Убейте меня - Велор Сильвер

Это было потрясением для меня, но я быстро оправился и спросил о матери.

— Твоя мать живет здесь с нами. Занимает маленькую комнату, вашу детскую.

— Сейчас где она?

— Ушла в магазин за вином для Боба, вот-вот вернется.

Я смотрел на нее, думая о том, как судьба распорядилась с моими близкими: как закончил свои дни мой отец, как моя мать стала на посылках у брата-пьяницы.

— Что с моей сестрой Мари?

— Как только закончила школу, отправилась в Пловдив работать. Кажется, пару лет назад вышла замуж и вот недавно родила сына. Сколько здесь живу, ее ни разу не видела. Мари давно позабыла про этот дом и своих близких, как и ты.

Я не собирался оправдываться перед этой пигалицей. Мне вообще было наплевать на ее мнение. Девица не унималась:

— Тебе интересно, кто я и что делаю в этом доме?

Откровенно говоря, мне было абсолютно все равно. Я направился к крыльцу, где сел на верхнюю ступеньку и посмотрел на калитку.

Мать пришла десять минут спустя. В свои сорок три года она выглядела на все шестьдесят. Седая, сгорбленная, уставшая.

Она закрыла тихо за собой калитку и направилась к дому. Совершенно с безразличным видом прошла мимо девушки, а затем и меня. Ни разу даже не взглянула на гостя.

Тогда я сам пошел за ней. Стоя на пороге двери, я видел, как она безмолвно поставила на стол сумку с бутылками и, пошатываясь, пошла в комнату.

Мне ничего не оставалось, как последовать за ней. Мама достала из кармана ключ и открыла дверь комнаты. Оказавшись внутри, она медленно опустилась на мою кровать и беззвучно заплакала.

Она не видела меня, не чувствовала, что я рядом. Просто сидела и плакала, а я прикрыл за собой дверь. Тихо приблизился и, сев на пол рядом, сказал:

— Мама, не плачь.

Она застыла и убрала руки с лица. Ее покрасневшие глаза, полные слез, наконец, посмотрели на меня. Она моргнула, и с ресниц на щеку упала слеза. Я коснулся кончиками пальцев ее лица, стирая слезинку.

— Мама, я приехал за тобой.

Невозможно передать весь спектр чувств, которые мелькнули в ее глазах: от недоверия до безумного счастья.

— Сынок, это и вправду ты? Неужели ты действительно приехал, и я не сплю?

— Нет, мам, это я, Том.

Мама дотронулась моего лица, а затем и вовсе обняла за голову и прижала к себе. Может быть, в этот момент я тоже заплакал, не помню. Но точно могу сказать, что огромное облегчение видеть, что твой близкий человек, что мать жива.

Когда она отстранилась от меня, чтобы получше разглядеть, я заметил пару глубоких морщин на лбу.

— Том, я ведь думала, что ты умер. Столько лет никаких вестей от тебя.

— Я не мог вернуться, но исправно учился там в гимназии.

— Да, я расспрашивала преподавателей о тебе. Они утверждали, что ты жив, однако мне не удалось с тобой встретиться. Вскоре умер твой отец, и я перестала ездить в город.

— Что стало с отцом? Как он умер?

— Он был за рулем, когда все случилось. Говорят, он не справился с управлением, пикап занесло, и он врезался в дерево. Погиб на месте. Конечно, это был настоящий удар. Ведь я решила, что потеряла вас двоих и осталась с младшим сыном. Вот сейчас живу здесь, в этой комнате и сплю на твоей кровати.

Я ничего не ответил. Просто поцеловал ее руки и поднялся на ноги. Огляделся вокруг и обнаружил, что на полке стоял мой портрет. Рядом — портрет отца.

— Мам, собирайся, мы уезжаем.

— Куда?

— Я забираю тебя с собой в город. Мы вместе будем жить в огромной квартире, места хватит, поверь.

— Но как же так? Здесь прошла вся моя жизнь, в сарае — корова и птица. Я не могу просто взять и все это бросить. Оно без меня погибнет.

— Мам, если ты отсюда не уедешь, то погибнешь сама.

Она сидела на кровати как маленькая девочка. Напуганная и растерянная. Тогда я сам взял инициативу в свои руки. Распахнул шкаф, достал дорожную сумку и стал складывать вещи.

— Нет, это я не возьму, — отозвалась она, когда увидела, что положил ее тапочки, — сядь, а я сама все сложу.

Я отошел к окну и посмотрел в огород: маленькие грядочки, подросшие растения и цветы.

Мама сложила в сумку иконы, фотографии, документы и сбережения. Из вещей лишь взяла теплую шаль и маленькую косметичку.

— Кажется, я все собрала. Присядем на дорожку.

Она снова села на край кровати, а я занял стул напротив. Некоторое время мы молчали, но затем вдруг мама спросила:

— Ты женился? У тебя есть дети?

— Нет, я холост.

— Мари недавно вышла замуж. Прислала открытку со свадьбы. Я хотела к ней съездить, но это было дорого для меня. Поэтому поздравила по телефону. Так хотелось взглянуть на внука, но не случилось. Она сама обещала приехать, когда ребенок подрастет.

— Мы вместе к ней съездим и обязательно поздравим, но только не сейчас.

Когда мы покинули комнату и вышли в коридор, то я заметил, что брат уже спал, сидя на стуле, в обнимку с бутылкой.

Мать хотела его разбудить, чтобы попрощаться, но я не позволил, остановив. Затем, взяв за руку, помог покинуть дом.

Вместе мы вышли за калитку и молча пошли по дорожке. Я видел, как ее трясло от сомнений, но был непреклонен и прибавил шаг. Еще не хватало, чтобы она передумала и вернулась.

— Том, умоляю, зайдем на кладбище, попрощаемся с отцом.

Как бы сильно я этого не хотел, но, глядя на ее бледное лицо, я согласился. Мне бы не хотелось, чтобы она думала только о нем. Пусть попрощается и забудет.

Так мы направились в противоположную сторону от моей машины. Прошли через овраг и свернули в чащу леса.

Высокие железные ворота и двухметровый крест у входа на местное кладбище. Мама поспешила вперед. Я следовал за ней, иногда озираясь по сторонам.

Узенькая каменная дорожка уводила далеко в лес. Вся правая сторона была заселена могилами. Высокие каменные плиты и кресты. Редкие живые цветы и зеленые венки.

Здесь было очень тихо и спокойно. Похоже, что на кладбище мы были одни из живых. Мать остановилась перед небольшим холмом. Я понял, что мы пришли. Замедлив шаг, я все-таки приблизился, однако близко так и не подошел. Остался стоять на дорожке.

Мама стояла и смотрела на каменное надгробие. Что-то тихо шептала, наверное, молилась. А я смотрел на холодный камень, где высеченными буквами было написано имя моего отца.

Как удивительно и странно повернулась судьба. Мой отец так и не простил меня, я был в этом уверен. Он умер в расцвете сил, неожиданно и быстро. Его смерть поставила точку в нашем споре. А мне так и не удалось поговорить с ним по-мужски.

Я посмотрел на верхушки деревьев и тяжело вздохнул. Сейчас, стоя неподалеку от его могилы, я вдруг очень сильно захотел прокричать на все кладбище: «За что такая ненависть была у тебя ко мне? Что я сделал?».