Цена согласия (СИ) - Доронина Слава

— Я не хочу, чтобы ты уезжал. Пожалуйста, — жалобно прошу я. — У меня плохое предчувствие. Хотя бы сейчас останься...

— Успокойся. — Костя ласково гладит меня по волосам. — Нужно ехать, но я скоро вернусь. С тобой ничего не случится. Ничего из того, что ты сегодня прочитала и увидела, — заверяет спокойно и опять обнимает.

Но меня окутывает еще большей тревогой.

— А с тобой?

— И со мной ничего ужасного не случится.

Я сильно зажмуриваюсь и пытаюсь дышать, однако воздух едва поступает в легкие. Гончаров поднимается с дивана, и через пару мгновений я слышу, как дверь снаружи хлопает. Все погружается в тишину.

45 глава

Я пытаюсь сконцентрироваться на сериале, который включила несколько часов назад, но тщетно. Чувство беспомощности и опустошения пропитали насквозь. Ничего не отвлекает от пугающих мыслей. Какие обещания Костя давал Рафаэлю, по плану у них все идет или нет? Мне куда проще было бы продолжать оставаться в неведении. С радостью бы стерла из памяти взрыв, сообщение с неизвестного номера с угрозами в мой адрес и объятия Кости перед уходом. Словно он со мной попрощался. Если это действительно так, мое сердце не выдержит подобного удара.

Закрываю глаза и пытаюсь уснуть. Ульяну я попросила оставить меня одну. Не знаю, действует ли так таблетка успокоительного, которое подсунула мне знакомая Кости, или организм до такой степени устал за эти дни, но я проваливаюсь в сон. Просыпаюсь вся потная, с сумасшедшим сердцебиением и сильной жаждой. Будто бродила по знойной пустыне, а не спала.

В комнате темно, но я чувствую, что нахожусь в постели не одна. Потерев слипшиеся от долгого сна веки, смотрю на Гончарова, который спит рядом, и не верю своим глазам. Почему я не услышала, как он вернулся? Трогаю Костю рукой, провожу ладонью по его волосам, касаюсь щетинистого подбородка, спускаюсь к груди, ощущая ритмичные удары сердца.

По моим щекам текут слезы. Не представляю, сколько так сижу. Наверное, вечность. Когда в горле начинает першить от сухости, я вспоминаю, что проснулась от сильной жажды. Поднимаюсь с кровати и иду на кухню, выпиваю стакан теплой воды и снова ложусь в постель. Хочется разбудить Костю, обо всем расспросить, но вместо этого я прижимаюсь к нему. Вдыхаю его запах, согреваюсь уютным теплом и, понемногу приходя в себя, опять проваливаюсь в сон.

— Маша, — тряся за плечо, будит меня Гончаров.

Я открываю глаза, не понимая, где нахожусь и который час. Костя выглядит разбитым и уставшим. Касается моего лица и вытирает пальцами мокрые дорожки со щек.

— Ты сильно кричала и плакала во сне, — говорит он. — Всё, успокойся. Я рядом.

Мне опять приснился кошмар. Еще ужаснее, чем в предыдущие разы.

— Если с тобой что-то случится, как мне потом с этим жить? — всхлипываю я и обессиленно падаю обратно на подушку. — Как? — тихо шепчу и даже не пытаюсь остановить слезы, которые льются рекой.

На душе такая тяжесть, что даже дышать не могу. Не думала, что меня так сильно сломают последние события.

Костя ничего не отвечает, лишь крепче прижимает к себе.

— Что с Рафаэлем? — спрашиваю я, немного успокоившись.

— Раф должен был выехать за границу, оформить для меня кое-какие бумаги и после забрать тебя, но планы немного изменились.

— Если ты здесь и ничего не решаешь, значит, не будешь его спасать? Его убьют? И нас с тобой следом?

— Никого не убьют. — Костя целует меня в макушку. — Постарайся взять себя в руки и успокоиться. У меня всё под контролем.

С радостью бы, но не знаю как. Внутри все дрожит от волнения.

Люди неохотно расстаются с деньгами и властью. Костя это прекрасно понимает и бьет одновременно по двум болевым точкам противника, поэтому и получает ответки. Но у меня не такие железные нервы, как у Гончарова. А еще я на дух не переношу жестокость.

— Вообще, ты неплохо держишься для человека, который столкнулся с такими серьезными проблемами. Я как мог, до последнего защищал тебя от неприятных и суровых реалий того мира, в который привел.

Если Костя хотел меня так подбодрить, то это не помогает. Я утыкаюсь лицом в колени и думаю, анализирую. Если почаще отключать голову от эмоций, то в нее приходят умные мысли и решения.

— Ты лишь делал вид, что продавал и ликвидировал часть филиалов, боясь за свои активы, а в действительности давно перевел огромные суммы за рубеж, чтобы потом, с моей помощью и с помощью своего друга, продолжать оттуда вести бизнес? Люди, по-твоему, дураки и не догадываются, что ты замыслил? Хотя... — Осекаюсь, потому что только сейчас до меня самой начинает доходить суть происходящего. — Если придется понести наказание за убийство и последуют проверки, на тебе ничего не будет. Господи, какая же я дурочка… Поэтому я должна была уехать и развестись? Чтобы не участвовать ни в каких допросах и во всем том ужасе, который тебя ждет?

Костя сжимает челюсти и шумно вздыхает.

— Скажи, что ты не собираешься никого убивать, — прошу онемевшими губами.

Он молчит, продолжая на меня смотреть.

— Конечно... Почему я раньше этого не поняла? Ты же сам давал подсказки. Твой отец… Много лет назад его убили в пьяной драке, ты поджег несколько домов с людьми в отместку. Уровень твоего влияния возрос, и закономерно, что теперь ты можешь позволить себе куда большее, так ведь?

Костя не подтверждает моих догадок, но то, что я вижу в его глазах… Ему не нужно ничего говорить.

— Неужели ты пойдешь на это? — Помимо воли голос срывается на всхлипывания. В душе полный раздрай.

Снова молчание.

— За тобой кто-то стоит, — начинаю я размышлять. — И у вас с этим кем-то есть договоренности? Те алкаши, которых ты сжег, были опустившимися людьми, ты бы мог и не брать грех на душу, не пачкать руки в этой грязи. Они бы сами загнали себя в гроб, без твоей помощи. Где тот следователь, который получил деньги? Наверное, пошел выше? Вместе с тем, как росло твое благосостояние, и он шел вверх по карьерной лестнице. Вы с ним многие годы заодно? Теперь он тоже прикроет тебя в случае чего? Дело ведь не только в деньгах, правда? Ты преследуешь еще какие-то цели? Скажи мне!

От волнения сердце качает кровь так сильно, что начинает кружиться голова.

— Про человека за моей спиной и следака, который в деле, — в точку. Если меня сейчас закроют, то ты сможешь оформить все оставшиеся сделки от моего имени, Суворов подстрахует. Доверенности будут действительны еще год. Уголовных дел за последние два месяца он с моей помощью завел столько, что у меня теперь нет обратного пути: нажито много врагов. Четыре года я готовился к этому шагу и знал, что этот день придет. Единственное, о чем всегда буду жалеть — что втянул тебя в свои разборки. Но винить себя в этом я не буду. У тебя была возможность уйти. И ты ею не воспользовалась.

Костя смотрит мне прямо в глаза, причиняя боль своими словами.

— Сейчас бы жила припеваючи за границей, с огромной суммой на счете, и не плакала о человеке, который много раз говорил, что выбрал свой путь и будет следовать ему до конца. Это цена твоего согласия. Я был с тобой честен с самого начала.

Со всего размаху бью Костю по щеке.

— Это тебе за твою циничность и правду.

Еще удар.

— За безразличие.

Когда собираюсь ударить Костю в третий раз, он перехватывает мою кисть и больно ее сжимает.

— Если бы не я, в тот вечер Куваев бы заставил тебя принять наркотик, а после выебал в разных позах и во все дырки. Зою ты простила за то, что она продала тебя этому козлу, а я не прощу и не забуду такое. Когда Куваев с тобой наигрался бы, тебя в лучшем случае отправили бы на зону. А в худшем — оказалась бы в каком-нибудь овраге или реке. Вадик давно сидит на белом порошке. Отец-депутат отправил непутевого сынка в глухомань, чтобы не видеть, как тот бухает, нюхает кокс и куролесит у него под носом. По-быстрому женил его на какой-то смазливой глупышке, родственнице закадычного друга по фамилии Антипов, и отправил куда подальше в надежде, что сын возьмется за ум. Надолго Вадима не хватило. Мне жаль, что ты оказалась втянута в это дерьмо.