СССР: вернуться в детство 6 - Владимир Олегович Войлошников

— Да карту вам и так выдадут. Что-то ещё?

— Нет, тащ генерал. Всё остальное есть.

Генерал хлопнул по столу ладонью.

— Ну, раз так, не задерживаю вас. Обед вам сейчас обеспечат, но в темпе вальса. Через сорок минут чтоб были готовы.

— Так точно, в темпе вальса!

Мы вышли из командного кунга. Капитан выглядел недовольным:

— Вот говорил же тебе не выпендриваться!

— Так, а я что? Вроде, нормально всё прошло.

— Ну дай Бог, дай Бог…

Когда вернулись обратно к Маяку и прапорщику, оказалось, что они уже всё приготовили, и Санёк проводит последние проверки. Что-то там в цепях управления его не устраивало. Я подошел и поднял на руки наше последнее изделие. В принципе, это был обычный радиоуправляемый самолетик со здоровенными крыльями. И если не брать в расчёт начинку от нашего факультета, то от обычной игрушки он бы и не отличался. Мы называли его «Буревестник», но пока официальное название было проще — «Изделие №3».

«Изделие №1» и «№2» были разбиты при неудачных приземлениях. После этого в планер был встроен небольшой парашют. Подлетаешь к точке посадки, срабатывает малюсенький пиропатрон, раскрывается купол — и «Буревестник» оказывается на земле. И главное — целый. Целых пять раз сажали таким способом. Один раз ветром унесло в кусты, повредили крыло. Но крыло-то заменить дело пятнадцати минут, а вот электронная начинка — это вам…

— Ну что? Готовы?

— Так точно, тащ капитан, — отчитался Маяк.

О, вроде как успокоился, даже румянец на щеках появился. Вот что значит, любимым делом занялся. Маяк, помимо стихоплётства, феерически точно управлял «изделиями №14 и №18», кодовое имя «Одуван». Ударные беспилотники в его руках летали даже между ветками деревьев с грацией балерин. И учебные гранаты, а проще говоря — взрывпатроны, он ронял с ювелирной точностью. Именно поэтому из всего коллектива взяли его и меня. Я с «Буревестником», он с «Одуванами».

Подошёл прапорщик с двумя зелеными котелками и закопчённым чайником. Поставил всё это добро на наш складной стол, грохнул о фанеру железными кружками.

— Так, вот вам жратва, быстро закинули в топки — и на позиции.

— Тащ прапорщик, так мы и отсюда могём.

Он недовольно скривился.

— Вы-то могёте, я в этом не сомневаюсь. Боюсь, наше начальство, — он ткнул пальцем в небо, — желает видеть хоть какую-то работу. Изобразите деятельность, что как маленькие. Мне что, учить вас?

— Никак нет, есть изобразить деятельность!

— Вот так бы сразу, а то спорят мне тут…

Мы быстро поели, перетаскали наш инвентарь на позицию. В вырытом заранее, видимо, ещё предыдущими поколениями солдат окопе развернули антенную станцию. Всё-таки в наших условиях о миниатюризации будущего можно было только мечтать. Всё что мы сделали на этой материальной базе, казалось мне, было ужасно громоздким и, главное, жрало электроэнергию как не в себя. Из батареек для беспилотников подошли только «Кроны», да и то пришлось брать с собой десять комплектов. Майор, курирующий наше военно-научное творчество, рассказывал о каких-то чудо батареях, которые, мол, в ракетах стоят, но кто бы вчерашним школьникам их, эти батареи, дал. По любому — секретно.

У меня была сильная надежда, что по, тьфу-тьфу-тьфу, удачным испытаниям наших придумок можно будет выйти на технологии Иркутского авиазавода. Ну а что? Они Сушки клепают, а тут авиамодельки со странным содержимым. Ещё и усовершенствуют, по-любому. Да и флаг бы в руки, лишь бы стране на пользу.

24. ВОТ ЭТО МЫ ВЫСТУПИЛИ!

НУ, ПОНЕСЛАСЬ

Прям как в старой песне «взвилась зеленая ракета», если я ничего не путаю. И военные учения начались. Для нас это вылилось в позабавившую всех наблюдателей процедуру запуска. Мы предварительно вбили два алюминиевых (хули, мы ж авиация) кола в землю, закрепили за них здоровенную резиновую ленту, и с помощью этой гигантской рогатки отправили «изделие №3» в небо. Первый этап выполнен. Теперь набрать высоту и в режиме планера, только иногда включая двигатель, корректировать действия приданных нам солдат. Два маленьких черно-белых телевизора «Юность», запитанных каждый от трёх (на всякий военный случай) свирских аккумуляторных батарей, выдавал зернистую картинку, в которой еще нужно было уметь разбираться. С размерными шкалами наши кружковские гении решили просто — наклеив прямо на экран телевизора, по краю, синюю изоленту с нанесёнными на неё рисками. Хоть как-то можно было позиционировать аппарат.

Маяк пока занимался юстировкой: сидел напротив своих (работающих в подготовительном режиме) дронов и пялился в «привязанный» к ним телевизор, который, пока показывал его же физиономию.

Наш офицер-координатор, в неожиданно пограничной зеленой парадной форме, присел рядом со мной на раскладной стул и с интересом смотрел в экран. Ещё бы, когда такое кино в следующий раз покажут? Радист рядом с ним откровенно скучал. Не верил он в то, что сегодня понадобится. Здря, батенька, в корне здря…

— Тащ майор, дальность боевой работы минометов, приданных нашей группе?

— Ну… стодвадцатый М-120, приблизительно семь кэмэ.

— Ага, весь полигон кроют, так?

— Да.

Я присмотрелся к картинке на экране и развернулся к карте, расстеленной на раскладном столе.

— Прошу нанести удар по квадрату а-23.

— Принял. Квадрат а-23, — майор повернулся к радисту: — удар, квадрат а-23, — количество выстрелов? — Это он уже мне.

— А сколько у нас есть вообще?

— Было решено ограничить вас тридцатью выстрелами.

— Тогда пять.

— Пять выстрелов, принято.

Сторона «Синих».

Старлей-координатор третьего взвода, прижал тангенту рации к уху и, внезапно подняв флажок, негромко прокричал:

— Минометный обстрел. Номера с третьего по пятнадцатый поражение.

— Бл*, да как же так? Откуда ведется огонь, сержант, есть версии?

— Я в душе не е**… Ещё боя нет, а у нас уже потери. С-сука…

Вова

— Тащ майор, передвижение противника квадрат Д-10, Д-12.

— Для краткости, без званий: диктуй, что делать?

— Пусть наши их встретят.

— Принял, — майор, увлекшись происходящим, быстро продиктовал данные радисту.

— А второй когда?

— Вы про учащегося Ламорева?

— Да, а то смотрю, он сидит без дела.

Я оглянулся на Сашку, который смотрел ждущими глазами на меня.

— Учащийся Ламорев непременно выступит, — сказал я несколько громче, чем нужно, спецом, чтоб Маяк не нервничал, — своевременно или немножечко позже. Он так выступит, мало не покажется.

Тэкс, ещё движение!

— Удар, квадрат Г-30, пять.

— Принял, Г-30, пять.

— Удар, В-10, пять.