Спящее золото, кн. 1: Сокровища Севера - Елизавета Дворецкая

Бальдвиг с облегчением усмехнулся и улегся снова. Пока ему тоже было некуда спешить.

Весь день Бальдвиг ходил по Долине Тинга, искал и навещал знакомых, обменивался новостями за весь прошедший год. А зачем еще, спрашивается, люди ездят на тинг? Когда же вернулись в усадьбу конунга, там уже готовился вечерний пир.

– Конунг просил тебя прийти со всеми твоими людьми, Бальдвиг, – сказал Окольничему один из гестов. – И с твоим рыжим квиттом тоже.

– За что такая честь? – быстро спросил Вигмар.

– За то, что ты не очень-то похож на других. А наш конунг любит все необычное. Это его забавляет. Ты еще увидишь.

– А я уже увидел, – ответил Вигмар.

Но оказалось, увидел он еще не все. В самом начале пира Вигмара поджидала неожиданность. Гридницу уже наполняли люди, гости ели, поглядывая на конунга в ожидании кубков богам. В середине женского стола, между двумя важными женщинами с шитыми золотом покрывалами на головах, он увидел утреннюю девчонку. На ней красовалась голубая шелковая рубаха с желтыми рукавами, синее платье, обшитое цветной тесьмой, скрепленное на плечах двумя серебряными застежками с позолоченным узором, огромными, с кулаки самой девчонки. Удивленный Вигмар пытался припомнить, как она была одета утром, и ему мерещились какие-то расплывчатые пятна обыкновенной серой рубахи и некрашеного шерстяного платья, в каких ходят служанки. А теперь при каждом движении ее рук звенели золотые браслеты, тонкие и витые, какие делают в землях уладов. До вскрытия кургана Гаммаль-Хьерта даже Рагна-Гейда не имела ничего подобного…

Вигмар задержал дыхание: железная рука стиснула сердце. Мелькнула отчаянная мысль: неужели это никогда не пройдет? Поселившаяся боль обещала стать вечной. Умом Вигмар понимал, что больше никогда не увидит Рагну-Гейду, но душа отказывалась в это верить. С такой мыслью невозможно было бы жить.

Вдруг девушка с золотыми браслетами подняла глаза и скользнула по лицу Вигмара надменным, подчеркнуто небрежным взглядом.

– Кто это? – не отводя глаз, Вигмар подтолкнул локтем сидящего рядом Старкада. – Вон та, в середине?

Оскорбленная таким явным любопытством девушка отвернулась, всем видом выражая равнодушную надменность.

– Какая? – Старкад лениво поднял глаза и вдруг охнул: – Что ты! На нее нельзя так пялиться!

– Я тебя не спрашиваю, что можно, а что нельзя. Ты мне можешь сказать, за какие заслуги ее посадили на лучшее место?

– А куда же ее еще сажать? Ведь это йомфру Ингирид, дочь Бьяртмара конунга. Она воспитывалась у фьяллей, а теперь ее привезли домой, чтобы конунг выдал ее замуж.

– Это правильно! – протянул Вигмар, снова поглядев на девушку и посмеиваясь над нелепостью утреннего происшествия. – Ей действительно нужен муж!

Ингирид дочь Бьяртмара снова посмотрела на Вигмара. Без труда угадав суть его короткой беседы с соседом, она ожидала увидеть на лице квиттинского нахала ужас и раскаяние. Но напрасно. Он бестрепетно встретил ее взгляд, а в его желтых глазах светилась откровенная насмешка. Похоже, он думал, будто утренняя встреча повредила чести йомфру гораздо сильнее, чем его собственной. То, что он сказал о скромных девушках, которые не толкаются под дверями мужских покоев, в десятикратной мере относилось и к дочерям конунгов. Вот уж кому там было совершенно нечего делать!

– Не слишком-то пяль на нее глаза, это может плохо кончиться, – предостерег Старкад. – Вон сидит сын ее воспитателя. Не знаю, как его зовут.

Проследив его взгляд, Вигмар охнул, а потом протяжно присвистнул. «Видал уродов! – так и отпечаталось в его мыслях. – Но таких!..» Неподалеку от конунга сидел рослый, широкоплечий мужчина с двумя светло-русыми косами над ушами, что указывало на племя фьяллей. Его лицо покрывала сетка мелких багровых шрамиков, какие остаются после «гнилой смерти». Один глаз был прикрыт, а второй смотрел из-под густой широкой брови так внимательно и настороженно, что становилось неуютно.

Эрнольву Одноглазому досталось место рядом со старшим (и единственным) сыном Бьяртмара конунга, Ульвхедином ярлом. Тому куда больше подошло бы имя Бьернхедин:[37] он был рослым, широкоплечим, не в пример собственному отцу, с красивыми русыми волосами и бородой. Кроме того, Ульвхедин ярл слыл неглупым человеком и хорошим собеседником. И славу эту немедленно подтвердил, почти сразу же заговорив о том, что больше всего занимало гостя.

– Я понимаю, все вы только рады избавиться от Ингирид, но ведь ты приехал не только из-за нее? – начал он. – Мы живем в оживленном месте, мимо усадьбы чуть не каждый день проходят торговые корабли. А все торговцы – болтливые люди. Говорят, нашему родичу Торбранду конунгу не повезло у квиттингских берегов?

– Да, пожалуй, – несколько рассеянно отозвался Эрнольв.

Он не отрываясь смотрел на рыжего квитта, который с самого начала пира обменивался с Ингирид многозначительными взглядами. Квитт был молод, но вид имел самоуверенный и даже дерзкий, как раз ей под стать. Девчонка старательно притворялась, что не замечает нахала, но Эрнольв слишком хорошо ее знал, чтобы обмануться. Рыжий квитт со множеством длинных кос, связанных сзади в хвост, очень и очень занимал дочь конунга.

Впрочем, не меньше незнакомец занимал и самого Эрнольва. Вчера вечером, едва услыхав первые слова, произнесенные с быстрым квиттинским выговором, он внутренне вздрогнул. Квитт! Сын того самого племени! Мало ли что могло привести его к Островному проливу? Но Эрнольв почему-то взволновался и рассматривал рыжего с внутренним трепетом, как подросток рассматривает девушку, первой поразившую его воображение.

– Но не настолько же вы пострадали, чтобы есть глазами всякого квитта, какой тебе попадется! – усмехнулся Ульвхедин ярл, перехватив его взгляд. – Правда, что какое-то морское чудовище разбило двадцать пять ваших кораблей?

– Шестнадцать, – поправил Эрнольв, оторвавшись наконец от квитта. Что толку разглядывать? Имя он узнал еще вчера – Вигмар сын Хроара. А бергбур из Дымной горы сказал: Эггбранд сын Кольбьерна. Не тот. А впрочем… Может, он хоть что-то знает? Может, он из тех же мест?

– И насколько я знаю моего родича Торбранда, он не сможет проглотить такую обиду, – продолжал Ульвхедин ярл. – Прости мою неучтивость, может быть, я слишком рано заговорил о таких важных вещах. Но что-то мне подсказывает, что ты не собираешься у нас зимовать.

– Ты во всем прав, ярл, – отозвался Эрнольв. – Торбранд конунг поклялся не знать покоя, пока не рассчитается с квиттами за все. Но больше он не хочет испытывать удачу на море. Как ты думаешь: твой отец не откажется пропустить наше войско через ваши земли?

– Наши земли! – Ульвхедин ярл усмехнулся со скрытой горечью. – Знаешь, один купец из слэттов сказал недавно: раудов теперь стоит называть трэнгами – «живущими в тесноте». Многие у нас были бы рады, если бы кабан Золотая Щетина забежал и подальше на юг… Или чтобы Тюр закинул его обратно не так далеко…

– Но ведь кабан может пробежаться и еще раз… – начал Эрнольв, но Ульвхедин ярл вдруг схватил его за руку:

– Тише! Посмотри-ка!

– О Бальдвиг, я вижу, ты приобрел немалые сокровища, пока мы с тобой не виделись! – раздался в гриднице в это время скрипучий голос Бьяртмара конунга. – Какое красивое золотое обручье ты носишь!

– Да, пожалуй, оно неплохо смотрится, – не горделиво, а скорее кисло отозвался Бальдвиг. Потянувшись за мясом, он случайно приоткрыл взорам золотое обручье немалого веса и хорошей работы под задравшимся рукавом. Одно из тех двух, что Вигмар когда-то снял с заячьих лап.

Рауды обернулись. Здесь, как и везде, любили блеск сокровищ – пусть и воображаемых.

– Где же ты взял такое богатство? – расспрашивал Бьяртмар, перестав жевать и перегнувшись через подлокотники поближе к Бальдвигу.

– Мне подарил его Вигмар. – Бальдвиг кивнул в сторону своего квиттинского друга. – А он достал его из кургана.

– Из кургана? – Полный любопытства Бьяртмар потер коленки одна об другую, а Вигмар чуть не завыл от тоскливого предчувствия: придется рассказывать заново всю сагу о Старом Олене. – Должно быть, это был богатый курган?

– Если кто-то скажет тебе, конунг, что в этом кургане слои земли перемежались со слоями золота… – начал Вигмар, чувствуя на себе сотню горящих взглядов и понимая, что отвечать придется. Рауды застыли с приоткрытыми ртами, и Вигмар решительно закончил: – То не верь ему!

– А правда, что у вас в Медном Лесу есть золото? – спросил кто-то из ярлов Бьяртмара.

– Да, целые ручьи, в которых вместо простых камней лежат золотые самородки? – подхватило еще несколько голосов.

– Если там и есть золото, то лишь в таких местах, где его добывают сварт-альвы, – твердо ответил Вигмар, стремясь скорее покончить с глупым разговором. – А людям приходится довольствоваться железом.