По воле судьбы. Без права на спасение - Андрей Аленин

за спиной голос недоумевающей женщины. Ещё дома девушка твёрдо решила, что не увидит похорон. Денег для найма лихих людей не хватало, и она могла понадеяться только на возлюбленного.

Тажд приятно удивил, правда вместо ожидаемой команды охотников, пришли совсем неожиданные персонажи. Времени на разговоры не было и наспех познакомившись они направились в путь. Четвёрка наёмников не вызывала у неё недоверия в отличие от Вильяма.

Он вышел откуда-то из темноты и присел у огня отдельно от остальных. Бледное лицо выглядело неестественным и в свете пляшущих языков пламени походило на восковую маску, а цепкий взгляд ярко-голубых глаз с интересом изучал всех присутствующих. Этот человек источал какую-то невидимою ауру, сотканную из опасности и смерти, и не смотря на приветливое выражение лица, у Ханны создавалось впечатление что он как хищный, дикий зверь, в любой момент может наброситься и растерзать её. Тадж рассказал, кто такой Вильям и почему он присоединился к отряду. Услышанное только усилило тревогу и настороженность по отношению к наёмному убийце.

Юноша сидел рядом хмурый и сосредоточенный он смотрел на огонь и казалось не замечал никого вокруг. Настроение его менялось в процессе погони и к вечеру возлюбленный стал мрачнее тучи, что не укрылось от Ханны. Угрюмый и молчаливый, он являлся её отражением и это беспокоило и без того лишённый отдыха разум. Девушке хотелось верить, что это просто усталость, но почему-то не получалось. Она так и не решилась заговорить, у неё самой на душе скребли кошки, а от этого напряжённого молчания становилось ещё паршивее. Вид Таджа постоянно наводил на мысли о неминуемом грядущем и поведение его вызывало не только беспокойство, но и раздражение. Та необходимая поддержка и опора, что не позволяет ей свалиться в зияющую холодной чернотой пустоту полную отчаяния сейчас отдалилась и оставила её в одиночестве. Свет спасительного маяка, разгоняющий непроглядную хмарь густого тумана тускнел и терял очертания, таял, как и надежда не сбиться с пути. Она не могла понять причин поведения Таджа. Тревога смешалась со злостью и из-за этого чувства детской обиды она так и не заговорила с ним, а он молчал в ответ.

Ханна сильно устала, ночь без сна и день проведённый в седле вымотали её, но не взирая на это, в дороге, она всё время подгоняла отряд, и часто вырывалась вперёд. Мама говорила ей, что стремление к цели делает нас сильными и юная охотница двигалась вперёд, отринув предательские мысли и тревогу. Страхи и сомнения атаковали её сознание, когда отряд остановился на ночную стоянку и весь вечер не оставляли в покое. Днём они таились в закоулках души и просто ждали своего часа, чтобы напасть и погрузить девушку в пучину отчаяния. Она потеряла день, но так и не продвинулась к цели. Вопреки её недоверию к Вильяму, он оказался хорошим следопытом и, по его словам они отставали примерно на половину дня, что говорило о большой скорости лошадей в преследуемом отряде. Ночная остановка даст фору убийцам отца, но животные у преследователей были не в пример хуже и, если кони нужны живыми и здоровыми, готовыми утром продолжить путь, их необходимо накормить, дать воды и отдых после долгой скачки. Это вызывало чувства бессилия и злости. О том, что они не успеют нагнать убийц, Ханна и думать не желала, но ей пришлось унять свои эмоции и смириться с неизбежным привалом.

Спать ей не хотелось. Опасения очередной ночной встречи с тварью, что поселилась у неё в голове не давали ей провалиться в спасительную дрёму. Девушка мысленно ругала себя за трусость, которую рождал страх встречи с убийцей матери и это придавало сил. Она так и не решилась поделиться рассказами о своём сне, ни с Таджем, ни с Махатмой и поэтому, сейчас, сидя у костра в большой компании Ханна чувствовала себя бесконечно одинокой, и почему-то хотелось выть, глядя на луну.

Усталость накатывала большими волнами бушующего моря, а сон не шёл. Это отвратительное состояние притупляло мысли, замедляло реакцию и раздражало. Ханна опустила голову и продолжила перелистывать исписанные страницы небольшой книжки без переплёта. Листы разного размера и цвета, были сшиты вручную. Книгу она нашла ещё в подвале, в открытом сейфе, которого раньше не видела и по какому-то душевному наитию взяла с собой, отметив, что эта вещь была важна для отца, раз он хранил её здесь. В процессе сборов она пыталась допросить Лавия, но тот пресёк все её попытки совершить сие действо. Бриджиса начало трясти мелкой, дрожью, он стонал и подвывал, размазывал сопли, и слёзы по лицу, а в итоге совсем отгородился от мира, перестав реагировать на внешние раздражители. Это была ломка, маленький наркоман умолял дать ему дозу хоть чего-нибудь, а потом орал и метался по небольшой клетке, которую Ханна нашла дома. Великан во время первой же остановки занялся пленником. С помощью гашиша из личных запасов и нескольких бранных слов он поставил страдальца на ноги минут через пять. Правда сильно это не помогло, потому что охотник немного увлёкся процессом и переборщил. Его подопечный был радостно неадекватен и от него сложно было добиться внятных разъяснений. Лавий сказал, что принцу не хватало каких-то драконьих костей для ритуала и они с Джостаром пришли именно за ними, но не о каком ожерелье маленький наркоман не знает. А потом он заявил, что хочет жрать и успешно отключился прямо в своей импровизированной тюрьме. Ханна быстро сложила мозаику в своих мыслях, и не сразу смогла поверить в то, что увидела на получившейся картинке. От Бриджиса она больше никаких разъяснений не добилась, тот продолжал крепко спать и на прочь отказывался просыпаться. Подумав не много девушка уже не сомневалась в словах сереброкожего человечка быстро осознав, что мамино ожерелье имело куда большую ценность чем она представляла. Мысли уже сменили своё течение, она была полностью уверена в своих догадках, однако, это знание не приносило никакой пользы для возвращения украденной ценности.

Рука перелистнула очередную страницу, исписанную непонятными формулами, таблицами, алхимическими элементами, соединениями и схемами. Пометки были сделаны на первом языке Солсхейма, коим пользовался современный мир учёных светил, и который Ханна почти не знала, поэтому могла прочитать лишь самые простые слова. В попытке расшифровать записи она обратилась к алхимику наёмников, но тот просмотрев пару страниц, с сожалением сообщил, что там затронуты энергии, выделяемые при мозговой активности, в которых он совсем не разбирается.

Ханна без особого смысла перелистывала страницы, одна за другой, и разглядывала неразборчивый подчерк отца. Она