Охотник - Вячеслав Густов

– Покусали?

– Да нет, в скафандрах они хороших были. Побили змей в округе, благо, дуры эти сами на шум сползались. Да дёрнула их нелёгкая в лабиринт подземный пойти…

Видно было, что рассказывает прапорщик эту историю не в первый раз.

– Заблудились?

– Не те люди, чтобы заблудиться. Вылезли здоровые и полные сил. Змей говорили, немеряно положили. А с ними ещё тварей каких-то, на людей похожих. Ну, к тем близко не подходили, на всякий случай…

– Так что с ними сталось-то, с бойцами теми?

– Да тёмная история вышла - в общем, поумирали в течение недели все. Причём, заметь - от естественных причин.

– Проклятье Пирамид?

– Да, мы так считаем.

– А на токсины, яды всякие, смотрели?

– Так они ж не от отравления умерли-то! Одного медведь-оборотень задрал, другого деревом придавило… Проклятье это, больше нечему там быть. Так что - внутрь - ни-ни, ни за какие коврижки.

– Так чего делать-то будем?

– Водой из болотца зальём. Ну и ОВ всяких разных добавим на всякий случай. Хлору, ещё кой-какой ерунды, что тяжелей воздуха. Насосы сейчас привезут.

– А энергия?

– Ручками! Объём там не очень большой, к вечеру справимся.

– Эй! А чего это там мужики лопатами машут?

– Так змей бьют! Пока не так тепло, те змеи вялые. А нагреется воздух градусов до двадцати - так спокойно здесь уже не побеседуешь.

– Вон оно как… А чего это пирамиды здесь материализовались?

– То давняя история. Говорят, давно ещё, одна девка из вон того села в Египет съездила отдохнуть. Ну и понравилась тамошнему шейху не шейху, принцу не принцу, в общем, потомку древних фараонов.

– Прямо-таки фараонов?

– Здешние тоже не верили. Ну, в общем, какая-то ссора между молодыми произошла. Вернулась она, в синяках, сильно отощавшая, но - беременная. Да и то - как вернулась. Родители у всего села деньги занимали, и, из какого-то публичного дома выкупать ездили.

– Даже так?

– Даже так. В общем, думали - не родит. Однако, колдунья местная полечила. Пацанчик родился, метис. Тутанхамоном назвали.

– Кроме шуток?

– Ну да. Мать настояла. Раз говорит, потомок фараонов, то надо, чтобы это было видно. Она потом с катушек тихонько съехала, да не о том разговор. Вырос, в общем, этот арапчонок, отучился, да и пошёл в колхоз трактористом работать.

– Ну и чего?

– Да ничего. Работал себе, и работал. По воскресеньям с мужиками водку пил. Свинину, не морщась, кушал. Нормальный, в общем, человек был. Дожил, кстати, до ста семи лет.

– Ну и?

– А как помер - на следующий день эти пирамиды и нарисовались.

– Вон оно как!

– Ага. Причём - зимой дело было. Мы как раз с задания возвращались, смотрим - стоят. В инее, сверкают - аж глазам больно. Поначалу их Алмазными и звали.

– А сейчас?

– Змеиными кличут. Ну что - вон помпы везут. Пошли работать!

Задание оказалось проще, чем мы предполагали. Не прошло и трёх часов, как подземные помещения оказались полностью затоплены.

– А вы, товарищ прапорщик, говорили - казематы…

Мужик, один из тех, что, закончив гонять змей, подошли осмотреть результаты работы, покрутил головой:

– Так, ёлы - дожди неделю шли.

– А в городе не было совсем. Аномалия какая, что ль?

В общем, к вечеру я уже был в Тайге. А на следующее утро, с караваном охотников выехал на тракт. Караван был небольшой - три «КамАЗа» и изрядно побитая жизнью «Нива».

Двадцать километров мы проехали спокойно - лишь дважды перебегали дорогу коты-имитаторы, да один раз мы остановились, чтобы расстрелять пристроившуюся на обочине грязную бомжеватую заманиху. Заманиха была «глухонемая торговка черемшой», при каждом попадании громко хныкала, затем, когда особо метким выстрелом ей пробили висок, шустро отползла в кювет, и там затаилась.

Желающих лезть за ней не нашлось. Поэтому, кинув гранату, и поворчав на дорожные службы, не следящие за растительностью вдоль дороги, мы двинулись дальше. А дальше началась форменная катавасия. Почти на бреющем, над дорогой прошла четвёрка «Аллигаторов», затем, откуда-то сбоку донеслись глухие взрывы. У командира затрещала рация.

– Тревога, братцы! Мобилизуют нас.

Что ж, мобилизация - дело святое. Выдвигаемся всеми бортами. Дорога шла через бывшие совхозные поля, сейчас превратившиеся в молодой лесок. Лесной нечисти не было видно - то ли не успела ещё облюбовать новое место жительства, то ли, что скорее, попряталась при звуках стрельбы.

Огонь же, судя по всему, велся не шуточный. Так, на слух, получалось, что в перестрелке участвуют не менее полусотни артстволов, некоторые, что особо встревожило, явно сочетали немаленький калибр с высокой, почти пулемётной скоростью стрельбы.

Командир связался с кем-то по радио. После недолгих переговоров махнул рукой - ждём. Всё верно, при таком ураганном огне боеприпасы у противников должны кончиться довольно быстро. Лучше немного подождать. Пока мы ждали, нас нагнало подкрепление - три старинных, но довольно бодрых английских крейсерских танка и БТР. Мы повеселели - так-то лучше, чем с голой грудью на амбразуры.

Уже через четверть часа перестрелка начала стихать. Ещё пара минут, и канонада прекратилась. Очень осторожно, на первой скорости, мы проползли оставшийся километр. И живых врагов мы уже не встретили. Впрочем, «живых» - явно не то слово.

Боевые роботы незнакомой конструкции и самого разнообразного веса. От лёгких, судя по всему, чрезвычайно быстроходных скутеров, до тяжеленных, весом под сотню тонн дредноутов.

– Перебили друг друга! А остатки наши «птички» поклевали!

Незнакомый танкист, сняв «говорящую шапку», ерошит не по уставу пышную шевелюру. Перехватив наш взгляд, поясняет:

–  В полковом театре подвизаюсь. Особым приказом мне - сохранять артистическую внешность!

Дружно смеёмся. Звезда сцены представляется:

– Лёха!

Переводит взгляд на форму моих попутчиков, и, ближайший к нему КамАЗ с зелёной охотничьей эмблемой. Делает большие глаза:

– На слонопотамов, что ли, пошли?

Старший егерь неторопливо достаёт портсигар, угощает товарищей и «бронекопытного». Закуриваем.

– Возле речки псевдогиганта видели.

– Да ну? Слушай, против такого зверя разве ваших пукалок достаточно будет? Тут мой танк нужен!

Охотники снисходительно улыбаются.

– Всё понял, во всём нужна сноровка, закалка, тренировка! А что, энта зверюка вас дождётся?

– Да куда ж он из ложбинки той денется!

Псевдогиганты обладают чрезвычайно большим весом. Массивные кости и толстая шкура делают его практически невосприимчивым к огню легкого стрелкового оружия. А, разогнавшись километров до тридцати, он в таране легко переворачивает грузовики, и без вреда для себя, проскакивает практически любые аномалии. Но, у всего есть обратная сторона. Зверь, попавший в небольшую, но довольно глубокую ямку, обречён.

– Не разогнавшись, не выберется! Ну и хрена, с таким-то пузом! - Озвучивает всеобщее настроение артист. И, переводит разговор на своё:

– Мы вот тут недавно Гамлета решили поставить, так завтра уже премьера! Нет, мы, конечно, переделали на современный лад. Ну там, выбросы, мутанты - всё будет!

– А Гамлет - Мигрант?

– Блин, если расскажу, вам неинтересно смотреть будет. Правда, завалите своего зверя - и к нам. А?

– И где ж ваш театр?

– В Юрге, вестимо. В части. Где ж ему ещё быть? Приходите, а я вас в зал проведу!

Собственно, почему бы и нет? Всё равно я в Юргу еду - задержусь на денёк. Как там говорил прожектор перестройки? Окультуриваться надо!

Вскоре подошли два крана и колонна «Уралов», и нас отпустили. До искомой ложбинки дотелепали минут за тридцать пять. Вылезли, и пошли смотреть на дичь. Псевдогигант, время от времени тревожно взрёвывая, зачем-то рыл землю правой задней лапой.

Не знаю уж, то ли окоп полного профиля себе отрыть задумал, то ли подкоп а-ля Монтекристо, но осуществиться этому замыслу мы не дали. Связка старых, ещё времён Второй Мировой, противотанковых гранат, и все.

– Не страшнее «Тигра»! - Высказал всеобщее мнение водитель.

Управились, на удивление, быстро. Из ложбины выволокли с помощью КамАЗа с лебедкой в кузове, этой же лебёдкой в тот же кузов и погрузили. На всякий случай, замеряли дозиметром - фонит. Так, чуть-чуть, но, всё же. Накрыли старой брезентухой, и поехали в Юргу.

Огромный линкор - больше всех, что я когда либо видел, неподвижно висит между небом и океаном. Покрытые ржавчиной орудия производят впечатление чудовищной старины, и, одновременно, невероятной мощи.

Я пытаюсь отвернуться, всё ещё на что-то надеясь, однако, непослушные ноги и занемевшая шея не оставляют мне шанса. С каждым шагом я приближаюсь к исполину. Раскрываю рот, чтобы закричать. И давлюсь солёной водой.

– Саша!

Очень близко лицо Кати. И тут я просыпаюсь. Некоторое время пытаюсь удержать остатки сна.

– Приехали!

– КПП?

– Ну ты и спать! КПП проехали давно. Тебя трясли-трясли, да добудиться не могли. Лазарет!