Мои собаки - Леонид Сергеев

Но вернемся к собакам. Безусловно, в городе у собак постоянная борьба за выживание, они все время рискуют жизнью. Лучше всего собакам жить в пригороде или в деревне, но, естественно, не сидеть на цепи, а иметь теплую будку и любящего хозяина — из тех, кто «в плохую погоду собаку на улицу не выпускает».

Глава двадцать третья. Друзья и соперники

Первыми городскими приятелями Альмы стали доберман-пинчер Тимошка и овчарка по кличке Боец. Маленький, прямо игрушечный, Тимошка был ровесником Альмы и, понятно, им нравились одни и те же игры. Они носились кругами: Альма резво бежала впереди, ее вприпрыжку догонял Тимошка. Время от времени Альма останавливалась и, как только Тимошка подбегал, перескакивала через него. Но иногда Тимошка успевал первым перелететь через Альму, при этом искоса посматривал на нее — явно хвастался своей ловкостью.

Шустрый Тимошка напоминал Альме Баксика, и потому она сразу к нему привязалась. Она вообще любила маленьких собак и детей, общение с ними считала более интересным и безопасным. И маленькие собаки, и дети любили Альму. Да и как ее было не любить, ведь с ними она была и веселой, и выдумщицей — всякий раз придумывала новую игру.

Забегая вперед, сообщу печальную вещь — спустя год Тимошка погиб. Его хозяева прошляпили — не заметили, как он, во время «собачьей свадьбы», увязался за какой-то приблудной собакой и впоследствии выяснилось — его, крохотулю, загрыз кто-то из крупных «женихов».

Хозяева Тимошки, бездетные супруги средних лет, были, в общем-то, хорошими людьми. Каждый вечер, взявшись за руки, они гуляли вокруг нашего дома. И Тимошка никогда о них далеко не отбегал. Он вообще боялся чужих людей и незнакомых собак, а дружил и вовсе только с Альмой. И вот однажды случилось такое несчастье. Кстати, супруги взяли Тимошку, чтобы легче пережить потерю предыдущей собаки — борзой Люси, самой великовозрастной во дворе. Люся отличалась необычным кремовым окрасом и независимостью. Она никогда ни на кого не лаяла, ни с кем не общалась. Ей было очень много лет, но держалась она по-королевски: вышагивая за хозяевами, высоко поднимала лапы и никогда не смотрела по сторонам. Позднее супруги рассказывали:

— … Мы взяли ее щенком и вместе прожили, кажется, целую жизнь. Вначале она была для нас дочкой, потом — сестрой, а под старость — беспомощной матерью. Она тяжело умирала: ее парализовало, она ходила под себя, стонала. Чтобы не мучилась, мы решили ее усыпить, но никак не могли решиться. Потом все же принесли в лечебницу. И вот… пока ждали очереди, она на руках у нас умерла… Чтобы мы не брали грех на себя, чтобы нас не мучила совесть. Такая умница была!.. После ее смерти мы прямо потеряли часть души…

Они не знали, что впереди их ждет еще потеря Тимошки.

Старого больного Бойца выгуливал его хозяин Виктор, парень афганец. Было известно, что Виктор бывший сапер и на афганской войне с Бойцом разминировал мины, что, когда закончилась война, Виктор не смог расстаться с собакой и взял ее с собой в Москву. От запаха взрывчатки у Бойца были поражены все органы, он ходил с трудом, попросту волочил задние лапы. Обычно он брел за Виктором, тускло посматривал на собак, только при встрече с Альмой в его глазах появлялись живые искорки, он ложился в траву и, глядя на мою подружку, улыбался, улыбался, улыбался. Альма подбегала к ветерану, почтительно склоняла голову, подгибала лапы — делала «реверанс» (она не раз слышала рассказы о подвигах Бойца).

В соседнем доме проживал пес Кузя. Он выглядел довольно смешно: низкорослый, лохматый, серо-бурого окраса, с узкой мордой и черным носом-набалдашником; его маленькие черные глаза еле виднелись под нависавшими бровями. Кузя всех собачников поражал своей преданностью хозяину. Между тем, этот хозяин постоянно шпынял и бил Кузю — срывал на нем злость за «опостылевшую жизнь». Никто ни разу не видел этого типа трезвым, соседи называли его «позорищем всего дома». Случалось, хозяин Кузи пропадал на несколько дней, и все это время пес ждал его у подъезда, а спал своей двери. Нередко соседи приводили Кузю к себе, кормили, стелили коврик-подстилку, и вообще были готовы оставить собаку у себя, но Кузя непременно уходил к своей двери.

Однажды хозяин Кузи потерял ключи от квартиры, долго дебоширил в подъезде, лупил Кузю, наконец уснул прямо на лестничной клетке. Соседи вызвали милицию, но когда приехали стражи порядка, чтобы забрать «позорище», Кузя стал на них лаять, всем своим видом давая понять, что никого к хозяину не подпустит. Соседи с трудом оттащили Кузю в сторону, но он все-таки вырвался и пытался помешать милиционерам запихивать хозяина в «Газик», а потом еще долго бежал за машиной. К счастью, он не потерялся и к вечеру прибежал к дому. А, спустя несколько дней, вернулся и его хозяин. Как всегда нетрезвый.

Одно время во дворе появилась черная пугливая сучка с двумя щенками. Эта мамаша ревностно оберегала своих детей от общения с собаками, только Альме разрешала с ними играть — видимо, сразу почувствовала добросердечие моей подружки.

Ночевало бездомное семейство между «ракушек». Их подкармливали, кое-кто пытался пристроить щенков в «хорошие руки», но, как я уже говорил, это непростое дело. Слишком много бездомных собак в городе, а желающих взять их к себе, слишком мало, тем более сейчас, когда многие обеднели и еле сводят концы с концами.

Так получилось, что вскоре сучка пропала. Говорили, что ее сбила машина. С неделю щенки, жалобно поскуливая, выглядывали из-за «ракушек». Мы с дворником соорудили им навес из досок, под ним постелили старое одеяло, принесли миски, куда клали еду наши любители животных.

А потом вдруг в наш двор забежал очередной бродячий пес — молодой, двух-трех лет. У него была гладкая белая шерсть и голубые глаза. Представляете, ребята, — ангел, а не пес. И вот этот ангел, увидев щенков, сразу остался с ними, стал для них настоящим отцом. Надо было видеть, как он, сам еще совсем молодой, заботится о своих приемышах: приносил им еду, которую оставляли у домов для кошек, выводил щенков на прогулку и следил, чтобы они не отбегали далеко от своей конуры, всячески оттеснял от них взрослых собак, а на ночь взбивал одеяло под навесом, чтобы щенкам было помягче лежать, а сам ложился перед навесом — охранял жилище. Позднее, с наступлением холодных дней, он укладывался спать со щенками, чтобы согревать их своим теплом.

За свою жизнь я не раз видел у бездомных собак крепкие «семьи» с «супружеской» верностью. Видел «семьи» с изменами и ревностью. И видел сучек, которые воспитывали не своих щенков. Но чтобы бродячий пес усыновил чужих щенков, видел впервые. Естественно, это благородный пес вызывал у меня уважение и восхищение. И не только у меня.

Альма к этому странному семейству относилась с огромной симпатией. И пес-ангел, так же, как и мать щенков, доверял Альме, она была единственной собакой, которую он подпускал к навесу. А щенки принимали ее за няньку или старшую сестру, не знаю, что у них было в голове. Альма ежедневно приносила им подарки — в основном игрушки, которые находила в детской песочнице. Но часто и дома откладывала для них что-нибудь вкусненькое. Я положу в ее миску две котлеты — она одну съест, а вторую спрячет под табуретку. Только соберемся на прогулку, она сразу котлету в зубы, а выйдя из подъезда, спешит к конуре-навесу, причем делит котлету на две части, чтобы досталось каждому из щенков. Щенки слопают угощенье и затевают игру — прыгают и виснут на Альме, вцепившись зубами в ее холку. А зубы у них резались, были мелкими и острыми, но Альма все терпела. Только когда малышня кусала ее за уши, трясла головой. Пес-ангел смотрел на эти игры со стороны, смотрел то радостно, то печально. Трудно было понять, о чем он думал. Возможно, жалел щенков, что они с детства лишены материнской любви.

Но однажды эти замечательные собаки пропали. Говорили, пес-ангел куда-то увел щенков, но куда и почему никто не знал.

Появилась у Альмы и соперница — взрослая беспородная толстуха из соседнего с нашим подъезда. Во дворе ее звали Найда, но ее хозяин, парень студент, то ли шутку, то ли всерьез, требовал называть ее Эльза Францевна. Говорили, что так зовут его тетку, на которую Найда очень похожа. А себя студент называл «меломаном». В самом деле, из его квартиры постоянно неслась музыкальная канонада. Соседи студента не раз писали письма в милицию, что «от сумасшедшей музыки нет житья», но власти только разводили руками.

У студента совсем не было времени гулять с Найдой, он только выпускал ее из подъезда и тут же возвращался к своей музыке. Найда считалась «особенной» собакой. Ее «особенность» заключалась в том, что она была домоседкой и выходила из дома только по нужде. Она никогда не заглядывала на собачью площадку, не общалась ни с собаками, ни с их хозяевами. Выскочив из дома, словно ошпаренная, разгоняя голубей и кошек, она приседала в определенном месте и вновь подбегала к подъезду. И подавала студенту голос, чтобы он открыл дверь. Но ее голос тонул в громких звуках «канонады». Обычно ей открывал дверь кто-нибудь из жильцов их подъезда. Одни из собачников (в основном пожилые люди) говорили, что Найда «давно оглохла от жуткой музыки безответственного студента», другие (в основном молодые люди) наоборот, были уверены, что «она любит музыку хозяина» и что «у нее классный музыкальный вкус».