась зеленоватая субстанция.

А Мамонт… его, как и охранника, разорвало на куски, оторванная изуродованная голова отлетела к противоположному краю посёлка. Толстяк закончил свою жизнь ужасно голодным, но с надеждой, что скоро вдоволь наестся сладенького. Не сложилось.

Глава девятнадцатая

Трое. Двое мужчин и женщина. Ярослав видел их истинный облик. Чудовища. Но какого дьявола эти твари делали ранним утром за пределами посёлка? Они его заметили и теперь приближались. Что ж, придётся драться. Он вынул из кармана кожаной куртки электрошокер, из чехла вытащил нож. Монстры были не из той категории, с которыми он столкнулся в оздоровительном центре, не боевики, а значит — справится. Обязан справиться. Это станет отличной изюминкой на торте, под названием «Взрыв». Только бы голова не подвела. Едва он об этом подумал, как в затылке кольнуло.

— Не сейчас, — процедил. — Пожалуйста, не сейчас.

Женщина остановилась, выпучила глаза и пронзительно заверещала. Звук был настолько пронзительный и мощный, что у Ярослава моментально заложило уши, а виски словно тисками сдавило. Обитатели посёлка, даже раненые, все разом развернулись и помчались к проходной, в верещании они услышали: «Здесь посторонний! Нужна помощь!»

А помощь патрулю монстров и вправду была необходима, потому что Ярослав начал действовать. Увернувшись от удара одного из патрульных, он вонзил ему нож в живот, резко провернул лезвие, выдернул. Всё это сделал за пару секунд, как профессиональный спецназовец. И будто бы и не было для него месяцев пьянок и жутких похмельных недель. Он чувствовал себя прежним, сильным, ловким. Ему хотелось битвы, мести, крови. Вот только эта чёртова вопящая дамочка давила на мозги своими воплями. Она уже не выглядела как человек — превратилась в горбатую тварь с морщинистой крысиной мордой и красными глазами.

Раненый патрульный, прижав ладони к ране на животе, осел на землю. Второй монстр как-то совсем уж по-звериному, по-кошачьи, выпустил длинные когти, бросился в атаку. У него получилось зацепить бывшего спецназовца— разодрал щёку. Но в ответ получил разряд электрошёкером, а в довесок — удар ножом в шею. Настал черёд «вопящей», её нужно было заткнуть, иначе, как чувствовал Ярослав, голова попросту взорвётся.

Однако, через мгновение он поменял свои планы, ему стало не до этой голосистой твари, потому что со стороны посёлка бежали монстры и было их не меньше двух десятков. Как бы Ярославу не хотелось дать волю своей злости, но здравый смысл его ещё не покинул. В данный момент шансы на победу равнялись нулю. Слишком уж много чудовищ. Нескольких, скорее всего, он уложит, но всех — это из разряда, очень желаемого и в тоже время невозможного.

А значит — надо сматываться.

Только он об этом подумал, устремив взгляд в сторону леса, как «вопящая», словно бы раскусив его замысел, прыгнула на него точно обезьяна, обхватила руками и ногами, при этом продолжая издавать пронзительные звуки.

Ярослав ударил её ножом в печень, выдернул лезвие и ударил ещё раз. Она захрипела, однако хватку не ослабила, видимо, отдав свои последние силы на то, чтобы не дать противнику сбежать. А бежать было поздно в любом случае — монстры окружили. Те, кто не пострадал от взрыва, отрезали путь к отступлению, изувеченные — приближались, кто-то из них хромал, некоторые прижимали ладони к ранам, но всех объединяло одно: лютая злоба в глазах.

«Вопящая» наконец рухнула на землю. Со своей задачей она справилась сполна, хоть и ценой своей жизни. Даже умирая, она тянула руки к Ярославу, словно намереваясь снова схватить его, не дать свободно двигаться. А он сейчас очень жалел, что не сделал ещё нитроглицерина. Для себя. Всегда мечтал умереть как герой. Будь сейчас у него бутылка с взрывчатым веществом, бросил бы её со всей дури об землю не задумываясь. Но, увы, придётся найти иной способ уйти из жизни героически.

Вот только чёртова голова. В черепной коробке словно обосновался подлый чертёнок с острым шилом, которым он колол и колол мозг. Хлопнув ладонью по виску, Ярослав обвёл взглядом приближающихся монстров, осклабился.

— Драться хотите? Со мной? Ну что же, я это дело люблю.

Ему ничего не оставалось, как храбриться. Была надежда, что прямо здесь и сейчас его не убьют — скрутят, отведут к Варваре, чтобы она учинила допрос: где остальные, как из Мамонта получилось сделать идиота? Он был уверен, что выдержит любые пытки, не сломается, не сдастся. И, возможно, у него появится возможность напасть на королеву чудовищ. Это походило на хрупкую надежду человека, у которого не осталось никаких вариантов, кроме плохих и очень плохих. Но и этого хватало, чтобы держаться бодро, чтобы смотреть в глаза тварям с вызовом.

Они атаковали всем скопом. Ярослав успел двоих ткнуть электрошокером и одного ударить ножом в шею, после чего монстры сбили его с ног, придавили к земле. В голове будто-то колокол зазвенел, сознание начало заволакивать тьмой. Прежде, чем случился приступ эпилепсии, он успел подумать, что драка получилась довольно бесславная.

* * *

Очнувшись, Ярослав ощутил холод и жуткую слабость. Дрожащей рукой протёр слезящиеся глаза, понял, что находится в просторной комнате с высоким потолком и постаментами, на которых стояли абстрактные статуэтки. Сам он сидел в кресле, не связанный и это вовсе не радовало, а настораживало. Получалось, что его сейчас не воспринимали как угрозу. Попытался подняться, но тут же почувствовал удар в грудь, словно плотная воздушная волна налетела и буквально пригвоздила его к спинке кресла, обездвижила.

— Не суетись, — услышал он голос столь же холодный, как и воздух в этой комнате. — Сиди смирно.

Зрение после приступа почти восстановилось, и Ярослав разглядел возле окна женщину. Варвара стояла, скрестив руки на груди, и она вовсе не выглядела такой красивой, какой он запомнил её на фотографиях в интернете. Королева монстров сейчас была сутулой, с резкими чертами лица и бледной отливающей глянцевой синевой кожей. Пострадавший во время взрыва халат она так и не сменила, он был весь в дырах от осколков ампул, местами обгоревший. А вот на ней самой ран не было видно.

Она подошла к креслу, склонилась над Ярославом.

— Ну что дружок, допрыгался? Наконец-то хоть одного из вас удалось поймать. Шустрые вы, ребята, ничего не скажешь. Действуете нагло, исподтишка, — её тонкие губы расплылись в улыбке. — И знаешь, в своём мире я действовала так же, потому что по-другому с Владыками Бездны не справиться. Только наглость, только хитрость. Я выжила благодаря этому. Я — против Архонтов, это тоже самое что вы — против