Последний герцог - Андреа Кейн

— Единственное, что вы можете сделать своими грязными руками, — проговорил Чамберс, с трудом сдерживая гнев, — это состряпать грязное дело, которого не было и в помине. И вы, и ваш шпион прекрасно понимаете, что Элизабет никогда не изменяла вам и не будет изменять до тех пор, пока носит ваше имя…

— От которого она, кажется, пытается избавиться, если я правильно понял Холлингсби.

— Да, это так, — вмешался Пирс, — и ты прекрасно знаешь, почему она это делает. Ты издевался над ней, выродок. так же, как ты издевался над моей женой.

— Я выродок?! — Трэгмор усмехнулся. — Боюсь, ты что-то напутал, Торнтон, настоящий выродок — это ты! Ты был рожден проституткой в Лестерском работном доме.

И в этот момент самообладание оставило Пирса. Словно какая-то пружина сорвалась с предохранителя и бросила его вперед.

— Мерзавец! — прорычал он, замахиваясь для удара. . — Остановись, Пирс! — Чамберс буквально повис на нем сзади, едва успев перехватить руку. — Разве ты не видишь, что он провоцирует тебя? — С трудом он повернул Пирса к рабочим, которые в недоумении смотрели на происходящее, бросив работу.

— Напрасно тратите свое красноречие, Чамберс! — Трэгмор отступил на шаг и побледнел, но не потерял самообладания. — Вы не отучите его пускать в ход кулаки при первом же удобном случае, как это принято у уличных подонков. Пустите его, пусть он всем покажет, что с титулом или без он все равно остается обычным уличным бандитом. Если бы у Макхэма была хоть капля разума, он бы никогда…

— Замолчи, отец! Замолчи сейчас же, слышишь?! — С горящими от гнева глазами Дафна вскочила со скамеечки и встала перед ним.

На несколько секунд Трэгмор замолчал, в удивлении рассматривая дочь.

— Хорошо, хорошо. Что так взволновало мою маленькую Дафну? — усмехнулся он.

— Твоя грязная ложь, — отрезала Дафна. — А теперь убирайся навсегда из нашей семьи!

Трэгмор неосознанно сжал кулак и поднял было руку, но его остановил голос Пирса, подозрительно спокойный;

— Попробуй тронуть ее только пальцем — и можешь считать себя трупом! Мне плевать, даже если целая палата лордов будет наблюдать за тем, как я вытряхну твою мерзкую душу! — Слова были произнесены таким тоном, что не оставляли ни малейшего сомнения в том, что так оно и будет.

Трэгмор попятился.

— Ну, Торнтон, вы совсем рехнулись, — торопливо забормотал он. — Неужели вы осмелитесь при всех…

— Конечно, ведь я помойная крыса, — недобро усмехнулся Пирс.

— Хардвик! — Элизабет подошла на негнущихся ногах. — Чего ты хочешь? Чего ты хотел добиться, нанимая шпиона? — Она с грустью взглянула на Дафну с Пирсом, потом на викария и повернулась к мужу: — Если ты добиваешься, чтобы я вернулась к тебе, то ради людей, которых я люблю, я готова. Трэгмор разразился неприятным смехом:

— Ты слишком высокого мнения о себе, моя дорогая. Твои прелести меня совершенно не волнуют, и, честно говоря, мне совершенно наплевать, с кем ты спишь — со священником или с членом парламента. Просто у меня есть неопровержимые доказательства, что моя горячо любимая жена, с которой я прожил двадцать лет, убежала из дома и скрывается под крышей этого подозрительного герцога со своим прежним любовником. Представь себе, как будут удивлены и возмущены судьи, узнав об этом. Они даже не будут читать твое прошение о разводе, где ты обвиняешь меня в жестокости, и с радостью подпишут мое заявление, разрешающее покинуть тебя без всяких средств к существованию.

— Маме не нужны твои деньги! — воскликнула Дафна.

— Может быть, и викарий ей тоже не нужен? — спро.сил Трэгмор с иронией. — Ну что же, тогда все будут довольны, и даже Торнтон, так как его жена тоже становится незаконнорожденной. Могу поздравить вас, Торнтон, — ваша жена скоро станет таким же бастардом, как и вы!

— Сколько? — коротко спросил Пирс, глядя Трэгмору в глаза.

— А-а! Как я понял, Торнтон, вы.решили поторговаться со мной!

— Сколько? Сколько, Трэгмор? Ведь я понимаю, чего вы хотите на самом деле. Вам наплевать на жену и дочь, вам нужны только деньги. Сколько я должен заплатить вам, чтобы вы прервали этот мерзкий спектакль?

Лицо маркиза сразу приняло озабоченное выражение.

— Перво-наперво я хочу получить все мои расписки назад с пометкой, что они полностью оплачены. Во-вторых, Я хочу получить в собственные руки это унизительное соглашение с Холлингсби, которое разорву на мелкие кусочки. Ну а в-третьих, — он прищурился, — я не отказался бы от небольшого месячного содержания, скажем, эдак в двадцать тысяч фунтов, чтобы хоть немного утешить свою одинокую старость.

— Каковы гарантии того, что, если вы получите все, вы не дадите хода этим бумагам?

— Я порву их в вашем присутствии, Торнтон.

— Вы, наверное, держите меня за дурака, Трэгмор. У вас наверняка есть копии! — усмехнулся Пирс.

— Совершенно верно, и их я тоже отдам вам. Видите ли, Торнтон, вам больше ничего не остается, как поверить мне на слово. Подумайте сами — если мы придем к соглашению, то зачем я буду терять ежемесячное содержание в двадцать тысяч фунтов в обмен на бумажку о разводе? Ну а если мы не договоримся, то подумайте сами о последствиях. Каково вам будет смотреть в глаза Дафне, зная, что своей жадностью вы обрекли се на то; чтобы каждый мог назвать ее выродком? Ну так как мы порешим, Торнтон? Может быть, отложим все в долгий ящик, ключ от которого будет в моих руках? Придется вам немного пожить в том же страхе, что и я, Торнтон.

С уст Пирса сорвалось ругательство. Он резко вытянул руку и схватил Трэгмора за лацканы сюртука.

— Что ты можешь знать о страхе, ничтожество? Я угрожал всего лишь твоему состоянию, ты же в любой момент мог отнять у меня душу — у меня и у любого из детей, которых ты терроризировал в работном доме.

— Какие дети? Что ты несешь? — Трэгмор пытался освободиться от железной хватки Пирса.

— Из Дома непреходящей надежды! Вспомнил? Ведь ты же знаешь, что я вырос в работном доме, но не в каком то, а в том самом, в который ты так часто любил захаживать, Ты возомнил, что я так же легко забуду тебя, как и ты позабыл всех тех, кого мучил, но ты ошибся, Трэгмор! Я помню тебя очень хорошо. — Пальцы Пирса сжали горло Трэгмора. — И особенно хорошо я помню твои встречи с Баррингсом, твои грязные делишки, о которых, как ты считал, никто не подозревает, и деньги, которые ты засовывал в карман в обмен на то, чтобы этот монстр спокойно продолжал жить и царствовать в работном доме. Каждую неделю я наблюдал за тем, как ты в обществе моего отца Макхэма встречался с Баррингсом и требовал у него деньги. Ты думал, что все дети спят и никто вас не видит, но ты ошибался. И каждую неделю я клялся, что ты дорого заплатишь за все.